Будь хорошей, девочка (СИ) - Третьякова Марина

Если так и дальше пойдет, я умру от истощения.

Кажется, отпустило.

Встала и подошла к раковине, вглядываясь в свое отражение.

Кожа странного серо-зеленого оттенка, губы белые, а глаза пустые.

Отличный итог.

Самый кошмарный отпуск за всю историю.

Скоро выходить на работу, а ощущение такое, что я не отдыхала. Хотя, по сути, так и было.

Прошла на кухню и, открыв холодильник, зависла.

Ничего не хотелось, но поесть надо.

И надо записаться на прием, чтобы, ну…

Убедиться, что у меня не пищевое отравление.

Оделась, стараясь не совершать резких движений, и доползла до аптеки неподалеку, чувствуя себя немного лучше в прохладе утреннего воздуха.

Тошнота все равно маячила где-то на задворках, и я, проходя мимо автобусной остановки, заметила в урне картон.

И впервые в жизни подумала: интересно, какой он на вкус?

Шизанулась.

Купив пару тестов, вышла на улицу и тем же маршрутом зашагала к дому, стараясь дышать ровнее.

Запрещала себе думать о Никите и тем более о словах Ники. Боялась, что снова разволнуюсь или наблюю. Поэтому старалась отвлечься, разглядывая природу вокруг.

Голые ветки деревьев уже покрывали наливающиеся зеленые почки, клумбы пока чернели голой землей, но вскоре их наверняка заполнят рассадой.

Весна.

Апрель.

То есть, если я реально беременна, ребенок родится к новому году.

Шик. Носить пуховик на огромный живот. Всегда мечтала…

Отвлеченные мысли помогали не думать, я вернулась домой и с замиранием сердца вошла в ванную. Распечатала первый тест.

Нехитрая процедура прошла довольно быстро, и я положила обе полоски на край раковины и вышла из ванной, чтобы время не тянулось так мучительно медленно.

Поставила чайник, и не находя себе места, решила взглянуть правде в глаза.

А ведь еще есть небольшой шанс, что я не беременна.

Включила свет в ванной и с замиранием сердца подошла к раковине, чувствуя, как внутри все холодеет от осознания, что моя жизнь теперь изменится навсегда.

Ну привет, малыш…

— Витамины принимать по одной таблетке раз в день, через неделю анализы будут готовы, и мы сможем поставить вас на учет, так что подходите в среду, — протянув мне лист с рецептом, врач, женщина в годах с короткой стрижкой, кивком отпустила меня. — В среду на четырнадцать тридцать.

— Спасибо, — поднялась я и, сунув лист в сумочку, прошла к двери, чувствуя легкую дрожь.

Беременна.

Одно дело видеть тест, который я сделала вчера, и совсем другое — подтвердить предполагаемую беременность на осмотре. Хотя судить еще рано, как только анализы будут готовы, мне скажут окончательный вердикт.

Но ведь уже сейчас, даже не дожидаясь результатов, я могла смело сказать, что беременна.

Это ощущалось на уровне интуиции, по крайней мере, я списала это ощущение именно на нее.

Вышла и, прикрыв дверь кабинета, двинулась по длинному коридору женской консультации. Бесконечные лавочки тянулись вдоль стен, и большая часть мест на них была занята беременными женщинами и девушками. Такое количество поражало, казалось, весь город съехался в одну больницу, чтобы наблюдаться в женской консультации.

Подошла к выходу и, чуть не забыв снять бахиллы, вышла на улицу в прохладу утреннего воздуха. А все-таки тут я чувствовала себя лучше.

Тошнота беспокоила меня уже три дня подряд, и не только по утрам, иногда, например, после того, когда я готовила обед. Стоило ощутить аромат прежде любимых специй, меня тут же мутило, и приходилось откладывать приправы.

Или, к примеру, когда я видела по телеку, как едят что-то, на меня порой наваливалось отвращение.

Зато до одури хотелось мороженой вишни, вот её-то я ела пачками. В местном магазине, к слову, она уже закончилась, и я решила прокатиться в соседний супермаркет и купить там с запасом.

