Элизабет Лорд - Похищенные годы

Не дождавшись ответа, Летти ринулась вверх по ступенькам и ворвалась в гостиную, где, как она думала, Дэвид готовил себе выпить, прежде чем спуститься в галерею.

Он сидел в кресле, вернее, полулежал. Лицо серого цвета, искаженное болью, покрытое бисеринками пота. Глаза закрыты, одна рука прижата к левому плечу, голова бессильно откинулась назад.

Конверт выпал из рук Летти.

– Боже мой, Дэвид! Что случилось?

– Ужасная боль…

– Где?

– Везде.

Летти сразу же бросилась набирать номер больницы, в отчаянии от того, как медленно соединяют. И все это время она слышала тихие стоны Дэвида, отзывавшиеся болью внутри нее.

Несправедливо, когда солнце светит так ярко за зелеными занавесками комнаты для посетителей в больнице. Летти не могла сидеть на одном месте. В голове сумятица, она пересела из одного кресла в другое, потом подошла к окну, затем принялась смотреть на дверь, ожидая, чтобы кто-нибудь, кто угодно, пришел и сказал, что происходит.

Она позвонила Люси, которая, запричитав, будто заболел ее собственный муж, пообещала, что Джек скоро перезвонит, пробормотала множество пустых, но сочувственных слов, а потом повесила трубку – скорее всего, чтобы вволю поплакать. Через десять минут позвонил Джек, находящийся в тот момент в офисе своей – сейчас уже очень крупной – фирмы.

– Я скоро приеду. Тебе нужно, чтобы кто-то был рядом. – И все. Летти вернулась в комнату для посетителей, чувствуя себя немного лучше.

Удивительно, но раньше Летти никогда бы не поверила, что Джек станет надежной опорой для сестры. А сейчас и она нуждалась в его поддержке. Но Джек все никак не появлялся, и Летти дрожала от страха.

Она попыталась поймать Криса у Эйлин, но опоздала на пятнадцать минут. Сначала ждала машину «скорой помощи», чтобы перевезти Дэвида в больницу, а потом эти разговоры с сестрой… Она смогла только попросить, позвонив на станцию, куда он должен был приехать, оставить ему записку. И ждать, ждать…

Джек приехал после одиннадцати. Он успел подхватить ее, когда обессилевшая от горя Летти упала ему на грудь, радуясь, что кто-то разделит с ней страдания. И только через несколько мгновений заметила, что за спиной шурина стоит Люси – глаза полны слез, лицо без кровинки – такое же, как и у нее самой.

Летти отодвинулась от Джека, когда сестра шагнула вперед, порывисто обняв ее, хотя неясно, кто из них кого утешает – настолько переживала Люси.

– Ужасно! Бог мой, Летти, как ты себя сейчас чувствуешь?

– Что с ним? – спросил Джек, хотя она рассказала по телефону все, что знала. – Тебе что-нибудь сообщили новое?

– Нет. Он в реанимации. Сюда никто не выходил, только предложили мне чашку чая. – Она бросила взгляд на подоконник, где осталась стоять забытая чашка, выпитая только наполовину. – И врачи ничего не могли сказать.

Они прождали еще полчаса, показавшиеся Летти вечностью, Люси – постоянно вздыхая, Летти – уставившись в одну точку, а Джек – непрерывно вышагивая по комнате.

Неожиданно Джек остановился.

– Пойду, узнаю, что там происходит.

В этот момент распахнулась дверь и в комнату вошел человек с седыми волосами, представившийся как врач мистера Бейрона. Заметив двух женщин, вскочивших на ноги, он спросил, которая из них миссис Бейрон.

Летти шагнула вперед. Нет смыла углубляться в объяснения их отношений с Дэвидом.

– Как он?

Доктор ласково улыбнулся ей – для Летти это был очень страшный знак. Врачи улыбаются или весело, или ласково, в зависимости от того, хорошие или плохие новости они собираются сообщить, и эта улыбка казалась плохим предзнаменованием.

