Евгений Торчинов - Пути философии Востока и Запада

Упанишады / Пер. с санскрита, предисл. и коммент. А. Я. Сыркина. М., 1992. С. 150–151.

С одной стороны, перевод слова «атман» как «я» абсолютно правилен, ибо указывает на глубоко укоренившееся в индийской философии представление об имманентности абсолютного психике субъекта, но, с другой стороны, он и вводит в заблуждение – Атман, конечно, никогда не может быть объектом (взгляд на истинносущее, или Абсолют вообще неправомерен), но это и не субъект, поскольку он предшествует какой-либо субъект-объектной дихотомии; он адвайта – недвойственный.

Мейстер Экхарт. Духовные проповеди и рассуждения. М., 1991. С. 148–149.

Об этой проблеме см. также: Торчинов Е. А. Религии мира. С. 75–78.

Налимов В. В. В поисках иных смыслов. М., 1993. С. 37.

Собственно, такими искателями «единства» считало себя и подавляющее число самих «мистиков». Несколько особняком стоит здесь буддийская тантрическая традиция махасиддхов («великих совершенных»), делавших крайний вывод из философии йогачара: согласно их учению, и сансара (мир явлений) и нирвана есть не что иное, как различные состояния сознания, тогда как единственная реальность – природа самого сознания (читтатва); они утверждали, что одно и то же сознание есть источник и сансары л нирваны, и следовательно, всего, что бы то ни было; все – состояния сознания, а онтологически реальное – только сама природа этого сознания. К этой позиции приближается и чань/дзэн-буддизм.

Forman R. F. C. Op. cit. P. 28.

Так, А. Бхарати сообщает, что хотя мистические пиковые ИСС становятся доктринально и социально значимыми только в развитых религиозных традициях, фиксирующих их текстуально, подобный опыт наличествует (без какой-либо фиксации или придания ему существенного значения) уже в примитивных культурах. Он встречал «не индуизированных» (то есть не испытавших влияния индуизма) шаманов и медиумов среди этнической группы санталов в Чотанагпуре (Индия), которые были «подлинными мистиками» (то есть обладали «нулевым опытом»), хотя большинство шаманов, замечает он же, вовсе не мистики. См.: Bharati A. Op. cit. P. 145.

Franklin R. L. Postconstructivist Approaches to Mysticism // The Innate Capacity. Mysticism, Psychology and Philosophy / Ed. by Robert К. С. Forman. New York: Oxford University Press, 1998. P. 233–234.

Stace W. T. Mysticism and Philosophy. Los Angeles: Jeremy P. Tarcher, INC., 1960. P. 130–133.

Ibid. P. 134–206. Эта часть книги Стэйса имеет характерное название «Проблема объективной референции» (The Problem of Objective Reference).

Ibid. P. 277–306.

Эта проблема была затронута в интересной новаторской монографии В. Б. Касевича «Буддизм. Картина мира. Язык» (СПб., 1996); см. также: Fоrman R. К. С. «Of Capsules and Carts»: Mysticism, Language and Via Negativa // Journal of Consciousness Studies, Controversies in Science and Humanities. 1994. Vol. 1, N 1. P. 38–49.

Stace W.T. Op. cit. P. 299–303.

Ibid. P. 297, Альтернативную интерпретацию предлагает Н. Пайк (Pike N. Op. cit. P. 94–101).

Burton D. Emptiness Appraised. A Critical Study of Nagarjuna's Philosophy. London: Curzon, 1999. P. 55–56.

Williams P. Non-Conceptuality, Critical Reasoning and Religious Experience: Some Tibetan Buddhist Discussions // Philosophy, Religion and the Spiritual Life / Ed. By Michael McGhee. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. P. 190.

Сила этой функции побуждения определяется как связью самой доктрины с психотехническим опытом, так и социальным статусом психопрактики в данном обществе. Например, в Индии, где социальный статут и престиж психотехнической практики был очень высоким, монахи и отшельники были высокопочитаемой группой населения, а религиозные доктрины – тесно и непосредственно связанными с психопрактикой, сила побуждения этих доктрин (и в индуизме/брахманизме, и в буддизме, и в джайнизме) к занятиям психопрактикой была чрезвычайно велика.

