Ораторское искусство: смотрите, как надо выступать. Психология в кино. Часть 2 - Анатолий Верчинский

ты вселяешь страх в наши сердца. Мы не сможем потеряться, если будем хранить веру в Господа и самих себя. Настанет время, и будут рассказывать о храбрости первых смельчаках, пересекших океан и вернувшихся домой. И тогда вы сможете сказать: «Я был на Пинте… А я был на Нине… А я — на Санта-Марии»… Этот камзол я дарю первому, кто увидит землю! И десять тысяч мараведи[1] в год всю жизнь! Я хочу, чтобы на вышке был человек днём и ночью!

— Алонсо, Пайн, ловите скорее ветер!

— Тебе повезло…

Из малого выходит великое

_{«1612: Хроники смутного времени», Владимир Хотиненко, 2007 (драма, приключения, история ¹⁶⁺⁾}

После кровопролитной защиты города от осады ушедшей на Москву польской армии воевода выступает с речью. Действие происходит в России в 1612 году.

— Гишпанец, гишпанец идёт.

— Прощения хочу просить.

— У мужа моего проси. К могиле отвести?

— Молчи, Андрюха, молчи.

— Ишь ты, как у него всё просто — «прощения». Как ребёнку, ей Богу.

— Ты беду на нас накликал с царевной своей.

— Ну что, кабальер, сутра был хорош, к вечеру непригож?

— Чёрная коровка, а молочко-то беленькое… Виноват. Виноват, что надоумил нас долг свой исполнить. Виноват, что заставил людьми себя почувствовать. Что не просто жили себе, жили и померли. А кровь пролили за отчизну.

— Всё это слова, Иван Никитович, да присказки твои.

— Ну, до сей поры слова мои для вас чего-то значили.

— Ну, да.

— Ну, да ладно. Вы вот что. Прежде чем подумать плохо, подумайте хорошо.

— Не обижайся, воевода. Мы за тебя горой!

— Куда шёл гетман?

— На Москву.

— Известно, на Москву. Конечно.

— На Москву. С войском.

— Ну?

— Ты не томи, воевода, дело говори.

— И сойдутся там под Москвой в смертельном равновесии две силы. А что уж будет дальше, одному Богу известно. Но кое-что известно и нам. Потрепали мы зверя, помяли.

— Помяли, помяли, да, сегодня?

— И может, нарушили уже это равновесие, внесли свою долю. А вот она. Пусть маленькая, но из малого выходит великое.

Здесь мы будем сражаться, и здесь мы умрем

_{«300 спартанцев», Зак Снайдер, 2007, ^16+, 7,6}

Речь спартанского царя Леонида перед битвой с армией персов.

— Землетрясение.

— Нет, капитан, это боевые порядки персов.

— Мы принадлежим этой земле! Здесь мы будем сражаться, и здесь мы умрем! Будем достойны щитов наших предков! Запомните этот день, воины, ибо он навечно останется в истории.

* * *

— Спартанцы! Сложите оружие!

— Персы! Попробуйте его забрать!

* * *

— Это наш день! Проживем его полностью!

* * *

— Держать строй!

— Их намного больше!

— Ничего врагу не уступим, но заберем у него все!

— Стоять!

— Напирай!

— Неужели это всё, на что вы способны?

— Еще! Еще! Давай! Давай!

— Никаких пленных! Никакой пощады!

— По-моему, они хотят воды! Так давайте их напоим! К обрыву! Стой!

— Неплохое начало.

— Щиты наверх!

— Трусливые персы!

— Над чем это вы смеетесь?

— А ведь ты был прав!

— В чем?

— Когда говорил, что мы будем драться в тени.

Без меня — вы ничто. Без вас — я ничто

_{«К-19», Кэтрин Бигелоу, 2002}

Речь командира советской подводной лодки перед экипажем в день спуска лодки на воду.

В истории советского флота ни один моряк не служил на корабле, подобном К-19. это лучшая подводная лодка в мире. Вам выпала честь составлять её экипаж. Мне выпала честь быть её командиром. Без меня — вы ничто. Без вас — я ничто. На нас возлагают большие надежды. И мы не подведём.

Нам оказали честь, доверив новое задание

_{«К-19», Кэтрин Бигелоу, 2002}

Речь командира советской подводной лодки перед экипажем после всплытия в Северном Ледовитом океане.

— Товарищ командир, экипаж построен по Вашему приказанию.

— Мы получили сообщение из Москвы. Нас поздравляют с успешным пуском испытательной ракеты. Мы доказали нашу боеготовность.

— Служу Советскому Союзу.

— Нам оказали честь, доверив новое задание. К-19 заступает на боевое патрулирование в районе восточного побережья Соединённых Штатов Америки. Это задание чрезвычайной стратегической важности, лодка переводится в полную боевую готовность. Несите вахту на высшем уровне, другого я от вас не жду.

— Ура-а-а-а!

Мне очень понравилась ваша проповедь

_{«Алая буква», Ролан Жоффе, 1995}

Проповедь священника в небольшом американском городке времён колонизации.

— Доброго воскресенья всем! Друзья и соратники в исканиях духовных. Все вместе странствуем мы во имя мечты, величайшей из всех. Мы оторваны от остального мира, как некогда древний народ Израиля во исполнение помысла господнего. И для того, чтобы мы действительно смогли построить наш новый Иерусалим, сила его божественной любви должна слить воедино сердца наши, англичан и индейцев, господ и работников, свободных и рабов, чтобы весь мир брал с нас пример и дивился нам, и провозглашал здесь — царствие истинного благочестия, здесь — воплощение слова и духа господнего.

Но мы недостойны ниспосланного нам испытания. Почему? Потому что мы желаем более того. Мы алчем получить то, что не дано нам. Кто-то алчет богатых земель наших индейских братьев, кто-то славы, кто-то прибыли или мести.

Должен ли я сказать здесь о тайне каждого из сердец? Я скажу, если хотите. Я открою сердца ваши перед глазами Господа. Изречёт скорбный Господь наш: «Всё то, чего