Паоло Мантегацца - Физиогномика и выражение чувств

Очевидно, что тот, кто сумел нарисовать такой портрет среднего человека, сам ни в каком случае не относится к этому типу, хотя автор и прибавляет: «Эти посредственности безусловно необходимы, для того чтобы поддерживать, утверждать и выполнять идеи творчества. Только безумец способен их презирать, только нечестивый и злой может считать их бесполезными…»

Lavater, op. cit., Т. IV, p. 20 и следующая.

Darwin, op. cit., p. 235.– С. Bell, Anatomy of expression, p. 190.– Gratiolet De la physionomie, p. 118.– Piperit, Mimik und Physiognomonik, p. 79.

Mantegazza, Fisiologia del dolore, Firenze 1880, p. 309.

Wyatt Gill, Life in the southern, isles, London.

Mantegazza, Fisiologia del dolore, p. 316.

Li Billardière. Relation du voyage à la recherche de La-Pérouse etc., t. Il, année VIII, Paris, p. 29.

Казалось бы невозможным, чтобы итальянец мог написать такую ересь.

Mantegazza, Voyage en Laponie avec топ ami Sommier, Milan, 1880.

Lavater, op. cit, t. II, p. 1.

Polli Giovanni, Saggio di fisiognomonia e patognomonia, etc., Milan, 1837.

Polli, op.cit., p. 331 и 368.

Polli, op. cit., p. 264–265.

Lavater. Essai sur la physionomie etc., La Haye, 1786, p. 125. – Лафатер посвящает патогномонии только четыре страницы своего бессмертного сочинения, именно в 3 томе. III главе, озаглавленной: De I'état de santé et de maladie, ou Essai d'une sémiotique (О состоянии здоровом и болезненном, или опыт семиотики), но и в этом немногом видна правильная постановка задачи. Автор говорит, что он убедился в важности этого вопроса и предвидит плодотворную разработку его в будущем.

Дон Пернетти весьма картинно описал мимическую борьбу, которую приходится выдерживать притворяющемуся человеку: «Хотел бы притворщик замаскировать свои чувства, но при этом внутри его происходит борьба между правдой, которую он намерен скрыть, и ложью, которую он желал бы выставить. Эта борьба производит беспорядок в движении его членов. Сердце, функция которого заключается в возбуждении жизненных духов, прогоняет их туда, куда они естественно должны устремляться. Воля же сопротивляется этому; она их обуздывает, держит в плену; она старается извратить их движение и характер действия, с целью обмана. Но множество сил от нее ускользает, и эти то беглецы приносят верные известия о том, что происходит в тайном совете. Таким образом, чем сильнее хотят скрыть правду, тем больше увеличивается смущение и тем лучше раскрывается обман».

Лафатер, цитируя это место, замечает, что он вполне разделяет такое мнение. И затем от себя уже дает нам красноречивое описание обольстителя, отрицающего, что он сделал матерью молодую девушку, которая показывает судье своего ребенка, восклицая: «Вот его отец». Послушайте эту вдохновенную речь знаменитого цюрихского пастора: «Передо мною два лица, из которых одно не имеет надобности заставлять себя казаться не тем, что оно есть; другое же делает над собою страшные усилия и вынуждено как можно тщательнее скрывать их. Виновный кажется более уверенным, чем невинный, но сразу видно, что голос невинности обладает большей энергией, выразительностью, убеждением; сразу заметно, что взгляд невинного более открыт, чем взгляд обманщика. Я смотрел на эти взгляды с умилением и негодованием, которое внушалось невинностью и преступлением; один взгляд, не поддающийся описанию, говорил самым решительным образом: смеешь ли ты его отвергнуть? Я различал в тоже время другой взгляд, подернутый облаком; я слышал грубый, высокомерный, но более слабый, глухой голос, который отвечал: «Да, я смею его отвергнуть!» В позе, особенно в движение рук, в походке, когда их вводили и выводили обратно, потупленный взгляд одного, его унылый вид, приближение кончика языка к губам в то время, когда я произносил самые торжественные и грозные места присяги, которые от них требовались; между тем как у другого твердый, открытый, удивленный взгляд, казалось, говорил: «Праведное небо! И ты готов присягнуть!» Читатель может мне поверить, что я слышал и ощущал невинность и преступление». (Lavater, op. cit. t. 2. p. 13)

Тот же автор высказывает по поводу откровенных лиц следующие драгоценные слова:

«Но где же это простое, истинное, прямодушие, узнаваемое без всякого усилия и сообщаемое без задней мысли? Где этот взгляд, выражающий искренность, братскую любовь, взгляд сам по себе открытый, без всякого искусственного усилия или принуждения, тот смелый взгляд, который никогда не скрывается и не блуждает?

Счастлив тот человек, который его отыскал! Пусть же он продаст все что имеет, чтобы приобрести поле, скрывающее подобное сокровище». (Ibidem, pag. 17).

Da la Porta, Delia fisonomia dell'uomo, Padova, 1627.

Mantegazza. Profili е paesaggi della Sardegna. Milano, 1869.

«Его лысина доставляла ему большое огорчения, тем более что это часто служило предметом издевательства со стороны его врагов; поэтому из всех декретов, изданных Сенатом и народом в честь его, ни один не был ему так приятен, как тот, который давал ему право носить постоянно лавровую корону».

См. Светоний. Франц. перевод. Rome galante sous les douse Césars. Издание Dentu 1887. Стр. 22. Примеч. перевод.

Cm. Guyon. Le cours de medecine, содержащий в себе и Miroirde beaute et sante corporelle. Lyon, 1664.

Брандес в своей прекрасной статье о братьях Гонкурах рассказывает, что один из них, переживший другого, поседел на глазах у публики в то время, когда провожал его труп на кладбище. Прим. переводчика.

Histoire des perruques, où l'on fait voir leur origine, leur usage, et I'irregularité des ecclesiastiques. Paris 1772.