Во власти мужа (СИ) - Алексеева Дана

Так и есть, кто-то из родителей проснулся. Дверь в комнату тихонько открылась, и из под полуприкрытых глаз я увидела маму, которая освещала себе путь ночником.

— Что такое, мам? — изображаю сонный голос.

— Я услышала шум.

Мамин ночник освещал небольшое пространство возле нее… Главное, чтобы она не подошла слишком близко, иначе она вляпается в мокрую одежду и заметит внушительный бугор под одеялом. А если это случится, то… То все. Таши Тереховой больше не будет на этом свете.

— Видимо соседи… — озадаченно сказала мама. — А почему у тебя окно открыто?

— Я… проветривала. — вру и краснею. Слава Богу, в комнате темно.

Пока мама закрывала окно и поправляла шторы, я чувствую, как губы Богдана начинают целовать мой живот… Именно в том месте, где мне щекотно.

Я начинаю ёрзать, и толкать его локтем, чтобы он перестал. Но этот бессмертный даже не думал останавливаться.

— Хватит… — прошипела я и ущипнула его.

Мама заметила мое шебаршение и направила в мою сторону ночник. Я защурилась, отмахиваясь от света. Ну все, нам конец.

— Что ты сказала?

— Спать охота, мам.

— Да- да, спокойной ночи, я уже ухожу.

Мама потопала к выходу и закрыла за собой двери.

Фух, все-таки пронесло.

Те времена беззаботной юности прошли, поменялись мы, и поменялось наши отношения друг к другу, да и к жизни в целом. Я больше не могу и не хочу признаваться в любви мужу и страстно целовать, пока родители не видят…

Раньше мама с папой были категорически против того, чтобы я водилась с Богданом. Они были простыми людьми и мыслили по-простому, все свое детство я слушала от мамы, что такое хорошо, а что такое плохо. У нее были свои критерии на этот счет. А я слушала и не запоминала, потому что уже тогда была по уши влюблена в парня, который готов был носить меня на руках и каждый раз шептал мне на ухо обещания о нашем светлом будущем.

«Если человек — не учился, он ничего в этой жизни не добьется» — говорила моя мама, сельская учительница начальных классов. А результатом учебы, должен был быть красный аттестат, на который надо молиться… Что собственно я и делала, сначала школе, а потом в универе.

Богдан был другим, отвязным и неудержимым и, конечно, он забросил учебу после первого года обучения. Он был старше меня на три года и уже работал, когда я только поступала в универ. Разве могут заботливые родители отдать свое невинное дитя этому безалаберному, безголовому, живущему одним днем парню? Сколько же криков, ссор и слез было по этому поводу!

«Это моя жизнь, и я буду распоряжаться ей, как захочу!» — хлопнула я дверью, покидая родительский дом.

С мамой я долго еще не разговаривала, нам надо было время, чтобы отойти и понять друг друга.

Вскоре родители увидели, как я дорожу им, заметили в Богдане настойчивость и упорство, которые помогало ему раскручивать собственный бизнес и по итогу, смирились с моим выбором и перестали изводить меня звонками в просьбах одуматься и вернуться. А когда Богдан поднялся и начал зарабатывать огромные деньги, то не упускали возможности похвастаться перед знакомыми и соседям, какой же завидный жених у их дочери, и какой шикарный дом он им купил, ничего не попросив взамен.

А что же сейчас?

Я хочу сбежать от мужа и подобно блудной дочери прошу убежища у мамы. Но она категорична и непреклонна. Снова учит меня жизни.

— Наташа, не дури! — я слышу через телефон ее отчитывающий голос и представляю ее хмурое лицо. — Он твой муж, понимаешь? Сколько всего он сделал для нас, где ты еще такого найдешь?

Я терпеливо молчу, ведь ее замыленные ценности не имеют для меня никакого веса. А опускаться до истерик с мамой не хочу. Мои родители вместе уже около тридцати лет и в их сознании сидит неискоренимая мысль, если брак — то на всю жизнь, если муж- то единственный.

— Надо быть мудрее, дочка, а не так, рубить с плеча! Мы с папой тоже не раз ссорились, но у меня ни разу не возникало мысли все бросить и сбежать… Мужчине нужно угождать, Наташа, делать все, чтобы он понимал, что его ждут и любят… Тогда он не посмотрит на другую и будет ценить тебя, и надуманных ссор и конфликтов станет гораздо меньше. Ты слышишь, меня?

