В. Ростовский - Патриотизм и военно-патриотические традиции России

Радищев развивает свою аргументацию, основываясь на исходных положениях теории естественных прав человека и договорного происхождения государства. Поскольку государство возникает как результат общественного согласия в целях прекращения «войны всех против всех» и обеспечения всем людям благой жизни, постольку большая часть сограждан не может добровольно согласиться на утрату основных прав и свобод. Но если это происходит, то «они не суть члены государства, они не человеки, когда суть не что иное, как движимые мучителем машины»118.

Радищев сострадает порабощенному народу не только по причинам социальным и экономическим, но и моральным. Именно нравственное зло несвободы создает непреодолимую преграду для сознательного служения Отечеству. Как справедливо отмечает Радищев, с крепостных «не спрашивается, что они достойного человечества сделали? какие похвальные дела, следы прошедшей их жизни, оставили? какое добро, какую пользу принесло государству сие великое число рук»119.

Тем самым Радищев принципиально, вопреки официальным установкам, исключал порабощенное население из состава патриотических сил, образующих социальную основу российской государственности. По его мнению, чувства гражданские и патриотические полностью «заглушены» в крепостном состоянии, а это создает серьезную угрозу стабильности и правопорядку, так как угнетенное сословие, проклиная свое «бедственное состояние», начинает «искать оному конца», что предвещает социальную революцию. Право же народа на восстание против тиранической власти Радищев признавал законным и справедливым.

Но и представители свободных российских сословий, имеющие знатное происхождение и большие социальные привилегии, далеко не всегда могут, по мнению Радищева, рассматриваться в качестве патриотов. Этому препятствует, в первую очередь, сама социальная атмосфера самодержавия и крепостничества, которая пронизана вопиющим неравенством, произволом и насилием. «Нет человека, – утверждает Радищев, – который бы не чувствовал прискорбия, видя себя уничижаема, поносима, порабощаема насилием, лишаема всех средств и способов наслаждаться покоем и удовольствием и не обретая нигде утешения своего»120. Понятно, что здесь русским просветителям намечается программа тех социальных преобразований, которые и должны осуществить истинные сыны Отечества.

Понятие «патриот» Радищевым трактуется как тождественное понятию «высоконравственная личность». «Патриоту» не свойственны праздность, высокомерие, жестокость в отношение нижестоящих, нетерпимость к инакомыслию, а т.ж. алчность и корыстолюбие. Последние оцениваются им как величайшие пороки человека. Не может быть сыном Отечества «тот, простирающий объятия свои к захвачению богатства и владений целого отечества своего, а ежели бы можно было, и целого света, и который с хладнокровием готов отъять у злосчастнейших соотечественников своих и последние крохи, поддерживающие унылую и томную их жизнь, ограбить, расхитить их пылинки собственности…»121.

Этим антиподам патриотизма Радищев противопоставляет собственный патриотический идеал, который раскрывается посредством таких понятий, как «человечество, свобода, покой, честность, святость, собственность»122. Причем в иерархии этих понятий главенствующее положение у него занимает понятия «человек» и «человечество». Это вполне закономерно, поскольку Радищев отождествлял понятия «человека» и «патриота». «Доказано уже, – писал он, – что истинный человек и сын отечества есть одно и то же»123. В этих принципиальных положениях продолжается им теоретическая линия на сближение различных стран и народов, заложенное его историческими предшественниками. Но Радищев идет значительно дальше, придерживаясь мирной ориентацией в международной политике и отказываясь от имперских амбиций.

Большой заслугой Радищева является разработка системы моральных и этических критериев истинного сына отечества. На первом плане у него такой важный признак личности патриота как «честь». Сама постановка вопроса о «чести» вне контекста слепого послушания и чинопочитания, о чем так настаивала официальная идеология, являлась достаточно революционной. Его трактовка ничего общего не имеет с представлением о «чести» в сословном варианте, поскольку зачастую оборотной стороной морали господствующих классов является высокомерие, тщеславие в отношении низших классов. «Честь» понимается Радищевым как стремление заслужить общественное признание и моральное требование, предписывающее патриоту высокие благородные мотивы его деятельности на благо отечеству. «Всяк желает лучше быть уважаем, – пишет он, – нежели поносим, всяк устремляется к дальнейшему своему совершенствованию, знаменитости и славе…»124.