Стоя на кассе с корзиной продуктов, я начала выкладывать пакеты с вишней на ленту, и в свете люминесцентной лампы мелькнуло кольцо, которое я так и не смогла заставить себя снять.

Боль тут же резанула сердце, и я опустила взгляд на золотой ободок, украшенный кристальным камешком.

Как поступить?

Слова Ники цепляли за живое, и я уже не знала, кому верить, а кому нет.

Вспоминала позавчерашнюю ссору с Никитой, и по коже пробегали мурашки. Он был зол, и сам не понимал, как резал меня без ножа. Его слова звучали так же ужасно, как и рассказ Ники, и я просто не могла поверить, что была такой слепой дурочкой. Он ведь так нежно касался меня, так аккуратно прижимал, что казалось…

— Пакет? — ленивый голос продавщицы вывел из транса, и я кивнула.

Я думала, он любит. Но теперь я уже ни в чем не уверена.

Всегда смотрите в глазок, прежде чем открывать дверь!

— Говори, — короткий приказ, и я с трудом подавила желание вышвырнуть обоих за дверь. А разве смогла бы?

Молчание гробовое, словно в комнате никого, хотя мы стоим тут втроем.

— Говори!

Ника вздрогнула, косясь в сторону стоящего сбоку Никиты.

— Я соврала…

— Громче!

— Я соврала тебе, — затравленный взгляд на меня, и снова глаза вниз. — Прости.

Ой, да засуньте себе в жопу свои извинения.

Скрестила руки на груди, стараясь сохранять невозмутимый вид, вот только сердце уже сломало пару рёбер, а легкие никак не хотели наполняться кислородом.

Как я до этого докатилась?

Да легко!

Утром, как обычно, встала, собираясь нанести визит в местный продуктовый, потому что дома не было ничего, что я могла бы съесть без угрозы тут же выблевать завтрак. Поэтому не спеша, без резких движений оделась и, стоя в обуви, потянулась за ключами, но звонок в дверь заставил подскочить.

Я никого не ждала, поэтому слегка удивилась, но, стоя у самой двери, машинально потянулась и открыла её.

И забыла, как дышать.

— Дома. Отлично, — Никита аккуратно надавил, протискиваясь в дверной проем, и мне пришлось отступить. Хлопала ресницами, не зная, как реагировать на его визит, но в поле зрения появилась еще одна фигура, и я снова почувствовала отголосок терзающего внутренности чувства.

Ревность.

— Надо поговорить, — Никита, видимо, взял на себя роль тамады на этом празднике жизни, потому что Ника сохраняла гробовое молчание, даже когда переступила порог моей квартиры. — В кухню?

Помнится, несколько недель назад мы тем же составом уже собирались там, и встреча закончилась весьма плачевно, да и началась так же, поэтому я отрицательно мотнула головой, и указала на дверь гостиной.

Там места больше, а я не собиралась подпускать к себе ни того, ни другого.

Молча разулись и, войдя в зал, встали в разные его углы, хотя я предпочла бы присесть, а лучше прилечь, и попросить кого-нибудь прикрыть крышку гроба. В черных глазах отражалась решимость, и я поняла, что без разговора он никого не отпустит.

— У меня мало времени, — намекнула, что не собираюсь стоять тут с ними весь день, и Никита тут же метнул давящий взгляд на Веронику.

И она созналась…

— И это всё? Могу я идти? — да зачем я вообще с ними тут разговариваю, любому же понятно, что голубки спелись, зачем только пришли ко мне? Что-то доказать? Хватит, я и так натерпелась достаточно!

— Нет, не можешь…

Наглый голос вызвал внутри волну возмущения, но я подавила и её.

Потому что мне. Нельзя. Нервничать.

— Ника, — снова с нажимом, и сестра опять на него посмотрела. И мне впервые показалось, что именно сейчас она ненавидит его сильнее, чем любит.

— Я лгала про беременность и подделала тесты, — затихла, но короткое покашливание сбоку подстрекнуло продолжить. — У нас ничего не было, кроме одного раза.

Ой, да ладно?

— И…

— И я не хотела тебя обманывать.

— Ника.

— Хотела, но не должна была, прости.