Райский сад (СИ) - Фомина Татьяна

— Да. А ты что себе напридумывала? — он с улыбкой смотрел на нее. — Кстати твоя мама знает, можешь спросить у нее.

— Мама знала? — Анна не могла избавиться от шока. — Но почему тогда….

— Потому, — он провел пальцем по ее губам. — Что я просил ее, не говорить тебе об этом. Я хотел сделать подарок….

— Но? — Анна замолчала, стыдясь саму себя.

— Это правда, что… мы можем, — его голос дрожал.

— Да, гинеколог уже давно разрешила….

Николай глухо застонал, и не дал ей договорить, накрыв губы поцелуем, вложив в него всю свою накопившуюся страсть….

— Прости, любимая, но я должен отдать все то, что копил все эти долгие месяцы.

— И я тоже….

И, несмотря на то, что они оба истосковались, ни он, ни она не торопились, начиная заново, узнавать друг друга. И лишь тогда, когда каждый был уже не в силах вынести эту сладкую пытку, они слились вместе, как одна жизнь, одна душа, одно тело. Их маленькая дочь сладко спала, и больше уже не просыпалась так часто по ночам, словно даруя их своим родителям.

— Мама, это правда, что ты все знала?

— Ты сейчас о чем? — попыталась увильнуть от ответа мать.

— Мама! Николай мне все рассказал! Так что хватит секретничать! Так, это правда, что ты все знала?

— Да, он мне сказал, что хочет сделать тебе подарок.

— А что еще он говорил? — не унималась Анна.

— А вот это тебе совершенно знать не нужно.

— Мама! Я должна знать! Это очень важно!

— Важно то, что Коля очень любит тебя и малышку, и готовит вам сюрприз. И я ни за что не выдам его секрет. В свое время ты сама все узнаешь.

— Это ужасно несправедливо! Моя мать секретничает с моим мужем за моей спиной, а мне мерещится самое ужасное!

— Ладно, пойдем, позавтракаешь. Не хочу, чтобы моя внучка осталась голодной, — Татьяна Николаевна направилась на кухню, а Анна сильно покраснела.

Ведь, действительно, ночь забрала у нее все силы. Но как мама догадалась? Или это так заметно? Анна взглянула на себя в зеркало. Вроде бы ничего страшного нет, если не считать ослепительного блеска глаз и слегка припухших губ.

— Садись и поешь, — строго сказала мать.

Анна послушно села и жалостно посмотрела на тарелку с пшеничной кашей, которую так любила. Есть совсем не хотелось. Ее мысли витали где-то далеко в облаках.

— Ты так и будешь рассматривать тарелку, или ждешь, когда Елена проснется?

— Мам, я совсем не хочу есть, — честно призналась Анна.

— Я не знаю, что ты там хочешь, но хотя бы вот это съесть тебе все равно придется. — Мать поставила тарелку с бутербродом с маслом и сыром, и горячий чай с молоком.

Анна со вздохом смотрела на обильный завтрак и взяла ложку.

— Он сказал, чтобы к пяти часам я собрала самые необходимые вещи и….

— Я знаю, — мягко сказала Татьяна Николаевна.

— Да-а? А вот я не знаю, что это «самое необходимое», — сказала Анна, откусывая бутерброд.

— Это не страшно, — успокоила мать. — Мы с Колей написали список, так что осталось только сложить.

— Так значит, уже все решили, — в голосе Анны звучала неприкрытая ирония.

— Да. Коля сказал, что все остальное он заберет потом. Но мне кажется, что Елена еще слишком мала, чтобы совершить такой переезд.

— Не знаю. Мне тоже страшно. Ведь я….

Анна не успела договорить, что готова ехать с ним и дочкой хоть на край света, как ее сокровище известила весь дом о своем пробуждении громким плачем.

— Доброе утро, солнышко мое, — ласково сказала Анна своей маленькой дочке. Но «солнышко» продолжало кричать, обидчиво скривив ротик.

— Совсем не обязательно так громко кричать, сейчас, моя радость, мы сменим мокрые штанишки, и маленькая принцесса будет кушать.

Но малышка успокоилась только тогда, когда Анна приложила ее к груди. Она жадно начала сосать, обхватив крошечными кулачками грудь, наверное, чтобы никто не отобрал.

