Парадокс Севера (СИ) - Побединская Виктория

Господи, выпускной.

От усталости и нервов глаза закрывались. Так и не раздеваясь, я повалился на кровать и, несмотря на то, что за окном была ночь, написал Диане сообщение: «Прости меня». Не ожидая в ответ ничего, надеясь только на то, что утром она прочитает и, возможно, у меня будет шанс объясниться. Но на экране появился отчет о прочтении, и Диана принялась тут же что-то набирать.

«О, Боже!»

«Ты дома?»

«Тебя отпустили?»

«Что, что они сказали?»

«Все в порядке?»

«С тобой все хорошо?»

«Как ты?»

«Виктор?»

Слова появлялись на экране с космической скоростью, каждым вопросом врываясь в мое сердце, что страшно было глаза закрыть. Вдруг все окажется сном?

Я поднес телефон к уху, зажмурившись и закусив губу. Вслушиваясь в медленные ленивые гудки.

— Да. — Торопливый вздох и сбивчивое дыхание.

— Я тебя разбудил? — шепотом произнес я, не раскрывая глаз, представляя словно она рядом. Все еще фантомно ощущая запах ванильного шампуня, которым теперь пахнет всё в моей ванной. Чувствуя свой промах еще сильнее, чем прежде. Еще яснее понимая, что больше всего нуждался в том, чтобы знать, что она есть.

— Нет, я не спала.

Мир медленно замкнулся.

Снова повисло молчание.

— Диан…

Я так хотел сказать ей. Сказать впервые в жизни те самые три слова, которые не говорил никому. Прошептать тихо на ухо, позволяя им заполнить себя до самого края. Услышать свой собственный голос их произносящим, чувствуя, как каждое внутри отпечатывается.

Но Диана прошептала совсем тихо:

— Тебе вставать рано…

— Да, — ответил я, упустив момент. — До завтра?

— Да…

А потом я долго пялился в погасший экран.

— Сюда, только накиньте халат пожалуйста. — Совсем молодой медбрат вел меня в палату, куда положили Павла. Вчера вечером он пришел в себя. Как объяснил врач, травма оказалась серьезной, но не смертельной.

Я вошла в большое светлое помещение с двумя окнами и четырьмя кроватями, расставленными к стенам. Но одной спал мужчина, его перемотанная нога была пробита спицами и подвешена на металлическом механизме, только от вида которого мне стало дурно. На другой сидел старик, молча наблюдая. А у самого окна лежал Пашка. Его голова была перемотана, а глаза, под которыми залегли глубокие темные тени, закрыты.

На ватных ногах я подошла к нему и присела на соседнюю кровать, что была не заправлена.

— Привет, — тихо произнесла я, стараясь сделать вид, что морально к этому разговору готова.

Он приподнял веки, с трудом на меня глядя. Наверняка он не мог говорить, но мне это было и не нужно. Я хотела, чтобы меня выслушали.

— Виктор не знает, что я здесь, — сжимая собственные пальцы, произнесла я. — Он бы не позволил.

Пашка попытался что-то ответить, но я показала жестом, что не надо. Я ненадолго, скажу и уйду.

— Я тебя прощаю, Паш, — неожиданно для себя самой произнесла я. — Я могла бы дать показания, что ты напал на меня. Рассказать о тех словах, что были сказаны, но не буду. Не стану предъявлять тебе обвинения. Потому что, несмотря на то, что говорят другие, я все еще верю, ты бы ничего дурного не сделал.

Я протянула руку и сжала его пальцы. Пашка зажмурился, пытаясь удержать слезы.

— Ты злился, наговорил мне гадостей, но просто докажи, Паш, ладно? Докажи сам себе, что ты не такой. Потому что я в это все еще верю.

Я встала и под пристальный взгляд сидящего на соседней кровати старика покинула палату.

***

Актовый зал академии был битком набит учащимися, родителями и выпускниками. Мы с Лесей заняли места в одном из средних рядов с краю. Адель со Стражем сидели впереди, уже сжимая в руках синие корочки, церемония вручения дипломов шла к завершению. Все это время я пыталась отыскать знакомую светловолосую голову среди черных мантий, но Виктор словно под землю провалился.

