Алексей Гудзь-Марков - Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв.

Местные предания повествуют о том, что жаркие сражения русские полки приняли у деревень, последовательно расположенных в долине Сити с юга на север: Станилово, Юрьевская. И тут монгольская конная лава вырвалась на простор ситского ополья. И закипела битва у деревень Давыдовское, Змазнево, Городище, Игнатово, Семеновская, Княгинино, Покровское. Указывают и на ручей с красноречивым именем Войсковым.

Предания указывают два возможных места гибели Великого князя Юрия Всеволодовича — деревня Юрьевское на южной окраине ополья и село Покровское (Сить-Покровское) на его северной окраине.

К вечеру 4 марта 1238 г. битва на Сити русскими была проиграна. Остатки ростово-суздальских полков устремились под спасительный покров окрестных лесов и болотной дрегвы.

В одном ряду с Великим князем Юрием Всеволодовичем на Сити сражались его брат Святослав Всеволодович, владевший Юрьевом-Польским, и племянники Василько, Всеволод и Владимир Константиновичи.

Тело Юрия Всеволодовича подобрал приехавший с Белого озера епископ Кирилл. Владыка увез тело в Ростов, отпел его и похоронил в соборе пресвятой Богородицы.

На Сити монголы схватили ростовского князя Василька Константиновича. Они везли Василька до «Шерньского» леса. Река Шерна прорезает зеленый массив междуречья Волги и Оки с севера на юг в самом ее центре и впадает в Клязьму выше современного Павлова-Посада.

В Шернском лесу монголы раскинули стан и, подступив к князю Васильку, потребовали «быти въ их воли и воевати с ними» заодно. Василько ответил отказом. Князь был частью гордой домонгольской Руси, и мысль о покорности врагам была для него дикой. Монголы в лесу убили Василька и, бросив тело, уехали.

Тело князя в лесу отыскала «етера жена верна». Женщина поведала о том «мужу бобоязниву поповичу Андрияну». Василька подобрали и «понявицею обитъ, реку саваном, и положи его в скровне месте».

Сообщили епископу ростовскому, духовному пастырю князя Кириллу и супруге Василька. Тело перенесли в Ростов Великий и погребли рядом с Юрием Всеволодовичем. Тогда же, по-видимому, с Сити «принесоша голову великаго князя Георгия (Юрия) и вложиша ю в гроб, к своему телу». О князе Васильке Константиновиче автор Лаврентьевской летописи пишет:

«Бе же Василко лицем красенъ, очима светелъ и грозенъ, хоробръ паче меры наловех, срдцмь легок, до бояръ ласковъ». Служившие Васильку бояре «никакож оу иного князя можаше быти».

Супруга Василька Константиновича, дочь князя Михаила Всеволодовича Черниговского по имени «Феодулия», приняла монашеский постриг в суздальском девичьем монастыре Ризы Богоматери. То была обитель, чудом уцелевшая после взятия Суздаля монголами. При пострижении княгиня была наречена Евфросинией.

После того как монгольский вал зимой 1237–1238 гг., прокатившись по ростово-суздальским землям из края в край, втянулся в земли Великого Новгорода, в сожженный Владимир-на-Клязьме приехал один из уцелевших князей Большого гнезда Ярослав Всеволодович. Города, села, монастыри были разграблены и сожжены, народ побит или разогнан по глухим лесам и болотам. Но жизнь брала свое. Весной надо было пахать и сеять, а осенью жать, и начал новый великий князь Владимирской Руси «ряды рядити» и тем «оутвердися в своем чстнемь княжении».

В том же 1238 г. Ярослав Всеволодович отдал Суздаль уцелевшему в битве на Сити брату Святославу (владевшему Юрьевом-Польским). А меньшему брату Ивану Всеволодовичу Ярослав отдал город Стародуб (на Клязьме).

Потомство Юрия Всеволодовича, включая детей, внуков и даже снох, погибло в огне 1238 г., и престол Северо-Восточной Руси освободился для Ярослава Всеволодовича — прародителя Александра Невского, Даниила Московского, Иоанна I Калиты, Симеона Гордого, Дмитрия Донского, Иоанна IV Грозного.

В конце зимы 1237–1238 гг. отряды монголов долиной реки Тверды подошли к Торжку. Значительные силы Батыя в начале марта сражались на реке Сити, и осадой Торжка занимались передовые тьмы (десятитысячные отряды) монголов.

Торжок осаждавшие обвели тыном «якоже инии гради имаху». И били пороки по городням Торжка две недели. 5 марта 1238 г., на следующий день после битвы на Сити, монголы взяли Торжок приступом и «изсекоша вся отъ мужьска полу и до женьска». Там пали известные новгородскому летописцу «Иванко Посадникъ Новоторжскый, Якимъ Влунковичь, Глебъ Борисовичь, Михайло Моисеевичь».