– Я хотел бы поговорить с вами, миссис Бейрон. Пожалуйста, пройдите со мной.

Летти помедлила, сомневаясь, стоит ли просить, чтобы кто-то сопровождал ее. Но Люси вряд ли поможет – Летти не спасут потоки слез. Помощь Джека тоже казалась ненужной. Она хотела, чтобы ее утешал Дэвид! Но этого больше никогда не будет, Летти знала наверняка.

Молча она последовала за «белым халатом», пройдя в маленькую комнатку в конце коридора. В ней стоял стол, на котором валялся забытый кем-то карандаш, у стены – три картотечных шкафа, пустая мусорная корзина и два кресла. Стены комнаты были зеленого и кремового цвета, как и той, из которой они только что пришли, занавески такого же блекло-зеленого цвета. Летти внимательно рассматривала рисунок на них, словно разглядывала фотографию, зная, что никогда не забудет ее. Вспоминая сегодняшний день, она всегда будет видеть представившуюся ей сейчас картину.

– Пожалуйста, садитесь, миссис Бейрон.

Летти автоматически села. Она не будет плакать! Она никогда не плакала при виде смерти. Может быть, и напрасно – по крайней мере боль переносилась бы легче.

Доктор присел на стол, одна нога касается пола, другая болтается в воздухе. Его стетоскоп качался в нескольких сантиметрах от глаз Летти. Серьезное лицо, казалось, глядит на нее с чудовищной высоты.

– Боюсь, что у вашего мужа был очень тяжелый сердечный приступ, – начал он осторожно. – Мы сделали все, что могли, и я рад сообщить, что он вне опасности… По крайней мере на этот момент, – добавил он быстро, когда на лице Летти появилось выражение изумленной радости и она привстала с кресла.

– Я сказал, на этот момент, миссис Бейрон, – повторил он, когда Летти снова села. – Такой приступ может повториться в любое время и нельзя сказать через сколько – это могут быть минуты, часы, дни, месяцы. Даже годы. Никто не может предугадать…

Слова доносились издалека, будто сквозь толстый слой ваты. Летти чувствовала себя хуже, чем если бы он сообщил о смерти Дэвида, к чему она уже была готова. Голос отражался от стен, бессмысленные слова сливались в единый гул, заполнявший голову. И она падала, падала…

Летти очнулась, лежа на кровати, и попыталась приподняться, чтобы посмотреть по сторонам.

– Все в порядке, – прозвучал дружелюбный голос с характерным ирландским акцентом. – Вы просто упали в обморок. А сейчас вы в одной из палат. Полежите минуту, чтобы прийти в себя, а потом можете садиться.

Посмотрев в сторону, откуда доносился голос, Летти увидела круглое юное лицо над голубой униформой и белым фартучком, щечки розовые и лоснящиеся, будто с них забыли смыть мыло. Черные волосы кудрявятся под белой шапочкой, а глаза синие, словно небо.

Девушка улыбнулась, когда Летти удалось сесть.

– Так-так. Через секунду вы будете в полном порядке.

Летти ожидала увидеть на себе больничный халат, но она была в своей одежде, сумочка и шляпка аккуратно положены рядом на стул.

Мысли ее, однако, тут же вернулись к Дэвиду.

– Вы не знаете, как самочувствие мистера Бейрона? – Казалось странным задавать подобный вопрос, когда некоторое время тому назад она считала, что он умер. А потом ее снова стали мучить подозрения. Летти вопросительно посмотрела на лицо медсестры, ожидая, что та покачает головой, что слова врача были только сном. Но девушка улыбнулась, в глазах запрыгали веселые смешинки, и Летти поняла, что это не было сном. И внезапно долго сдерживаемые слезы прорвались бурным потоком. Летти рыдала так, как не плакала многие, многие годы, даже после смерти Билли. Она плакала, опустив голову на мягкое плечо молоденькой девушки, которая, полуобняв ее, приговаривала: «Ничего, ничего. Поплачьте – и вам станет легче».