«Где ты?» — написала я ему сообщение, но отчет о доставке так и не пришел. И когда уже собралась идти искать, Северова пригласили на сцену.

Зал устало зааплодировал, приветствуя очередного выпускника. Но стоило ему выйти из-за кулис к трибуне, по рядам пронесся шепот.

Антон в первом ряду рассмеялся, за что получил тычок локтем в бок от Адель.

— Заранее прошу прощения за мой внешний вид, — чуть наклонившись к микрофону, произнес Виктор.

В отличие от остальных выпускников, он не надел мантию. А может уже снял. Несмотря на следы драки, его лицо оставалось удивительно красивым. Его не портили даже синяки и ссадины, — особенно досталось губе и виску, зашитый нитками порез на котором ярким росчерком бросался в глаза на фоне бледной кожи.

— Меня попросили сказать пару слов перед уходом. Некое напутствие всем, кто остается. И это бесспорно большая ответственность, — произнес Север, доставая из кармана пиджака сложенный пополам лист, даже в таком виде становясь привычным собой. — Я писал эту речь два часа сорок минут.

По залу пронесся коллективный смешок. Север тоже улыбнулся, тут же поморщился из-за разбитой губы, коснувшись ее пальцами, а потом разорвал лист с речью пополам.

— Это все чушь, — сказал он. — Я вдруг понял, что хочу сказать совершенно иные слова.

Сердце заколотилось, норовя вырваться из ребер.

Что он делает? Зачем?

— Многие знают меня как человека, ответственного за большинство местных правил. Всегда неукоснительно их соблюдающего, — своим привычно строгим тоном сказал Север. — Наверное, в какой-то момент, я сам просто привык делать так и поверил, что так «правильно». Но весь сюрприз в том, что иногда жизнь не подчиняется никаким правилам. И именно она и есть то самое лучшее, что может с вами случиться.

— О чем он? — шепнула, пододвинувшись Леся, но я попросила ее помолчать. Все вопросы потом, потому что Северов продолжил:

— Сегодняшнюю ночь я провел в полицейском участке. — По залу просквозил шёпот. Виктор улыбнулся. — Я на самом деле не шучу. Друзья говорят, у меня нет чувства юмора.

Ректор встал, словно пытаясь помешать Виктору закончить речь, но он остановил его, подняв ладонь.

— Жизнь может измениться в любую секунду. И когда это случается, ты понимаешь, что все это время пропускал самое главное. Иногда счастье протекает бессимптомно. Научитесь замечать его в буднях, в том, что есть сейчас, не гонясь за тем, что когда-то будет. Остановитесь и загляните внутрь себя, а потом ответьте на вопрос — вы счастливы, быть тем, кто вы есть? Или внутри спрятан другой, настоящий, о котором вы забыли? Я и сам на это попался. И если бы не один человек, если бы не люди, которые были рядом, я бы никогда не нашёл дорогу к себе. Такие друзья, это бесценно, скажу я вам.

Выпускники начали хлопать, решив, что Виктор закончил, но он поднял ладонь вверх, призывая к тишине.

— И раз уж мне выпала возможность сказать, я хочу ей воспользоваться и поблагодарить одного человека в этом зале лично.

Виктор безошибочно выхватил меня из толпы взглядом и сделал паузу, словно ожидая моей реакции.

— Девушку, которая все это время была со мной рядом.

По рядам пронесся коллективный женский вздох, и взгляды тут же переметнулись к Адель.

— Нет, — заметив, покачал головой Виктор. — Мою настоящую девушку, которой пришлось так долго терпеть. Это было не справедливо, Диана.

Я закрыла лицо руками.

О, Боже, нет!

Прошептала:

— Что ты творишь?

— Малыш, я люблю тебя. Прости, что я столько времени не говорил этого тебе. Я обещаю, если ты меня простишь, я больше никогда не буду молчать.

Он подошел к краю сцены и опираясь на нее одной рукой, спрыгнул вниз, а потом направился между рядами прямиком ко мне.

Уже гораздо позже, посмотрев этот момент на видео, я замечу, как, несмотря на улыбку, по моим щекам текли слезы, как я обняла его дрожащими руками. Как он сжал мое лицо ладонями, стирая мокрые дорожки и прошептал теперь уже только для меня: