Вкус одержимости (СИ) - Лабрус Елена

Господи, какая же я дура! О чём я только думала? Что же делать?

Алан, прости меня! Алан, пожалуйста, помоги мне! Пожалуйста, не бросай меня! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Алан! Я совсем не думаю, что ты урод или сраный кровопийца. Мне просто было обидно, и больно, и горько. Но я люблю тебя! Люблю таким, как ты есть. Только не бросай меня сейчас! Не бросай! Алан!

Алан!...

Больше надеяться было просто не на кого. На него и… на себя. И кому бы я мысленно ни молилась, внешне со всей силы делала вид, что всё в порядке.

— Хорошо, давай заедем, — безразлично пожала я плечами. — А куда?

— Увидишь, — обогнул Ярик какую-то корягу, или камень, в темноте было не разобрать.

По днищу проскрежетало. Он выругался. Я скрестила пальцы: хоть бы мы сломались! Но боги устали меня слушать и помогать: мы не заглохли и даже не сбавили скорость. А, протаранив что-то вроде шлагбаума, выехали на дорогу.

На обычную дорогу. Ту самую дорогу. Я поняла это, увидев знакомые места. Я даже с облегчением вздохнула, когда мы вдруг повернули к «Пит-Стопу», а не к скотобойне.

И этот вздох, что вырвался нечаянно, всё и решил.

— Туалет вон там, — показал Ярослав рукой, когда машина остановилась. Злой оскал. Хищный взгляд. И презрение, с которым он скривился, и больше, видимо, решил не скрывать, оставляли мне мало шансов. — Тобой я займусь потом. Но имей в виду, — он демонстративно достал из-под сиденья монтировку и взвесил в руке, — если я вернусь, а тебя здесь не будет, то я тебя найду и сначала переломаю ноги. Потом руки. А затем пробью твою дурную башку, Ника Тальникова, — словно выплюнул он моё имя.  И усмехнулся: — Ещё хочешь пѝсать? — приоткрыл дверь, но обернулся. — Я задал вопрос.

— Нет. То есть да, — замерла я, боясь шевельнутся. — То есть я буду здесь, да.

— То-то же, — усмехнулся он.

И я ещё ждала: вдруг мне всё это снится, кажется, грезится. Вдруг он засмеётся и скажет: «Да шутка, не бойся!», но он смерил меня таким взглядом, что мне стало страшно не за себя, а за того, к кому он собрался с монтировкой в руках.

— А ты… куда?

— Да так, пройдусь. Сиди, не дёргайся.

И вышел. Сжимая монтировку в руке.

Не дождёшься!

И, наверное, он не сильно рассчитывал на моё послушание, и я не особо была ему нужна. Но и сидеть и ждать я, конечно, не собиралась.

Я выскользнула из машины, не успел он сделать и пары шагов. И перебежками, согнувшись в три погибели, прячась за другими машинами, поторопилась в противоположную от туалета сторону. Я понятия не умела, куда. Всё равно. Лишь бы спрятаться или позвать на помощь. Но мне не с чего было даже позвонить. Я оставила в своей машине всё: сумку, телефон, ключи, документы. Ведь я собиралась только отдать Алану карту памяти и попала, нет, сама себе устроила очередную передрягу.

Проскользнув между двух фур, я побежала дальше. Как назло, все машины стояли пустые и запертые. На улице тоже никого не было и стояла такая тишина, что шорох гравия под ногами с головой выдавал куда я иду. Я пыталась идти медленнее, но тише не получалось.

Хлопнула дверь. Я прижалась к стене неизвестного здания. Раздался мужской голос. Я с перепугу юркнула в первую же щель, что мне попалась — за отогнутый лист железа. И оказалась в кромешной темноте.

Глаза привыкли к темноте не сразу. Но всё же они привыкли.

Правда до этого наступила в лужу мазута или машинного масла. Перевернула то ли стул, то ли стул с инструментами. И наделала столько шума, что весь «Пит-Стоп» должен был сбежаться к этому сараю. Поэтому даже не удивилась, когда за стеной раздался злой оклик:

— Ника!

Чёртов Ярик вернулся и меня нашёл. И так со злости саданул в стену своей монтировкой, что я шарахнулась к противоположной стене, не глядя. И словно получила под дых, врезавшись в машину, что там стояла. От боли в рёбрах хотелось взвыть. От страха описаться. Но от ужаса, когда я поняла, что именно стояло передо мной, я не могла пошевелиться.

Это же было оно. То самое чудище на огромных колёсах, что сбило Киру. То самое, что я видела на видео.

— Ника! Выходи оттуда, сука! — снова ударил Ярик по стене. — Или я зайду сам, и ты об этом пожалеешь.