Stace W. T. Op. cit. P. 31–40; Forman R. K. C. «Of Capsules and Carts»: Mysticism, Language and Via Negativa. P. 48.

Зильберман Д. Б. Откровение в адвайта-веданте как опыт семантической деструкции языка // Вопросы философии. 1972. № 5.

Это проистекает из того, что главной функцией языка является его коммуникативная функция, обеспечивающая общение между людьми. Именно она обусловливает экстравертный характер языка.

Поклонение Будде Амитабхе/Амиде.

Поэтому во многом правы неопозитивисты, упрекающие метафизику в злоупотреблении языком: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать», – Витгенштейн Л. Логико-философский трактат, 7 // Витгенштейн Л. Философские работы. Часть I. M., 1994. С. 73.

Gimello R. Mysticism in its Context // Mysticism and Religious traditions. N.Y., 1983. P. 85.

См. также: Forman R. K. C. «Of Capsules and Carts»: Mysticism, Language and Via Negativa. P. 41.

Интересно, что в Индии, где йогический гносис (джняна) зачастую рассматривался как высшая форма познания, ссылки на йогический трансперсональный опыт в ходе философского диспута запрещались как по причине его несообщаемосги, так и из-за возможности различных интерпретаций в терминах к доктринах любой из дискутирующих школ.

Интересно и следующее суждение А. Шопенгауэра: «Мистик противоположен философу тем, что он исходит изнутри, философ же – извне. Мистик отправляется из своего внутреннего, позитивного, индивидуального опыта, в котором он обнаруживает себя вечной., единой сущностью и т. д. Однако сообщить он может лишь свои убеждения и ему приходится верить на слово; следовательно, убедить он не может. Напротив, философ исходит из общего всем, из объективного, доступного всем явления и из фактов самосознания, присущих каждому», – Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 2. С. 598.

Katz S.T. Language, Epistemology and Mysticism // Mysticism and Philosophical Analysis. N.Y., 1978. P. 46.

Один буддийский монах во Вьетнаме XIII в, сказал императору Чан Тхай-тонгу, пришедшему в его горную обитель и заявившему, что он пришел в горы, чтобы найти Будду: «В горах нет Будды. Он только в твоем сердце/уме, и кроме твоего сердца, нигде никакого Будды нет».

В своей книге «Религии мира: опыт запредельного (трансперсональные состояния и психопрактика)» я попытался показать что трансперсональный опыт лежит в основе феномена религии.

Данная часть написана мной в соавторстве с моим учеником, соискателем кафедры философии и культурологии Востока философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета Павлом Валерьевичем Берсневым, которому и принадлежит ее основная идея.

Кибернетика – наука об управлении – появилась как обобщение опыта управления в технике.

Синергетика (в пер. с греч. означает «совместное действие») – изучает математические модели явлений самоорганизации.

Психофармакология – смежная дисциплина, сформировавшаяся на базе психиатрии и фармакологии. Психофармакология занимается изысканием и синтезом, экспериментальным и клиническим изучением психофармакологически активных химических веществ преимущественно органического происхождения, способных оказывать действие на различные сферы психической деятельности человека на уровне синаптических образований, нейрогормонов и ферментов центральной нервной системы.

Основоположник нейропсихологии – А. Р. Лурия (1902–1977). Нейропсихология определяется как наука, «которая изучает физиологию психических функций и взаимоотношения мозга, тела и поведения живых организмов в соотношении с окружающей средой» (определение Международной организации по психофизиологии. 1982 г.).

В данной работе религиозный опыт понимается следующим образом: «Под религиозным опытом мы будем понимать те переживания и состояния сознания, которые обычно относятся религиоведением к области мистики и которые являются объектом достаточно пристального внимания со стороны представителей глубинной психологии, прежде всего К. Г. Юнга и трансперсональных психологов (С. Гроф, К. Уилбер и др.). См.: Торчинов Е. А. Религии мира. С. 12. Область мистики в данном случае понимается как сфера трансперсональных переживаний. Как пишет Станислав Гроф, имея в виду трансперсональные явления: «Общим знаменателем этой богатой и разветвленной группы необычных переживаний является ощущение индивида, что его сознание расширилось за пределы Эго и трансцендировало границы времени и пространства». Гроф С. За пределами мозга. М., 1993. С. 58,