— Ах ты, маленькая жадина, — пропела Анна, с любовью глядя на свою дочь, которая делала ее счастливой, даже сотрясая воздух своими криками.

— Мама, ты ничего не забыла? — тревожно спросила Анна, укладывая дочурку в корзину из коляски.

— Я ничего не забыла, — ответила Татьяна Николаевна.

— Может, все-таки нужно было взять Леночкину кроватку?

— Ну, ты сама подумай, куда бы ты ее положила? Машина забита доверху. Одну или две ночи, она поспит в коляске, а потом Коля привезет тебе кроватку.

— Ты же знаешь, она не спала раньше в коляске.

— На улице она спала прекрасно. Лучше спускайся, чтобы успеть доехать, и не кормить ее в дороге.

— А бутылочка с водичкой?

— Уже в машине.

Анна осторожно поставила люльку на заднее сиденье. Это была первая дальняя поездка с Леночкой на машине. И к тому же Анна даже не знала, куда она едет. Николай сказал, что встретит их у Климовых. И все. Дальше он ничего не хотел объяснять. Анну немного пугала такая неопределенность. Она всем сердцем любила своего мужа и верила ему, но… она не могла предсказать его поступки. В этом был весь Николай. Их регистрация больше была похожа на сон, и Анна часто сомневалась, что она была на самом деле. Очень часто она просыпалась ночью в тревоге, что ее замужество и ребенок ей просто приснились, и, открыв глаза, она снова окажется одна…. И лишь воочию убедившись, что рядом спит Николай, а в кроватке дышит ее маленькая дочка, она успокаивалась и снова засыпала. Когда Николай первый раз не приехал домой ночевать, Анна восприняла это на удивление спокойно, так как будто это было очевидным фактом, рано или поздно последовавшим. Каждый день, проведенный в ожидании мужа, тянулся мучительно долго. И лишь вчерашняя ночь подарила ей надежду на настоящее счастье. И вот сейчас она ехала ему навстречу, стараясь не превышать скорость из-за дочери, которая уснула на руках у бабушки.

С легким замирание сердца она въехала в открытые ворота и остановилась возле гаража. Ровно год назад она также вышла из машины и рассматривала новый дом сестры, тогда ее встречал Андрей.

И точно также Николай наблюдал из окна гостиной за ней. Только сейчас на ней не было темных очков и косынки. Солнце играло в ее блестящих волосах и обнимало ее стройное тело. И он знал, какого цвета у нее глаза. А еще он знал, что она подарила ему дочь.

— О чем ты думаешь? — спросила Ирина, подойдя к нему, и выглянула в окно.

— О том, что сегодня, как старый филин, буду сидеть и следить за своей женой, чтобы ее не увели у меня.

Ирина улыбнулась.

— Думаешь, тебе это грозит?

— Не знаю, но если бы я оказался рядом с такой женщиной, мне было бы очень трудно ее не заметить. Наверное, в вашей семье некрасивых женщин не бывает, — он улыбнулся Ирине.

— Разумеется! — довольно сказала Ирина и гордо добавила:

— И моя племянница яркое тому подтверждение. Хочешь, я тебя с ней познакомлю?

— Сгораю от нетерпения! — рассмеялся Николай.

Анна и представить не могла, что человек может снова пережить те же чувства: перед ней снова стоял Николай, лениво улыбаясь и подперев широким плечом дверной косяк. Это было будто вчера…. Это были все те же смеющиеся зеленые глаза и сногсшибательная улыбка….

— О, господи, — еле слышно прошептала она.

— Боюсь, ты опять, немного преувеличиваешь.

— Ну, может быть, самую малость, — сказала Анна.

Они были как два влюбленных подростка, которые так много хотели сказать друг другу, но не могли. Не потому, что не хватало слов, а потому, что были не одни….

— Ирочка, — наконец произнес Николай, вставая рядом с женой, — я очень надеюсь, что вы с Андреем не обидитесь на нас, если мы придем к вам завтра.

Ирина понимающе улыбнулась:

— Конечно же, нет. Приходите завтра.

— Ты просто чудо! — с восхищением сказал он Ирине, и потянул Анну к выходу.

— Ты сошел с ума, что они про нас подумают? — воскликнула Анна.