Коллектив авторов - Историческая культура императорской России. Формирование представлений о прошлом

1432

В 1855 году известный композитор А.Н. Верстовский, управляющий конторой дирекции московских императорских театров, написал специальную «Кантату к 100-летию Московского университета».

О юбилее тысячелетия Руси см. также: Майорова О.Е. Бессмертный Рюрик. Празднование Тысячелетия России в 1862 году // Новое литературное обозрение. 2000. № 43. С. 137–165; Буслаев А.И. Как пили за здоровье тысячелетия // Родина. 2010. № 10. С. 79–82; Буслаев А.И. Имперские юбилеи – тысячелетие России (1862 год) и девятисотлетие крещения Руси (1888 год): организация, символика, восприятие обществом: дис… канд. ист. наук. М., 2010.

Интересно, что и советская научная и политическая общественность, включив памятник «Тысячелетие России» в число выдающихся произведений искусства и символов неразрывной российской государственности, не приняла 862 год как дату, с которой следует исчислять историю России. М.Н. Тихомиров настойчиво доказывал ее ошибочность и утверждал, что 860 год «должен считаться основной и точной датой “начала Русской земли”, которую следовало бы отмечать как великую и памятную дату в истории нашей Родины» (Тихомиров М.Н. Начало русской земли // Вопросы истории. 1962. № 9. С. 42.).

Ср. также: Уортман Р. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии: в 2 т. М., 2004. Т. II.

«Надоела нам уже эта сказка про свежесть и тысячелетнюю молодость» (Н.А. Лесков).

Ср.: Гаврилова Н.А. 1812 год: Влияние государственной идеологии на восприятие и изучение войны.

Уже в 1857–1860 годах вышла работа М.И. Богдановича «Описание Отечественной войны 1812 г.», изначально нацеленная на привлечение внимания общественности и вызвавшая неоднозначную реакцию образованной публики.

Ср.: Тартаковский А.Г. 1812 год и русская мемуаристика. С. 233.

См.: Дьяков В.А. Бородинские юбилеи и их воздействие на дореволюционную русскую историографию // Проблемы истории русского общественного движения и исторической науки. М., 1981. С. 307.

См.: Renner A. Russischer Nationalismus und Öffentlichkeit im Zarenreich 1855–1875. Köln; Weimar; Wien, 2000. S. 365. Anm. 405.

Об использовании юбилеев в политических целях в России начала XX века см. также: Цимбаев К.Н. Полтаве – 200 лет! // Родина. 1999. № 12. С. 138–142; Цимбаев К.Н. Русская православная церковь и государственные юбилеи императорской России // Отечественная история. 2005. № 6. С. 42–51; Цимбаев К.Н. Гуманитарные технологии в юбилейных торжествах // Коммуникативные стратегии культуры и гуманитарные технологии: науч. – метод. материалы. СПб., 2007. С. 454–484; Tsimbaev K. Die Orthodoxe Kirche im Einsatz für das Imperium. Kirche, Staat und Volk in den Jubiläumsfeiern des ausgehenden Zarenreichs // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 2004. Bd. 52. H. 3. S. 355–370.

Подробнее см.: Дворжак М. История итальянского искусства в эпоху Возрождения: в 2 т. М., 1978. Т. 1. С. 92–97.

Виппер Б.Р. Введение в историческое изучение искусства. М., 1985. С. 108.

Первые появившиеся памятники были архитектурными (обелиски, стелы и т. д.) – они могли быть напоминанием об общезначимом событии, но существовали в частном пространстве царских и дворянских усадеб: такой была Морейская колонна в Царском селе (1771). Первым городским памятником в России стал обелиск на главной площади в Твери (1778), так что ко дню открытия первого российского скульптурного общественного монумента в империи насчитывалось уже около дюжины таких памятных знаков.

Подробнее см.: Зорин А. Кормя двуглавого орла… Русская литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII – первой трети XIX века. М.: НЛО, 2004. С. 159–186.

Там же. С. 164.

Первый в послеантичном искусстве городской портретный памятник гражданскому лицу в Европе – статуя Эразма в Роттердаме, установленная в 1622 году.

См. соображения В.Н. Топорова о памятнике Фальконе и его литературных «отражениях» в рамках его наблюдений о «петербургском тексте» русской культуры (Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы. СПб., 2003). – Примеч. ред.