От Торжка монголы устремились к Новгороду. Пошли они не вверх по реке Тверце до Вышнего Волочка и далее рекой Мстой до озера Ильмень. Монголы двинулись долиной верхней Волги до озер Селигерской системы. Далее от села Залучье и городища Березовский Рядок монголы вышли на водораздел, не превышавший и пяти верст, между бассейном Волги и Ловати — Ильменя — Волхова.

Переход от Торжка и Твери до городища Березовский Рядок у армии Батыя занял самое меньшее неделю. Март близился к завершению, и монголам, шедшим в глубь Северной Руси по льду замерзших рек и озер, было прекрасно известно, что в апреле реки вскроются. Со всех сторон нависали темные дремучие северные еловые леса. Монголы заколебались и смутились.

Передовые отряды Батыя прошли водораздел волок от Березового Ряда на Селигере до «Игнача креста». Современная деревня Игнашовка расположена в верховьях реки Шиберихи, притока реки Полы, впадающей в Ловать, при устье озера Ильмень. То был один из нескольких древних речных торговых путей, ведших из Центральной и Южной Руси к Новгороду.

От «Игнача креста» до Новгорода монголам оставалось одолеть сто старых верст (около двухсот современных километров с учетом извивов рек).

И вот Батый от «Игнача креста» поворачивает на юг, прочь от страшивших монголов лесов и топей необъятной новгородской земли. Зимняя кампания 1237–1238 гг. отняла у Батыя слишком много времени. Северо-восточные ростово-суздальские земли ценой собственной крови спасли русский север от разгрома и унижения.

Монголы едва успели выйти из системы озер и рек верхней Волги, как лед начал вскрываться и зимние пути до осени 1238 г. прекратили существование. Следует ли говорить, что ладей у монголов быть не могло и летняя военная кампания на севере Руси едва была возможна даже теоретически.

От Селигера долиной верхней Волги монголы спустились к Ржеву и Зубцову и восточными землями Смоленского княжества, оставив Смоленск на западе, достигли бассейна Оки.

Так монголы вступили в земли вятичей. Батый не мог миновать небольшой город Козельск, расположенный на берегу реки Жиздры (левый приток верхней Оки). Дело в том, что князья, сидевшие в Козельске, участвовали в расправе, учиненной над послами монголов перед несчастной битвой на реке Калке. Перед тем как осадить Козельск, монголы прошли чудное своей красотой ополье, украшающее центральные районы современной Калужской области, и подошли к крошечному городку Серенску. Город располагался на обрыве над глубокой долиной реки Серены, примерно в четырех десятках километров к северо-западу от Козельска. Серенск на Руси был по-своему уникален. Едва ли где в ином городе громадного государства работали ювелиры, равные ювелирам Серенска.

Серенск был взят, население перебито, и почти полтора столетия после весны 1238 г. городище над рекой Сереной оставалось в запустении. Монголы были столь жестоки, что, как свидетельствует археология, в округе не нашлось людей для того, чтобы схоронить погибших в Серенске. Могилой им стали трава и дерн, постепенно скрывшие мягким зеленым пологом чудовищную рану, одну из множества нанесенных Руси в 1237–1241 гг.

В Козельске были прекрасно осведомлены об образе действий подошедшего неприятеля и приготовились к обороне всерьез. Князь в Козельске был совсем юн. Звали его Василием, и был он одним из Ольговичей, возможно, потомком Михаила Всеволодовича Черниговского (и его сына Мстислава Михайловича Корачевского). Став под городнями Козельска, монголы поняли, что «словесы лестьными не возможно бе гряд прияти».

Началась осада Козельска. Семь недель пороки били в стены города. Наконец, в одном месте стена оказалась разбитой, и монголы взошли на городской вал.

«Козляне же ножи резахоуся с ними». Горожане вышли из Козельска в пролом в стене и «исекоша праща ихъ» (осадные орудия) положили на месте четыре тысячи монгольских воинов. Там же сложили головы и козельцы.

Когда Батый завладел Козельском, он и его воины «изби вси и не пощаде от отрочатъ до сосоущих млеко».

Куда в том кровавом кошмаре делся князь Василий, неизвестно. Полагали, что он «во крови оутоноулъ».

Под стенами Козельска татаро-монголы потеряли трех сыновей темников, предводителей десятитысячных отрядов. Монголы не сумели отыскать их тел из-за множества убитых. Армия Батыя нигде на Руси не сталкивалась со столь яростным сопротивлением и назвать Козельск его собственным именем не смела, но нарекла его «град злыи».