Заберу тебя себе (СИ) - Майрон Тори

— Ты права, мне плевать на всю эту сентиментальную пургу, потому что твои девичьи чувства не будут иметь никакой значимости ни для меня, ни для тебя, когда мы лишимся всего, к чему привыкли. И пусть сейчас ты этого не понимаешь и, возможно, даже ненавидишь меня, я не желаю тебе зла. И, как ты выразилась, продаю тебя не в рабство, а отправляю в сказку, которую твой будущий муж непременно устроит для тебя. Поэтому ты сейчас же прекратишь реветь и приведёшь себя в надлежащий вид, а после вы с мамой в сопровождении охраны поедите в больницу. Вздумаешь опять вытворить что-то, пожалеешь, Алина. И я не шучу. Сидение под замком в четырёх стенах своей спальни станет меньшим наказанием их всех, что я тебе устрою, — заканчивает он и тут же теряет к моей персоне всякий интерес, набирая чей-то номер.

Меня часто посещала мысль, что папа меня не любит, а всю жизнь растил только для того, чтобы в итоге извлечь из моего существования выгоду. И, как выяснилось недавно, я оказалась права, отчего, кажется, ещё немного — и я возненавижу его. Прям всей душой возненавижу, честное слово. За то, что он такой бесчувственный и безразличный ко мне. За то, что не пытается найти способ решить семейные проблемы, а перекладывает их на мои плечи. И за то, что сейчас, пока я продолжаю содрогаться в слезах, он и не думает начать меня утешать. Чего уж там. Отец даже не смотрит на меня, полностью переключившись на рабочий телефонный разговор, который явно вызывает в нём куда больше эмоций, чем слёзы единственной дочери.

Не в состоянии и дальше терпеть равнодушие отца, я срываюсь с места и бегу в свою спальню. Падаю в кровать и плачу в подушку, никак не реагируя на беспокойный голос мамы, доносящийся за закрытой дверью.

Я люблю маму всем сердцем, но знаю, что сейчас её присутствие мне не поможет. Мама в курсе папиных планов на мою продажу, но никак не пытается его переубедить. Она всегда и во всём поддерживает его, а всё потому, что искренне любит. Для неё не в тягость вот уже более двадцати лет жить с ним, спать, общаться и проводить вместе время. Она вышла замуж по любви, а не ради того, чтобы спасти своих родителей от нищеты.

От меня же требуют самопожертвования во благо будущего семьи. А как же моё будущее? Они об этом не подумали? Они действительно считают, что, связав себя узами брака с незнакомым, стрёмным иностранцем, который в отцы мне годится, я стану счастливой? Серьёзно?

Я ведь даже не видела вживую этого мужчину. Только на фотографии, которую всучил мне папа после того, как поставил меня в известность о скором замужестве с неким Эмиром Доганом, успешным турецким предпринимателем и партнёром отца.

Видите ли, этот миллиардер приметил меня на одном благотворительном приёме, который я посещала вместе с родителями, и вместо того, чтобы подойти и познакомиться, показав свою страшную рожу мне живьём, он решил просто договориться с моим папой о сделке.

Я выхожу замуж за мерзкого старикашку, а он покрывает все долги папы. И моего мнения при этом никто не спрашивал. Шикарно!

Моя история стара как мир и заезжена, точно дохлая кобыла. Но это моя реальность, которую я наотрез отказываюсь принимать, даже несмотря на страх перед потерей всего, к чему я с рождения привыкла.

Не знаю, как долго я ещё проплакала бы, если бы сквозь рыдания и мамины мольбы пустить её внутрь не расслышала вибрацию айфона. В моём удручающем состоянии меня не должно волновать, кто мне звонит и что от меня хочет, но некая необъяснимая сила всё же заставляет меня встать с кровати и, с трудом переставляя ноги, добраться до клатча.

Достаю телефон, смотрю на экран. Мне звонят с незнакомого номера. Обычно я никогда не отвечаю на подобные звонки, но сейчас почему-то делаю исключение и чуть айфон не роняю, слыша на том конце провода низкое, касающееся самого сердца:

— Привет, Катюш.

Это он!

Назар.

Его имя набатом гремит в голове. Оглушает, дезориентирует. Страх волнами пролетает по венам, ослабляя тело и подгибая колени.