- Да, мам. — сжав зубы, сказала я, сдерживая вону возмущения, которая подкатывала к горлу.

Я завершила разговор и отключила телефон. Медленно скатившись по стене, к которой прижималась спиной во время разговора, я присела на корточки и беглым взглядом проверила собранные чемоданы.

Тяжело вздохнула. Я знала, что мама будет отговаривать меня, поэтому у меня был запасной вариант. А теперь и единственный. Переехать на время к Лере. Я разговаривала с ней вчера, и она сразу согласилась приютить меня у себя дома, оговорившись, что через неделю она с семьей улетает в отпуск. У меня будет время снять какую-нибудь недорогую квартиру и побегать по вакантным рабочим местам.

Быстрые утренние сборы были закончены через два часа, как муж уехал на работу. Надо было действовать оперативно и ничего не забыть, чтобы не возвращаться сюда. Документы, деньги, карты, одежда и прочие вещи были собраны и погружены в такси, которое стояло под окнами дома.

Я последний раз окидываю взглядом свою опустевшую комнату и мысленно прощаюсь с этим местом. Отбросив навязчивые плохие мысли, я быстро спускаюсь по лестнице и замечаю Валентину, которая провожает меня обеспокоенным взглядом.

— Вы надолго в гости?

— Я не знаю. — слабо улыбаюсь, не в силах сказать, ей что-то большее.

Валентина недоверчиво смотрит на меня, чувствует что-то неладное. Я решила не говорить о том, что бегу от мужа, сказала ей, что Лера позвала погостить.

Попрощавшись с Валентиной, я поспешила к такси. Водитель уже начал ворчать, что простой полчаса и придется заплатить сверху приличную сумму. Мне б его проблемы…

Я уселась в машину в обнимку с сумкой, и таксист завел двигатель, тронувшись с места по направлению распахнутых ворот.

Я закрываю глаза и резко вспоминаю, что забыла одну очень важную вещь. Как могло вылететь из головы?

— Подождите… Остановите, пожалуйста, машину… — водитель, недовольно бубня под нос, заглушил двигатель и попросил не задерживаться. — Я быстро, туда и обратно.

Забежав домой, я поднялась на второй этаж в бывшую спальню и начала перебирать ящики с вещами. Я точно помню, что она где-то была здесь…

Маленькая коробочка мелькнула между папок, и я радостно схватила ее.

— Вот ты где… — я открыла ее, чтобы убедиться в целости содержимого.

Облегченно выдохнув, я сжала коробочку в руках и пошла на выход.

Но я не успела открыть дверь, потому что совершенно неожиданно она распахнулась передо мной, и я замерла, врастая ногами в землю и роняя коробочку на пол.

На пороге стоял Богдан. Его взбешенный убийственный взгляд заставил вздрогнуть и не дышать.

— Далеко собралась?!

— Я ухожу от тебя, Богдан.

Голос дрогнул, но взгляд я не отвела. Смотрела прямо в глаза, которые испускали искры недовольства.

Богдан захлопнул за собой двери и закрыл ее на ключ, который после положил в карман своих брюк. Из окна послышались возмущенные крики таксиста, которого быстро выпроводили охранники Богдана. Вероятно, все чемоданы, какие я загружала, уже вернули домой, потому что машина с ревом покинула наш двор.

— И к кому? — его лицо сделалось заинтересованным, а взгляд колким.

Я стояла, обхватив себя руками, посреди комнаты и сдерживала приступ отчаяния, пока он удобно устроился в кресле, перебирая в руках ту самую коробочку, из-за которой вернулась.

Не желая с ним разговаривать, я отвернулась к стене и украдкой смахнула стекающую по щеке слезу.

— Отвечай! — гневно потребовал он.

Не дождавшись ответа, Богдан шумно встал с кресла и, схватив меня за плечи, развернул и прижал к стене.

— Куда ты бежишь, Таша? К кому? Неужели нашла кого-то… — он хотел прочитать ответ в моих глазах, которые пристально изучал. — Если так, то вам обоим не жить, лучше сразу признайся!