Поэма была опубликована только после смерти Пушкина в исправленном Жуковским варианте. В свое время рукопись не была пропущена высочайшей цензурой – самим Николаем I. Из девяти требуемых поправок восемь были связаны именно с описанием памятника (из них три раза подчеркнуто определение «кумир» и один раз «горделивый истукан»). Подробнее см.: Зенгер Т. (Цявловская Т.Г.) Николай I – редактор Пушкина // Литературное наследство. Вып. 16–18: [о Пушкине]. М., 1934. С. 513–536.

Ермилов Н. История сооружения памятника Ломоносову в Архангельске // Исторический вестник. 1889. Т. 36. № 4. С. 184.

Там же. С. 185.

Robert E. Briefe aus dem hohen Norden und dem innern von Ruβland, geschrieben auf einer Reise in den Jahren 1838 und 1839 nebst Beilagen die franzosisch-scandinavische Expedition nach Spitzbergen betreffend. Hamburg, 1840. S. 53–54.

Шперк Фр. Ф. Страничка из моих скитаний по белу свету. Архангельск, его прошлое и настоящее. Архангельск, 1903. С. 19.

Симбирск и его общественная жизнь. (Письма в редакцию «Казанского Биржевого Листка»). Казань, 1888. С. 19.

Трофимов Ж. Карамзину, историку Государства Российского (Известное и неизвестное) // Памятники Отечества. 1995. № 34 (3–4). С. 150.

Погодин М. Историческое похвальное слово Карамзину, произнесенное при открытии ему памятника в Симбирске, августа 23, 1845 года, в собрании симбирского дворянства. М., 1845. С. 8.

Там же. С. 3–4.

Там же. С. 65–66.

Погодин М. Об открытии памятника Карамзину. Письмо из Симбирска (к М.А. Дмитриеву) // Москвитянин. 1845. Т. V. № 9. Отд. I. С. 5, 16.

Трофимов Ж. Симбирский памятник Н.М. Карамзину. Известное и неизвестное. М., 1992. С. 24.

Открытие памятника Карамзину // Москвитянин. 1845. № 9. Отд. VII. С. 37.

Погодин М. Об открытии памятника Карамзину. С. 8.

Переписка Н.В. Гоголя: в 2 т. / А. Карпов, М. Виролайнен (сост. и коммент.). М., 1988. Т. 2. С. 401.

Грот Я.К. Жизнь Державина // Державин Г.Р. Сочинения. Т. 8. СПб., 1880. С. 1017.

Рыбушкин М. Краткая история города Казани: в 2 ч. Казань, 1850. Ч. 2. С. 108.

Альмухаметова Г.А. Материалы местной печати об открытии памятника Г.Р. Державину в Казани // Вопросы источниковедения русской литературы второй половины XIX – начала XX века. Казань, 1985. С. 17.

Там же. С. 18.

Отчет о сооружении памятника Державину, читанный секретарем общества любителей отечественной словесности Суровцевым. Казань, 1848. С. 11. Ниже будет упомянута Александровская колонна на площади Зимнего дворца, поставленная в честь победы Александра над Наполеоном; она была открыта в 1834 году.

Фойгт К. Речь, при открытии в Казани памятника Г.Р. Державину, произнесенная проректором Императорского Казанского университета 25 августа 1847 года. Казань, 1847. С. 87–88.

Грот Я.К. Жизнь Державина. С. 1021.

Там же. С. 1022.

Путевой очерк графа Сальяса // Беседа. 1872. Кн. 1. С. 84 («Внутреннее обозрение»).

Несмотря на проведение конкурсов Академией художеств, создание монументов писателям передавалось чуть ли не по наследству. Первым был И. Мартос, затем эстафету принял его ученик по Академии художеств С. Гальберг – его памятники Карамзину и Державину переводил в бронзу П.К. Клодт, который и стал автором следующего памятника.

Обращение (из ЖМНП) повторяется дословно в «Русском инвалиде» (1845. № 11. С. 29–30), что подтверждает официальный статус текста.

Русский инвалид. 1845. № 11. С. 29–30.

Рощупкин Н. Иван Андреевич Крылов как русский народный баснописец // Празднование в Воронеже столетнего юбилея И.А. Крылова 2 февраля 1868 г. Воронеж, 1868. С. 53.

Цит. по: Левитт М.Ч. Литература и политика: Пушкинский праздник 1880 года. СПб., 1994. С. 46.