Уильям Блум - Кентерберийская сказочка

Он улыбнулся, будто ему чудом удалось воплотить в жизнь некий дьявольский замысел.

– А чемоданы он оставил на вокзале, – объяснила его мама.

– Решил прогуляться пешком, посмотреть, что за городок. Вроде бы ничего страшного, да?

– Джеффри – мистер Холланд – вернется поздно. А моя машина не на ходу.

– Какие проблемы? – Вот он, мой звездный час, яичко к обеду. – Я как раз на машине.

Эту удивительную новость миссис Холланд восприняла как нечто вполне естественное.

– Правда? Тебя сам Бог послал. Остальные тоже не удивились.

– Поехали, Тристрам. Заберем вещички брата. – Их мама протянула мне квитанцию на багаж. – Пока, Филип, до скорого. – Брать его с собой мне не хотелось. Он не произвел на меня большого впечатления. Его младший брат – куда лучше.

– Конечно. Пока. Спасибо. Тристрам вышел за мной следом.

– Я сегодня права получил, – похвастался я. – Больше в школу топать не надо.

– Класс. Трудно было?

– Не так, чтобы совсем легко. Но все-таки сдал.

– И машина отличная. Вот бы мне научиться водить. Я смотрел прямо на дорогу, но всякий раз чувствовал на себе его взгляд.

– Чуток подрастешь – обязательно научу. Тристрам вздохнул – когда это еще будет. Да, братец, тебе еще расти и расти.

– Брат нагрянул, как с неба свалился?

– До конца семестра мы его не ждали. Наверное, врет, что у них там что-то сгорело. Скорее всего, просто взял и слинял оттуда.

– С чего ты взял?

– Так кажется. Никто бы его не отпустил. Переселили бы куда-нибудь, и все.

– На две недели?

– Может, и нет. Не знаю. – Он снова вздохнул. – Мы хотели сегодня к тебе завалиться, посмотреть концерт по телевизору…

– А теперь ничего не выйдет?

– Конечно, в первый вечер смываться неудобно. Все-таки брат.

Мы доехали до вокзала и взяли там два чемодана.

– А у тебя с ним отношения не очень?

– Как сказать? Вроде ничего… Просто он всегда во все встревает. И никуда от него не денешься.

– Так уж и всегда.

– Ну, почти всегда.

– А тебе его общество в таком объеме не требуется?

– Не в этом дело. Просто…

– Ладно. Я понимаю. Будь у меня брат, я, наверное, чувствовал бы то же самое.

– Вообще-то он мне нравится. Он же мой брат… Остальную часть пути мы ехали молча. Вж-жжж! Я переключил передачу. Вж-жжж! Могу дотронуться до его колена. Вж-жжж! Могу, но не буду.

Знаешь, что, – сказал я ему, когда мы выехали на Малберри-роу, – давай-ка я в воскресенье днем свожу вас с Дженни за город. Мне охота покататься, вот я и вас прихвачу за компанию.

– Ты правда хочешь?

– Стал бы я иначе предлагать? Да и ваше общество меня устраивает. Можно сказать, буду польщен, если согласитесь.

– Честно?

– Честно.

– Реймонд, надо что-то делать.

– Насчет чего, дорогая?

Он уронил газету на пол между кроватями.

– Весь город об этом говорит.

– Кто говорит, дорогая? О чем?

– О Дженнифер и парне Холландов. Надо что-то делать. Ты должен с ними поговорить.

– И что же о них говорит весь город? И кто это конкретно: «весь город»?

– Буквально все. «Миссис Траншан, я снова видела вашу дочь с парнем Холландов. Вы знаете, они живут в каком-то своем мирке – никого и ничего вокруг не замечают». Куда ни иду, везде ко мне пристают с такими разговорами.

– Везде?

– Не валяй дурака. Ты прекрасно меня понимаешь. Ты должен что-то сделать. Он ей не пара.

– Интересно, что же я могу сделать? Она опять начнет плакать и грубить. Это возрастное. Пройдет.

– «Что я могу сделать?» Поговорить с его родителями – вот что! Расскажешь им – они тоже зачешутся.

– Не смеши. Что они, по-твоему, мне скажут? На смех нас поднимут – этим все кончится. Да и вообще, пока ничего не случилось. Возрастное это. Пройдет.

– Тебе надо, чтобы земля разверзлась под ногами – тогда ты пошевелишься.

– Я знаю, что все это ей ни к чему, но нам придется перетерпеть. Все выгорит само. А подливать в этот костер бензин – не годится.

– Тебе лишь бы ничего не делать. Дождешься. Увидишь тогда, что не прав. Только как бы поздно не было.

Отвезти маму в город за покупками – это мне было очень приятно. Сын везет маму – восстанавливает разрубленную пуповину. Пожалуй, теперь маме не обойтись без меня. И, таща ее покупки по Хай-стрит, я впервые не чувствовал себя ее ребенком. Я помогал ей, но по своей воле, как взрослый.

В лавке мясника нас окликнула миссис Траншан. Я предполагал, что могу встретить ее в компании моих детишек, но никак не рассчитывал на Филипа. Дженни и Тристрам стояли в дальнем углу магазина, вокруг них вился Филип. Я подошел к ним – привет! Дети застенчиво улыбнулись в ответ.

– Помогаешь мамуле с покупками? – шутливым тоном поинтересовался Филип.

К счастью, я был намного старше его, и ему это было известно.

– А ты?

– Я так, болтаюсь без дела.

– Ну, где же они? – услышали мы раздраженный голос миссис Траншан. – Это они только думают, что помогают, а как только понадобятся, их нету, – пожаловалась она мяснику.

Тристрам и Дженни поплелись к ней со своими сумками, а Филип зашептал:

– Мамочка зовет. Бегом к мамочке.

Я наступил ему на ногу и тут же стал бурно извиняться. Сам знаю, что очень тяжелый, сказал я ему.

Раскладывая мясо по сумкам, мясник взглянул на детей.

Опять эта парочка. Он хмыкнул с видом все видавшего мудреца, и миссис Траншан благодарно кивнула ему – хоть вы меня понимаете?

Ну, это уже свинство. Обязательно надо так грубо? Безо всякой причины? Черт бы вас подрал. Тристрам и Дженни просто хотят быть вместе, они никому ничего не делали. Я вышел из магазина и стал ждать на улице. Я помогаю маме с покупками, во всем остальном – не участвую.

Часов в пять, прорываясь сквозь дебри экономики, я услышал их пересвист. Так рано? Я быстро вылез на крышу и занял наблюдательный пункт. Через несколько минут они вышли из своих домов и быстро пошли по улице. Бегство?

Я кинулся вниз, схватил плащ, в карманах которого было все необходимое снаряжение, и выскочил за дверь. Взглянул на свою мини-машину. Почему нет? Я нырнул за руль. Ну, где дети? Направо, налево – нет. Без машины мне их не найти.

Но и с машиной я нашел их далеко не сразу. Уже подумал, что потерял, но наткнулся на них в центре Кентербери. Они не бежали, но шли довольно быстрым шагом. Они даже не держались за руки, явно шли к какой-то цели, и эта целеустремленность пугала. Я ехал ярдах в ста за ними, стараясь держаться поближе к кромке тротуара. Еще ни разу в жизни я не ехал так медленно, и машина заглохла. Я снова ее завел, и через двадцать ярдов она заглохла снова. Такое повторилось еще дважды, и в конце концов я привлек внимание полицейского. Он подошел ко мне.