Возврата нет (СИ) - Багрянцева Светлана

Прошёл Рамазан, все снова стали собираться за одним столом. Особенно радовал ужин. Эмин наконец покончил со срочными делами и перестал задерживаться на работе. Приехала из недельной поездки Латифа. Она не могла долго задерживаться, ведь учёба ещё не закончилась. Началась сессия, и она пропадала в институте, но и о Мелек не забывала, иногда заглядывая по выходным. Латифа и Тай были счастливы, но их жизнь омрачала болезнь отца.

Эмре в один из дней слёг и остался лежать в кровати. Ему было всё хуже и сегодня он попросил родню приехать. Сказал отцу, что русскую невестку тоже хочет видеть.

— Идëм, Мелек, ждут только нас, — Эмин подошёл и обнял сзади.

Мелек вздохнула, видеть умирающего человека всегда больно, но ехать надо. Эмре отнëсся к ней по-доброму. Принял в семью безоговорочно, так же, как и бабушка Нуран.

— Да, идём, не стоит заставлять всех ждать, — вздохнула Мелек, поправляя лëгкую накидку голубого цвета.

Она уже привыкла и к этим лëгким длинным платьям, и к накидкам. Эмин когда-то сказал, что человек способен быстро приспосабливаться, но в её случае оказалось слишком быстро. Впрочем, Мелек ни о чём не жалела. Она сохранила ребëнка Кости, а муж окружил её заботой и лаской.

— Мне нечего делать, я сгораю от тоски. Постоянно читать и смотреть телевизор выматывает хуже работы. Я не привыкла праздно проводить время, Эмин, — пожаловалась Мелек, выходя из дома.

— Ты можешь чем-то заняться. У тебя прошёл токсикоз. Не хочешь поучиться готовить турецкую еду? Ты тоже хозяйка нашего дома, имеешь право командовать слугами. Попроси кухарку научить тебя, помогай ей готовить. Можешь посадить цветы и ухаживать за ними. Садовник сделает для тебя клумбу. Ты не птица в золотой клетке, Мелек, и если не можешь бездельничать, лëгкую работу выполнять никто не запрещает.

— Я сомневаюсь, что у меня получится выращивать цветы, а вот готовить я с удовольствием научусь, — сказала Мелек.

Разместились по двум машинам. Сзади ещё поехал автомобиль сопровождения. Эмин и Мелек сидели на заднем сидении, а впереди Айла.

— Мама, мы завтра уезжаем в Анкару. Пришли документы Мелек. Ты, кажется, хотела поехать с нами? — спросил Эмин.

— Да, чтобы встретиться с давней подругой. Она сейчас живёт в столице. Я с удовольствием поеду с вами, — ответила Айла.

Мелек не хотела бы брать в поездку свекровь, но кто же её слушать станет? Формально не было повода отказать ей, тем более что Даган разрешил Айле ехать. Девять часов находиться в одном автомобиле с этой женщиной было слишком. Мелек решила, что свекровь специально напросилась с ними. Без бабушки Нуран можно капать на нервы. Эмин смолчит. Для мужчин Турции мать превыше всего, как бы он не любил жену. Хотя Мелек не уверена, что он поступит именно так, ещё ни разу не представился такой случай.

Долго размышлять над будущей поездкой не пришлось. Они довольно быстро приехали в дом Эмре. На улице их встретили Латифа и Тай. Зейнеп находилась рядом с мужем. Поздоровавшись, все пошли в дом. Мелек глянула на Тая. Его лицо посерело и выглядело опечаленным. Видимо, он очень любил своего отца несмотря на бесшабашный характер. Латифа тоже была грустна, взяла Мелек за руку и крепко сжала.

— Сегодня очередной раз приезжал врач. Он сказал, что болезнь стремительно прогрессирует. Мы должны быть готовы. Ещё неделя, в крайнем случае две, — шепнула тихо Латифа, — вот он и позвал всех. Хочет попрощаться.

Мелек нахмурилась, она знала, что такое терять близких и просто не представляла, как всё это переживут Бора и Нуран. Хоронить собственных детей, такое и заклятому врагу не пожелаешь.

Зашли в просторную спальню, тут витал стойкий запах лекарств и Мелек показалось, что он даже в стены въелся. На большой кровати, застеленной белым постельным бельëм, лежал Эмре. Лицо избороздили сетки морщин. Кожа на ладонях истончилась и просвечивала. Судя по его рукам, лежащим поверх одеяла, в последнее время он ещё больше похудел. К сгибу одной руки тянулась трубка от капельницы.

