Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии. - Каринэ Христофоровна Кушнарева

Рукопись хранится в архиве Института истории материальной культуры РАН (Ф. 35. Оп. 2. Д. 580).

В процессе работ этой экспедиции был уточнен и значительно дополнен план Новосвободненского могильника, состоявшего почти из 60 курганов. См.: Отчет о раскопках Майкопского отряда Кубанской экспедиции за 1981 г. // Архив ИА РАН. Р-1, 8678-а, табл. 1, А.

В первых публикациях автор раскопок отнес это поселение к майкопской культуре (Нехаев А.А., 1963; и др.). В дальнейшем анализ всех категорий археологических данных показал, что поселение Свободное тяготеет в культурном отношении не к югу (Северному Кавказу), а к северо-западу. Отнеся его к домайкопскому периоду, А.А. Нехаев полагает, что «появление в Закубанье племен, основавших поселение Свободное, также могло быть следствием определенных миграций» (Нехаев А.А., 1992, с. 83).

Вслед за этой дискуссией ЛОИА АН СССР совместно с управлением культуры Краснодарского крайисполкома и другими учреждениями был организован международный симпозиум, посвященный специально майкопской культуре. Он состоялся 18–24 марта 1991 г. в Новороссийске. На симпозиум было представлено около 25 докладов, тезисы которых изданы в виде небольшого сборника (см.: Феномен майкопской культуры в древней истории Кавказа и Восточной Европы. Л., 1991, с. 1–73).

Симпозиум, видимо, не ставил конкретной задачи рассмотреть одну или две наиболее важные проблемы, связанные с изучением майкопской культуры (например, такие, как проблемы хронологии и периодизации, происхождения и генезиса культуры, локальных вариантов и связей и т. д.). Доклады на нем касались широкого спектра вопросов, начиная от больших, ключевых проблем и связанных с ними отдельных тем и кончая характеристикой некоторых новых памятников энеолита и бронзового века Северного Кавказа. Несомненно, это была очень полезная научная конференция. Но пока не будут опубликованы все материалы симпозиума (доклады и дискуссии), трудно определить в должной степени, что принципиально нового прозвучало на нем и каков его вклад в целом в изучение феномена майкопской культуры. Поскольку это была первая специально посвященная исследованию Майкопа конференция, казалось, что она должна была подвести итоги и наметить основные задачи по разработке насущных проблем раннебронзового века Северного Кавказа и стать определенным рубежом в длительной уже истории изучения майкопской культуры.

Мнение об адыгах как потомках носителей майкопской культуры высказывается и в настоящее время (Ловпаче Н.Г., 1991. С.36; Бетрозов Р.Ж., 1991).

Недавно, как отмечалось выше, сделана попытка отнести ряд памятников в предгорной и равнинной зонах Дагестана к майкопской культуре и тем самым продвинуть юго-восточную границу последней почти до Азербайджана (Магомедов Р.Г., 1991а, б). При близости отдельных материалов этих памятников к майкопской культуре рассматривать их как безусловно относящиеся к данной культуре неправомерно. Поэтому, полагаю, пока не имеется каких-либо убедительных оснований включать Дагестан или даже его прикаспийскую часть в ареал майкопской культуры. Памятники эпохи ранней бронзы на его территории характеризуют один из ярких локальных вариантов куро-аракской культуры.

Два погребения с майкопским инвентарем, но не характерным для майкопской культуры положением погребенных скорчено, на спине и головой на восток, исследованы и в степном Прикубанье (Трифонов В.А., 1991б, с. 107).

В западной литературе послевоенного периода точку зрения о проникновении на Северный Кавказ ближневосточного населения, в результате чего возникла майкопская культура, наиболее последовательно, доказывала М. Гимбутас (Gimbutas M., 1956, p. 59).

Микролитические орудия геометрических форм из Урука экспонируются в музее Гейдельбергского университета (Германия), где мы имели возможность их осмотреть.

Вопрос о причинах миграции и конкретных путях передвижения отдельных групп северомесопотамского населения в Предкавказье не может быть решен в настоящее время. Высказанное, например, недавно мнение о том, что это движение началось, вероятнее всего, с территории, занятой североубейдскими памятниками и проходило через степной Азербайджан и Грузию (Резепкин А.Д., 1991а, с. 21), остается всего лишь предположением. Другой же исследователь майкопской культуры, С.Н. Кореневский, считает, что «данных о прямой ближневосточной миграции в долины Терека и Кубани нет. Формирование Майкопа сопряжено с Южным Кавказом и с Предкавказьем». По его мнению, ранняя, первая фаза сложения Майкопа связана с проникновением переднеазиатских носителей гончарной нерасписной круглодонной керамики в долину Куры и Западную Грузию, ориентировочно в период Убейда-Урука, а вторая фаза развития Майкопа ознаменовалась передвижением в конце IV — начале III тысячелетия до н. э. населения через перевалы Большого Кавказа в долины среднего Терека и, может быть, Верхнего Прикубанья (Кореневский С.Н., 1991, с. 39, 40). Можно высказать и другие предположения по данному вопросу, но стоит ли увеличивать их количество, когда все они, по сути дела, лишены должной аргументации.

С этим полностью согласуются результаты недавно опубликованных радиоуглеродных определений трех образцов кости из мусорных ям в Галюгае I (два образца) и Галюгае III (один), полученные в лаборатории Оксфордского университета. Это первые, кстати, радиокарбонные даты для майкопской культуры. Они не калиброванные и соответственно следующие: 1) ОхА-3777 — 2530±70 до н. э.; 2) ОхА-3778 — 2650±80 до н. э.; 3) ОхА-3779 — 2980±120 до н. э. (Кореневский С.Н., 1993, с. 99–100).

В.А. Трифонов, обобщивший недавно все материалы по энеолиту и эпохе бронзы степного Прикубанья, приходит к выводу, что намеченная в развитии майкопской культуры смена двух основных этапов в целом как будто подтверждается и новыми данными (Трифонов В.А., 1991б, с. 108).

Следует отметить, что не всегда удается с достаточной убедительностью увязать между собой бытовые и погребальные комплексы майкопской культуры.

На Северо-Западном Кавказе А.А. Нехаев пытается выделить сейчас новую культуру эпохи палеометалла, предшествующую Майкопу. Он датирует ее в пределах первой половины IV — третьей четверти IV тысячелетия до н. э. и предлагает именовать ее закубанской (Нехаев А.А., 1990, с. 20). Последняя и составляет, по его мнению, один из компонентов (местный) в формировании майкопской культуры. Уверен, что если в будущем подтвердится гипотеза А.А. Нехаева, т. е. удастся действительно выделить на Северном Кавказе предмайкопскую культуру, то ареал ее окажется значительно шире, чем кубанский регион. Несомненно, работа по выделению этого домайкопского культурного пласта, требующая дальнейших широких изысканий, особенно полевых, должна