— Откуда ты узнал мой номер? — ухватившись за спинку стула, шепчу я.

Это первый из множества вопросов, которые меня интересуют.

— Какая ты невежливая, Кать. Неужели даже не поздороваешься?

— Привет, — шепчу ещё тише, боясь, что мама всё ещё стоит за дверью. — А теперь отвечай.

— Приказываешь? — вибрирующая усмешка проникает в ухо, и я непроизвольно представляю его чувственные губы.

— Скорее настойчиво требую.

— Хорошо. Не люблю, когда мне приказывают.

— Но любишь приказывать сам.

— Люблю.

— Так ты ответишь?

— Отвечу.

Но он не отвечает. В трубке повисает томительная тишина, натягивающая мои нервы до предела.

— Я слушаю, — подгоняю.

— Нетерпеливая, значит.

— Не люблю, когда меня заставляют ждать.

— Но любишь заставлять ждать других, — он не спрашивает, а утверждает, хотя совсем меня не знает.

Однако, нужно отметить, в этот раз Назар попал в яблочко. Пунктуальность — не моя сильная сторона. Правда, ему я не собираюсь в этом признаваться.

— Либо ты отвечаешь на мой вопрос и говоришь, что от меня хочешь, либо я кладу трубку, — пускаю в ход угрозы, и надо же: они, на удивление, срабатывают.

— Не нервничай, Катюш. Я же сказал, что отвечу. Но при одном условии.

— Каком?

— Отвечу только при встрече.

— Что? — пульс подскакивает до двухсот ударов в минуту. Не меньше. — Какой ещё встрече? Ты шутишь?

— Тебе смешно?

— Ни капли, — и это мягко сказано.

— Ну вот. Я хочу тебя увидеть, — произносит он твёрдо, уверенно, попадая своим желанием мне прямиком в центр сердца.

Назар хочет меня увидеть. Меня, а не кого-то ещё.

Значит, не для меня одной эта ночь была незабываемой, да? Ему понравилось быть со мной так же, как и мне с ним, даже несмотря на мою неопытность? Он хочет повторения или, возможно, даже чего-то большего?

Так! Вот тут, Алина, нужно притормозить. Причём конкретно. Между вами не может быть ничего большего. Между вами вообще ничего быть не может. Запомни это.

— Назар, я…

— Когда ты свободна? — перебивает он мою вялую попытку поставить точку в нашем общении.

Молчу.

— Катя, когда ты свободна? — повторяет более строгим тоном.

Я аж вся напрягаюсь и расправляю плечи. Прям, как при общении с папой. Что за чертовщина? Нужно взять себя в руки и дать понять Назару, что нам не по пути.

— Для тебя я никогда не буду свободной. Пожалуйста, не звони мне больше. Это ночь была одноразовым приключением. Не более.

— Ты сама-то в это веришь? Лично я — нет.

— Назар…

— Кать, мы встретимся. Хочешь ты того или нет. А я знаю, что хочешь, ничуть не меньше, чем я. Прекращай слишком много думать и говори, куда и во сколько мне приехать за тобой?

Боже! Ну что за мужчина? Даже слов подходящих не подобрать.

Назар — не только эталон красоты в моём понимании, но ещё и ходячий сборник из всех черт характера, которые я ценю в людях.

Обожаю напористых, уверенных и неотступных. Среди моих друзей и приятелей-мажоров таких, к сожалению, не так уж много. А Назар именно такой, несмотря на его низкий уровень жизни.

— Кать, — с едва слышным раздражением напоминает о себе Назар.

— Тоже нетерпеливый?

Он усмехается.

— Уж поверь мне, с тобой я пока ещё само терпение.

— Пока ещё?

— Да. Поэтому лучше говори мне адрес, если не хочешь проверить, что происходит, когда моё терпение лопается.

— Ты меня запугиваешь?

— Даже не думал. К тому же разве можно чем-то напугать девушку, которая добровольно ушла с незнакомцем из клуба неизвестно куда?

Вроде не улавливаю осуждения в его словах, но зачем-то всё равно решаю сказать:

— Это было в первый раз.

— Я понял, Кать.

Мои щёки краснеют.

Конечно, понял. Я же была девственницей. Крови вроде было немного, но всё же доказательство моей невинности присутствовало.