«Всяк» – это каждый человек, независимо от своего социального положения и происхождения. Радищев оспаривает точку зрения Аристотеля о происхождении рабства. Он воспроизводит положение античного автора о том, что уже сама природа расположила род смертных так, что одна, и притом большая часть оных, должна непременно быть в рабском состоянии. Затем Радищев выстраивает свою собственную аргументацию о причинах рабства, которые, по его мнению, находятся не в природе человека, а в исторических причинах и социальных условиях жизни. При этом само по себе явление рабства не является доказательством, что человек «не рожден с чувствованием, устремляющим его к великому и совершенствованию себя»125.

Если человек не стремится устранить эту несправедливость, то, по мнению Радищева, он нарушает не только естественные, но и божественные законы. Таких Радищев сурово осуждает как святотатцев, «кои препятствуют праведному человеческому стремлению к совершенствованию себя»126. Критика ведется им не только с моральных позиций. Радищев со всей определенностью доказывает, что свободный человек, стремящийся реализовать свои способности на поприще служения отечеству и заслужить моральное одобрение окружающих, способствует тем самым достижению общественного блага. Подобные устремления образуют одну из «главнейших пружин всех величайших в свете произведений»127.

Другой критерий истинного сына отечества – «благонравие». Под ним Радищевым понимается моральный и нравственный облик патриота. Он определяет ряд нравственных черт и ориентиров, без которых невозможно подлинное служение отечеству.

Прежде всего, патриоту в своих поступках необходимо исходить из внутренних побуждений собственной совести, а не указаний вышестоящего начальства. «Сим да начинает украшать он величественное наименование сына отечества, монархии. Он для сего должен почитать свою совесть…»128.

Именно нравственность является ведущим ориентиром в побуждениях и деятельности патриота. В свою очередь, нравственность патриота основывается, по мнению Радищева, на последовательном гуманизме. Им выделяются такие признаки гуманизма, как любовь к ближним – «соотичам»; стремление к сохранению и упрочению единства и стабильности общества – «целость и спокойствие своих соотичей»; нравственная и практическая поддержка людей, попавших в полосу бед и невзгод – «подает благие советы и наставления, помогает несчастным»; ориентация именно на высокие образцы и стандарты личного поведения – «скорее согласиться погибнуть и исчезнуть, нежели подать собою другим пример неблагонравия»; стойкость, мужество и самопожертвование в преодолении трудностей и ликвидации опасностей для отечества – «преодолевать все препятствия… ежели уверен в том, что смерть его принесет крепость и славу отечеству, то не страшиться пожертвовать жизнию»129. Что же касается общественного признания заслуг, то это не является ведущим мотивом деятельности патриота, а выступает лишь следствием реализации моральных и нравственных качеств личности патриота.

Третьим критерием личности патриота является такое качество, как «благородство». Трактовка этого понятия Радищевым сразу же обнаруживает последовательный демократизм его политического мировоззрения. Нет и малейшего признака толкования благородства как сословного качества привилегированных слоев. Между тем этимологически термин «благородство» имеет своей первоосновой «благое рождение», т.е. рождение в знатной семье. Отсутствует также указание на более позднюю трактовку этого понятия в Новое время, когда под «благородством» стали пониматься не прирожденные моральные качества высших классов, а индивидуальные свойства личности, возвышающие её над «толпой» простолюдинов. Для Радищева «благородство» личности патриота заключается в высоких мотивах его деятельности на благо отечества. Мерилом истинного служения отечеству являются далеко не все действия и поступки, связанные с интересами отечества. Он вводит понятие «добродетели», которое позволяет ему отличить подлинный патриотизм от мнимого. Понятие «добродетели» как антипода порока и положительной характеристики моральных качеств личности патриота дает возможность Радищеву избежать противопоставления служения отечеству и человечеству. «Истинное благородство, – утверждает Радищев, – есть добродетельные поступки, ожитворяемые истиною честию, которая не инде находится, как в беспрерывном благотворении роду человеческому, а преимущественно своим соотечественникам, воздавая каждому по достоинству и по предписуемым законам естества и народоправления»130.