Пожалею? Как бы ни так!

Я подняла с полу обрезок арматуры и крепко сжала в руке, пятясь к дыре, через которую влезла. И с ужасом отпрыгнула от неё, когда что-то упало с грохотом. Железный ящик, старый генератор, верстак — перебирала я в памяти всё, что видела у сарая. Но что бы там ни было, это что-то отрезало мне путь к отступлению.

Вот чёрт! Я безуспешно ткнула в дыру арматурой. Я упёрлась со всей силы двумя руками в холодный железный предмет. Но сумела сдвинуть его не больше, чем на пару сантиметров. Проклятье!

— Ника!   

— Только сунься сюда, сука, и, клянусь, живым отсюда ты не уйдёшь, — снова сжав в руках арматуру, прошептала я. Стоя в полный рост, я поворачивалась на звук его шагов.

Он остановился у двери. Я — к нему лицом и спиной к чёртовой машине.

Мне повезло: брякнул висячий замок — дверь была запета.

Я с облегчением выдохнула. Но обрадовалась рано. Это был лишь вопрос времени. От удара монтировки доски и не дрогнули. Но и Ярик был не дурак. Он подсунул её под петли. Я с ужасом слушала, как он кряхтит. Видела, как разгибаются гвозди. И, вырывая из досок щепки, медленно, но верно, сдаются под натиском инструмента петли запора.

Мои руки вспотели. Нога в промокшем насквозь туфле противно хлюпала. Тонкий прут был тяжёлым настолько, что ломило плечо.

— Я без боя не сдамся и не мечтай! — шептала я, сжимая скользящую в руках арматурину. — И не буду тебя больше ни о чём просить, а уж тем более умолять.

— Эй, парень! — прозвучал снаружи мужской голос, и я замерла, не дыша. — Да, да, я к тебе обращаюсь. Ты, в костюмчике. Ты же вроде Кристину только что искал. Ты какого хера там делаешь?

Гравий под ногами неизвестного мне мужчины громко захрустел. И звук упавшей монтировки раздался явно куда громче, чем хотел её владелец. Я вздрогнула.

— Да я тут это… — невнятно промямлил Ярик. — В общем, я уже ухожу.

— В каком это смысле ты уходишь? — насмешливо произнесли за дверью. — Вообще-то это мой сарай. Я его хозяин. Так что нет, дружок, ты никуда не… Эй, стой! Стой, сука! Стой, кому говорю!

Погоня закончилась звуком заскрежетавших по гравию покрышек, визгом тормозов, взорвавшим тишину клаксоном, а потом отборным матом, что раздался след уехавшей машине.

— Сбежал, козёл! — выдохнула я.

Не знаю сколько я простояла, боясь пошевелиться. С ужасом думая о том, что он искал Кристину. Что это с ней он хотел «поговорить» с монтировкой в руках. И что было бы, если бы он её нашёл…

Я легонько толкнула дверь, выставив вперёд арматуру. Она, скрипнув, открылась.

Но больше я ничего не увидела. Меня ослепил свет фар.

Я сжала двумя руками и подняла повыше своё орудие, собираясь защищаться.

Но рука, что её перехватила, не оставила мне шансов.

— Тихо, тихо! А то ещё покалечишься, Ник!

— Шерлок, — выдохнула я, узнав детектива.

Он едва успел меня подхватить — ноги отказались держать.

— Позвони, пожалуйста, Алану, — всхлипнула я на его плече. — Я… я выпустила одного из уродов…  Ярик… Он сбежал…. И я… нашла машину, что сбила жену Алана.

— Что?! — прижал я к уху телефон и с облегчением выдохнул. — С ней всё в порядке? Слава богу! Да, Олег! Да, я слышал, что блондинистый гандон сбежал. Но с ним я сам как-нибудь разберусь. Нику береги! И не отпускай её от себя ни на шаг. Я сейчас приеду.

Шерлок отключился, а я привалился к спинке стула перевести дыхание.

Слава богу, что всё обошлось! Слава богу! Что Кристины не оказалось на месте. Что хозяин «Пит-Стопа» его спугнул. И что с Никой всё в порядке.

Я чуть пол мира на ноги не поднял, чтобы перехватить беглецов. Я сам рванул за ними в погоню, хоть это и было глупо: к тому времени как я узнал, что они сбежали, Форд уже проехали и мой лес, и шлагбаум. И кто знает, куда повернул дальше. Но, к счастью, позвонил Шерлоку, он сам оказался неподалёку и приказал вернуться и ждать новостей на сидя на попе ровно. И, чёрт побери, теперь я был ему должен! Сволочь! Я с ума сходил, каждая секунда была на счету, а он ещё со мной торговался.