О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2 - Мацей Стрыйковский

И противостоящих соседей мужественно подчинил.

Аж до инфляндских границ, где шведские рубежи,

Можайск, Азов, Очаков, где трисмемельские башни

Михал Кохместер, войт Новой Мархии, взяв в плен и посадив в тюрьму Генриха Плавинуса[10], мастера, был на мастерство прусское избран, и, не желая с королем соглашения придерживаться, сразу же в добжиньскую землю вторгся, христиан взятых в плен, не только холопов, но и шляхту, хуже, чем поязычески, вешая. В – Гданьске тоже крестоносцы купцов познаньских, и в Трисмемеле литовских жестоко, несмотря на одну веру, поубивали и имущество их взяли. Потому король Владислав Ягелло и Витулт, будучи не в состоянии эти обиды дальше терпеть, собрав войска со всех уездов, тот из Польши, а другой из Литвы, а также татар, в Пруссию тянулись. Помимо этого князья шленские и поморские на помощь королю и Витулту прибыли: Бернард опольский, Ян ратиборский, Болеслав цешинский, Конрад олесницкий, Вацлав жеганский, Ян любеньский, Конрад Белый козленский, и Венцлав опавский, Латикус тоже Кравариус, моравский староста, одну хоругвь рыцарства на помощь прислал, так что с оным войском не только Пруссию, но (как Кромер fоl. 279, говорит) и немалую часть мира мог бы взять. Но мало, не столько, как Ксеркс в Греции, получили, только города некоторые, частью силой, частично без боя взяли: Нитбург, Гогенштайн, Алленштайн, Гутештат, Цыргоны, Прабут, Бишофсвердер и Кричбург. А когда Литва без обратно порядка [шла], [237v] и добычу и плен к лагерю гнала, ударили на них немцы и Бутрыма[11] маршалла литовского, и какого-то Микиту, благородного человека, взяли в плен.

Но при этом вдоль и вширь волости ограбили и опустошили. Король под Tорунь, Витулт с Литвой под Кульм, либо Хелмно двигались, которые бы сразу же сдались, если бы их был мастер хитрым приемом от дела начатого не отвел. Задумал письмо как бы от комтура бродницкого к себе писанное, что далее не может защищать Бродницу от поляков из-за голода, слабости стен и недостатка стволов. Послал им письмо курьером специально там, где войско наших лежало, взяли в плен его наши и к королю привели, и там, легко поняв смысл письма, взятие Бродницы начали, (которая была всем снабжена обороной места, бронзой, людьми и стволами) осадили ее, и лежал под ней напрасно король с Витултом целый месяц. Там к ним приехал от Яна, папы[12], легат Ян Ляншенский[13], епископ, и заключил мир до двух лет между поляками и Литвой с крестоносцами, ибо был тот после консилиум в Констанции[14], на котором Гус Ян и Иероним из Праги были сожжены, и потом сам папа должен был между ними согласие учинить.

Еще король и Витулт войска оные законые Ксерксовы распустили, и из Пруссии один в Польшу, а другой в Литву с большой добычей вышли.

А когда король римский и венгерский Зыгмунт на консилиум констанцский отъехал, турки на королевство его [238] Боснию напали и унизили его, венгров побив. Потому Владислав Ягелло и Витулт (которым Зигмунт поручил, отъезжая, в оборону венгерское королевство) подался к турецкому императору Магомету, который уже в то время в Андринополе престол свой основал, грозя ему суровой и беспощадной войной, если бы не прекратил на Венгрию и Боснию наезжать. А благодаря этому своему посольству, которого турок испугался, всех пленных венгерских освободили и вдобавок боснийское королевство из власти языческой освободили. Также между турками и венграми до шести лет перемирие заключили и здесь можем петь оную старосветскую:

С этого времени мне в Константинополе монах венгерский потурченный, Амурат, чауш императорский, человек ученый, показывал из хроник турецких начало дружбы турецкойс Польшей и с Литвой.

В этом же году 1415, когда был король в Снятыне, приехал к нему Александр[15], воевода волошский со множеством бояр, и бросив хоругвь под ногами королевскими, согласно обычаю, присягнул о чести и послушании.

В то время послы от императора и патриарха константинопольского приехали, прося о помощи едой, ибо на них турки, укрепившись в Андринополе, сурово наезжали и Константинополь осадой дразнили. Потому король из Руси и Витулт из Литвы Днепром, любовью христианской взволнованные, послали им в Качибей, порт моря Понтского (который был в то время [w] государстве литовском), зерновых и еды достаток.

Король Ягелло со Снятына прямо в Литву приехал, где его Витулт с господами литовскими в Вильне обильно угощал и подарил ему двадцать тысяч гривен чешских и сорок изысканнейших одежд с мехами соболиными, сто коней живых и сто одежд длинных, по оному возрасту ношения златоглавых. Сегодня бынаша казна этого не вынесла. Король Ягелло, взяв это, ехал в Краков, где, проведя похороны Анны, королевы[16], вновь приехал в Литву и, созвав съезд общий с Витултом и шляхтой литовской в Жмуди под Велюнью, хотел там порешить мир вечный с крестоносцами, но так как крестоносцы жмудского княжества у Литвы надменно домогались и условия, королем и Витолтом поданные, не принимали (ибо им присяга с татарами смелости прибавляла), то, не решив ничего, разъехались.

Потом, вгоду 1416 большие войска татарские с Эдыгой, царем[17] своим, в киевское княжество вторглись, город сам Киев унизили, ограбили и сожгли. С этого времени к первой красоте, (как Кромер пишет) прийти не может. Однако замок, хоть сильным штурм был, взять не могли. Король Ягелло, когда должен был неприятелям отпор делать, тогда свадьбу в Саноке имел, где вопреки воле всего совета коронного и вопреки закону супружескому взял третью жену, Елизавету Грановскую[18], вдову, бабу дома Пилецких, мать крестную, ибо она, когда он крещен был, за него по обычаю зареклась. А она имела перед ним трех мужей: Вислава Лячка, Крамария, старосту моравского, и Грановского. Упросила сразу же у короля, что сын ее Ян Грановский из Пильчи, на графство ярославское был возведен, из-за чего шляхта очень на короля гневалась; потом это