Латифа подошла к штативу, ловко переставила иглу в другой пакет с лекарством. Эмре слабо улыбнулся ей, потом тихим голосом поздоровался со всеми.

— Недолго мне уже осталось. Врач говорит: время пришло уходить. Хочу попрощаться со всеми. Я понимаю: дела, работа, и у постели больного сидеть некогда…

Эмре говорил тихо, его речь сбивалась из-за того, что он временами начинал задыхаться. Все слушали не перебивая. Эмре каждому сказал своë слово и неожиданно обратился к русской невестке:

— Мелек, я счастлив, что познакомился с тобой. Я человек более широких взглядов, чем брат и считаю, что ваша с Эмином любовь заслуживает одобрения. Береги эту любовь, девочка. Я знаю Эмина с детства, он всегда был одиночкой, а уж если полюбил, то это на всю жизнь. Будь счастлива. Желаю тебе родить наследника, настоящего Турана.

Мелек готова была разреветься от этих слов, слëзы навернулись на глаза. Она взяла тонкую ладонь мужчины в свою и искренне поблагодарила.

— Не плачь, всё хорошо. Есть такой закон — круговорот воды в природе. Я верю, что и с душой также. Тело умирает, а душа перерождается в младенце, просто он не помнит свою прежнюю жизнь.

Видеть умирающего человека было по-настоящему больно. Мелек и раньше была к такому чувствительна, а теперь и вовсе. Она хотела выбежать из комнаты, но Эмре сам сказал, чтобы все уходили. Заявив, что хочет спать, мужчина прикрыл глаза.

Пообедали в доме Эмре, потом собрались домой. Бабушка и дед, остались жить тут. Они хотели провести последние дни сына с ним. Поэтому домой поехали вчетвером на одной машине. Даган сказал, что завтра также переберётся к брату и, пока тот не закроет глаза навсегда, будет рядом.

— Оставлю управление отелями на помощника. Да, начался курортный сезон, но брат важнее, — заявил Даган.

— Это правильно, отец. Я тоже буду после работы заезжать к дяде. Мелек не стоит ездить больше, беременным волноваться нельзя, — с грустью сказал Эмин.

— Обращаешься с ней, будто она хрустальная. Беременность — это не болезнь. Со мной никто особо не церемонился, а я, между прочим, пятерых детей родила, — шикнула недовольно Айла.

— Как будто мама не оберегала тебя, когда ты ходила нашей Аминой. Первый ребенок, беременность с сильным токсикозом. Ты всем нам мозг тогда выклевала. Даже сейчас вспоминаю и вздрагиваю. Мелек хоть никого не терроризирует, — неожиданно выдал жене Даган.

Айла в ответ надула губы, но ничего не сказала. Она всю дорогу молчала, сверля гневным взглядом спину мужа.

На следующий день выехали в Анкару, но свекровь ехать отказалась. Айла рассчитывала погостить в столице хотя бы день, но Эмин заявил, что они задерживаться не будут. Переночуют в гостинице, утром получат документы и сразу отправятся обратно. Мелек понимала, всё из-за Эмре и была солидарна с мужем. Уезжать надолго, когда его дядя мог в любой день скончаться, было нельзя. Таким образом они два дня, не считая ночи, провели в автомобиле, но зато документы были на руках. Мелек беглым взглядом проверила всё ли правильно и подписала бумагу о получении.

Только на обратном пути она достала из сумочки Российский паспорт и снова вчиталась в него. Красная книжица была будто не её. Вот, вроде, фото её, а имя чужое. Мелек Туран. Эмин договорился, чтобы в паспорте сменили имя в связи с браком. Что ж, следовало признать: теперь она Мелек не только на словах, но и по закону. Скоро оформит вид на жительство и станет беспрепятственно проживать в Турции.

К умирающему Эмре всю неделю не зарастала тропа. Племянницы и другая родня приезжали, чтобы увидеть его хотя бы ещё раз живым. И вот в один вечер Эмре уснул и больше не проснулся. Похоронили как и положено, до заката. Мелек простилась с ним в специальном морге при мечети, но на кладбище не поехала. По обычаю там должны быть только мужчины, но бабушку Нуран и Зейнеп с собой всё же взяли. Только на следующее утро женщины придут на могилу. Будут дочери Эмре, Латифа, но не Мелек. Эмин сказал, что она может не ехать, и Мелек была даже рада этому. Лишний раз скорбеть не хотелось, потому что вспоминались похороны собственных близких. Сейчас было главным не волноваться, чтобы спокойно доносить малыша.