Украду твою жизнь - Елена Рахманина

Меня здесь будто ждали. Охрана без вопросов пустила мой автомобиль на территорию. А услужливая горничная, словно героиня похабной ролевой игры, отворила мне дверь. Охрана произвела досмотр, забирая у меня оружие. После чего девица со сладкой улыбкой проводила меня в кабинет Кутаева. Готовая в равной степени предложить мне чашечку чая или минет.

Кутаев явно чувствовал себя в своих стенах хозяином положения. Ждал моего появления, развалившись в кресле. Да не один, а обложившись охраной со всех сторон.

– Где она? – глухо спрашиваю.

Аня

Я подумала это Он. Так глупо вышло. Почти бежала в его объятия, а угодила в капкан.

Тяжелые руки похитителей, лежавшие на плечах, заставили меня опуститься на колени. После принятия унизительной позы тряпка, закрывающая моё лицо была снята, и я некоторое время лишь дезориентировано моргала.

Вроде уже не новичок в похищениях, и должна знать, как себя вести. Только сейчас моё перепуганное лицо рассматривает не синеглазый демон, а невысокий лысеющий джигит. Досадливо морщусь. Этот мужчина кажется мне знакомым. Но это воспоминание ускользает, и я никак не могу поймать его за хвост.

Мне не хочется изучать его внешность. Она кажется мне отталкивающей, липкой и грязной. Но то, как он меня изучает заставляет ощутить паническую атаку. Дыхание становится частым, отрывистым.

– Что вы от меня хотите?

Его тонкие губы расползаются в гадливой ухмылке.

– От тебя? – елейным тоном уточняет, скользя маслянистым взглядом по моему телу, – от такой красивой девушки хотеть можно только одно.

Его пальцы сжимают мой подбородок, поднимая лицо выше. Мне неприятно тепло его рук. Чужие прикосновения кажутся грязными. Дыхание останавливается. Я напоминаю себе сейчас зверька, который всеми силами хочет притворится мёртвой и не интересно добычей.

– Я невеста Якуба Ямадаева, – откуда-то нахожу в себе дерзость вырвать подбородок из его паучьих лапок и взглянуть на мужчину уже не растерянно, а зло.

Может это и не совсем правда. Пусть в моих словах больше лжи, но не думаю, что моё похищение одобрено Ямадаевым.

И в ту же секунду в голову влетает иная мысль. Опасная. Страшная. А вдруг Якубу всё равно? Вчерашняя переписка может ничего не значить. Возможно, он даже не желает мне ничего хорошего, а даже наоборот, хотел бы наказать меня. А тут судьба сама ему благоволит.

Мужчину будто веселит моё поведение. Его брови приподнимаются, на блестящей от пота физиономии расползается очередная улыбочка. Так и хочется опустить ботинок на его лицо и затушить её, как сигарету. И только блеск на его лбу говорит мне о том, что он возможно не такой радостный, каким желает казаться.

– Невеста ли? – отходит от меня и берёт какой-то конверт со стола, после чего бросает его содержимое на пол передо мной, – ох уж эти современные свободные отношения.

Мой глаза стекленеют. На фотографиях запечатлён Якуб с девушкой, обвивающей руками его шею. Медленно опускаю веки. Выдыхаю горячий воздух из лёгких. Кусаю с силой щеку с внутренней стороны, чтобы физическая боль развеяла душевную.

– Это ничего не значит, – каким-то чужим голосом вру. – Он всё равно найдёт меня.

Я не рассчитывала, что бросив меня, он продолжит хранить мне верность. Но видеть очевидное подтверждение обратного оказалось удивительно больно. Вот и достойное наказание мне за мою же глупость.

– Будем надеяться. Ведь от его выбора зависит твоя жизнь.

Похититель отдаёт приказ амбалам. И те поднимают меня на ноги и выпроваживают из кабинета. По узким корридорам, вниз по лестничным пролётам.

– Пожалуйста, мне нужно в туалет, – прошу краснея, ощущая, как мочевой пузырь давит на органы.

Видимо что-то человеческое в этих субъектах всё же осталось. Мне дали на пару минут уедениться в туалете. К сожалению, без окон. Но сделав то, зачем пришла, я включила воду и попыталась найти хоть что-то, что поможет сбежать. В одном из ящичков обнаружила пинцет и скоро затолкала его в задний карман брюк. Понятия не имя, чем он может мне помочь.

Когда же меня закинули в холодный погреб, расположенный глубоко под землей с единственной лампочкой, до меня дошло, что пинцет мне тут не поможет. Помещение оказалось просторным, но возможно при проектировании была допущена ошибка. И со стен капала влага. Я испуганно смотрелась по тёмным углам опасаясь какой-нибудь живности. Места, куда можно было сесть здесь не было. Тёмный сырой пол вовсе не располагал к тому чтобы на него опуститься.

Попытки открыть дверь изнутри ни к чему, кроме новых синяков, не привели.

Холод буквально пробирал до костей не давая возможность хотя бы капельку расслабиться. Я маялась, ходила из угла в угол, кусая до крови губы и пытаясь понять, как скоро меня найдут. А ведь, как и в прошлый раз, может минуть несколько дней прежде, чем примутся за мои поиски. Ох…

Сотовый забрали, а наручные часы я давно не носила, и понятия не имела сколько прошло времени. Но это место явно не предназначено для долгого нахождения в плену. Писать по углам совсем не хотелось начинать.

Пока я рассматривала бутылки, начиная всерьез размышлять, что алкоголь обладает согревающим эффектом, в дверном замке начал проворачиваться ключ. Сердце ускорило ритм от страха. Я вдруг поняла, что предпочла остаться тут, нежели видеть вновь эту лоснящуюся рожу похитителя.

Но застыла, увидев, как в дверном проёме появляется знакомый силуэт. Якуба кидают в одну со мной «камеру» и тут же закрывают дверь. Он оказывается так же, как и я на коленях и некоторое время неподвижно сидит. А я рассматриваю его тёмную макушку не в силах поверить, что он смог так быстро сюда приехать.

– Якуб, – тихо произношу его имя, ощущая его сладость на языке. Понимая, насколько сильно мне не хватало произносить его вслух все это время. Звать его.

Мужчина медленно чуть поднимает голову, и на него падает свет от лампы. Я вскрикиваю, видя раны на его лице. Синяки и порезы. Сама не замечаю, как подбегаю к нему, ударяюсь коленями о деревянные половицы, и тяну дрожащие руки к нему.

– Что они с тобой сделали? – сдавлено спрашиваю, опасаясь прикоснуться и причинить боль. Я почти ощущаю её в нём, она разливается в моём теле горечью, сдавливая внутренности. По щекам текут слезы.

Якуб выдыхает, медленно и со стоном. Трогает свои рёбра, и я догадываюсь, что его сильно ударили и теперь ему трудно сделать вдох.

– Чем тебе помочь? –