Галина Волкова - Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ

– И я с тобой! – завопил братишка, торопливо натягивая сапоги и бросаясь следом.

– Только я тебя умоляю… Не ной! – зыркнула на того синими блюдцами глаз Васька.

«Куда идём мы с Пятачком большой-большой секрет! И не расскажем мы о нём, о нет, о нет…» – маршируя, напевала юная грибница. «О да! О да! О да!» – поддакивал пыхтевший позади и наступающий на самые пятки братец. Зрелище со стороны выглядело комическим – долговязая белобрысая тощая девчонка с толстой косой до пояса решительно выкидывала вперёд длинные голенастые ноги, а следом шумно дышал, пытаясь не отстать, небольшого росточка толстячок-пацанчик, в одной руке державший плетёную корзинку, а другой запихивающий в рот огромный кусок булки.

Ребята отошли от дома километра полтора, шлёпая по песчаной дороге, когда вдруг неожиданно увидели в нескольких метрах перед собой выскочившего бурого медвежонка. Тот с любопытством потянулся в сторону людей.

– Ой, Васька, смотри какой хорошенький! – заорал Саня, от изумления открыв рот.

– Стой! Не двигайся! – приказала девочка с испугом водя головой в разные стороны, ожидая увидеть маму медвежонка.

Предчувствие не обмануло. Медведица не заставила себя долго ждать: появившись вслед за дитём и угрожающе зарычав, встала перед перепуганными ребятами на задние лапы во весь свой огромный рост. Оскал зверя – из приоткрывшейся пасти сверкнули желтоватые клыки – вызвал у застывших в оцепенении детей панический ужас! Не поворачиваясь к зверю спиной и ухватив братца за рукав, Василиса стала потихоньку отступать. Очень медленно и осторожно, не делая резких движений. Один шажок… два… три… И тут медведица внезапно кинулась по направлению к ним! Нервы девчонки не выдержали, пронизывающий страх охватил её, глаза расширились от нешуточного испуга, и, отбросив уже ставшую ненужной корзинку в сторону, позабыв обо всём на свете, и про Сашку, кстати, тоже, что есть мочи, стремглав, припустила прочь! Только пятки босые сверкали и мелькали острые коленки, когда та, казалось, не касаясь земли, неслась по направлению к дому. Адреналин плескался, буквально зашкаливал, в крови, заставляя выжать из организма все возможные и невозможные резервы! Тренер по лёгкой атлетике из секции, где занималась девочка, окажись в данный момент рядом и включив секундомер, оказался бы крайне удивлён немыслимым результатам забега!

– Васичка! – неслось сзади. – А-а-а-а-а! Подожди меня! – это вопил непоспевающий за сестрой Санька, в один момент позабывший и про недоеденный батон, и про «сокровища» – из его битком набитых карманов на дорогу сыпался кусковой сахар. – Ва-а-а-а-ася-я-я-я, по-о-о-одо-о-о-ожди-и-и-и-и! – орал как недорезанный.

Какое там подожди? Мальчишка зря надеялся, что и в этот раз старшая сестра бросится ему на помощь или хотя бы чуть притормозит. Перепуганная насмерть Васька, похоже, ничего не соображала, охваченная приступом жуткого страха! Только ветер свистел у неё в ушах, когда летела прочь от опасности, высоко подбрасывая ноги, а братец колобком катился сзади, судорожно пытаясь ухватить сестру за подол сарафана. Скорее всего, и трагедии никакой не произошло бы, ведь взрослой медведице догнать ребятишек трудностей не представляло, но цели похоже, такой не имела, а всего лишь хотела припугнуть незадачливых грибников, хотя они и так натерпелись страху нешуточного!

Перепрыгнув горной козой через хлипкую изгородь, сколоченную из тонких брёвен и отгораживающую деревеньку чисто символически, дабы скот не разбежался, Василиса в изнеможении скатилась в глубокую канаву и затаилась, шумно дыша и дрожащими руками прикрывая рот, как будто опасаясь быть услышанной. Следом с громким треском, круша тонкие жерди, танком вломился Саня и, натужно пыхтя, тяжело свалился сверху. Наконец оба бегуна отдышались и осторожно высунули носы из своего более чем ненадёжного укрытия, с опаской оглядываясь по сторонам. Никого. В отдалении, как ни в чём не бывало, продолжали мирно жевать траву колхозные бурёнки, пастуха на горизонте не наблюдалось.

– Васька, ты почему меня не подождала? – вдруг прорезался голос у обиженно надувшегося мальчугана.

– Отвали… – недовольно огрызнулась девчонка, крайне расстроенная за своё, как сама считала, недостойное поведение. – Ну вот… И без жареных грибов всех оставили… И корзины посеяли… – глухо сокрушалась она.

Скорбно вздохнув, молчком выбралась из заросшего колючей травой углубления и, не желая никого видеть в этот неприглядный и позорный для себя момент, нога за ногу отправилась бродить по, казалось, вымершей деревне…

Полдень. Солнце стояло высоко и нещадно припекало. Старушки попрятались в прохладе изб. Братец, чему Васька вовсе не удивилась, по привычке верным пажом потащился следом:

– Вот… сестра называется… бросила меня… – противно зудел и ныл себе под нос, чрезвычайно действуя девчонке на нервы.

– Слушай, заткнись, а?! – не сдержавшись, взорвалась она.

Сашка, дабы не нарываться, зная крутой нрав сестрёнки, вмиг замолк и лишь обиженно засопел, стараясь не отставать ни на шаг. Неспешно прогуливаясь, парочка вдруг ненароком оказалась аккурат возле одного из заброшенных бревенчатых домов, в котором когда-то проживало семейство Зуевых. Те некоторое время назад покинули достаточно крепкое хозяйство и отправилась на поиски лучшей доли в город, оставив отчий дом доживать свой век в одиночестве – желающих покупать строение в глухой деревне не сыскалось.

– Мяу-у-у…. – вдруг послышалось откуда-то совсем рядом, словно из-под земли.

Ребята замерли, с любопытством прислушиваясь. Мяуканье повторилось, но на этот раз как-то глуше и жалобнее, словно из последних сил взывая о помощи.

– Сань… ты слышишь? – остановилась девочка, стараясь не дышать и пытаясь понять, откуда раздаётся звук.

– Чё слышу? Где?! – удивился пацан, завертев чубом по сторонам.

– Да не чё, а слушай! Жуй пореже, тогда треск за ушами не помешает!

– Чего жуй-то? У меня и нет ничего… – демонстративно похлопал по пустым карманам тот.

– Мяу-у… мяу-у… – тоненько и пронзительно прозвучало вновь.

– Тссс… – сделав предупреждающий жест, Васька встала на ободранные коленки и, вроде ищейки, поползла в сторону доносившегося душераздирающего вопля.

Передвигаясь на четырёх конечностях и продираясь сквозь разросшиеся заросли жгучей, девственно нетронутой крапивы, девочка возмущённо шипела сквозь зубы, потирая моментально вздувающиеся и неприятно зудящие волдыри. Наконец вплотную приблизилась и упёрлась лбом в сруб дома, со стороны которого располагалась пристройка отхожего места. Попросту – туалет. Пристально вглядываясь, к своей радости, обнаружила узкую щель размером с ширину детской ладони и, влекомая любопытством, с азартом сунула в неё свой дотошный нос.