Андрей Зубов - Лекции по истории религий

Если человек не может принять вполне и всецело того дара, который дал ему Христос, если он крепко забыл, что призван стать Богом, то тогда, по милости Божией, человеку дается хотя бы частичная правда. Эта правда – ислам. Мы сами отвергаем очень многое и вместо полного атеизма получаем хоть немногое – хотя бы покорность. Покорность Богу – это ведь тоже здорово; мы-то знаем, что такое непокорность Богу: достаточно выйти из этого зала на улицу и посмотреть, к чему она приводит. Но бесконечно лучше полное принятие жертвы Христовой, пусть оно и трудно, и многие люди понести этого не могут.

Христос не случайно пришел в Иудею, не случайно израильский народ обосновался в Палестине – вовсе не потому, что палестинская земля как-то особо свята. Скорее наоборот, Палестина была проклятой за те бесчинства, которые творили ее древние обители – хананеи. Но, изучая историю дохристианских религий, мы видим, что по каким-то таинственным причинам наиболее подготовлен к проповеди Христа был западный мир, то есть мир от реки Инд до берегов Атлантики. Во-первых, западный мир ждал воскресения во плоти, ждал посредника, который соединит Бога и человека, и верил в великолепие этого мира, где человек – хозяин и царь. Воплощение произошло на этой земле, потому что здесь по крайней мере некоторые могли принять Христа. А что же Индия, что же Китай? Неужели Бог забыл людей своих? Неужели нас Он любит и потому родил русскими и православными, а индийцев не любит и рождает их индуистами? Никто этого не подумает, потому что любого человека, появившегося на свет, независимо от его этнической принадлежности Бог любит одинаково, ибо Он – Творец всех человеков.

Но посмотрите на историю христианства. Египет обратился во II веке, греко-римский мир – в IV–V веках. Хотя проповедь Павла была в I столетии, но она далеко не полностью обратила греко-римский мир. Ко времени знаменитого эдикта Константина Великого об уравнении в правах язычников и христиан, по подсчетам большинства ученых, не более десяти процентов граждан Римской империи исповедовали христианство, остальные были язычниками. Но к IV–V векам происходит массовое обращение. Примерно в VII–VIII веках обращается Германия, в IX–X – Скандинавия, в X веке – Русь, в XIV – Литва. Через тысячу лет после проповеди Христа продолжает распространяться слово Христово. А Филиппины, например, стали христианской страной только 300 лет назад. Кто сказал, что этот процесс прекратился?

Слово Божие действенно в своей силе, оно продолжает распространяться по миру, и все новые и новые народы открываются ему. Но означает ли это, что все, что было до этого, пошло насмарку, уже не нужно? Да разве можно себе представить богословие – деяния Вселенских cоборов, формулировки понятий усии и ипостаси, природы и личности – всю совокупность мощнейшего раннехристианского богословия, блестящие догматы, на которых стоит Православная Церковь, – без подкладки из греческой дохристианской, языческой философии! Ведь отцы Церкви – Василий Великий, Григорий Богослов, Кирилл Александрийский – учились в лучших академиях античного мира, у языческих профессоров. И они их научили тому знанию, владению словом, логикой, тому миропониманию, из которого могли отлиться выражения христианской догматики. Если бы не было дохристианского мира, то не было бы и мира христианского. Возможно, те народы, которые обратятся в будущем, несут свое знание и видение, столь же нехристианское, как у Платона и Аристотеля, но и столь же важное – как важны были Платон и Аристотель для Василия Великого и Григория Богослова. Возможно, нехристианские народы еще принесут свой дар – и я даже дерзновенно могу себе представить, отчасти, чуть-чуть, как это может произойти.

Вот для нас с вами величайшая истина христианства – обóжение – в значительной степени уже как бы и стерлась, забылась. А Индия живет обóжением – бестелесным; если индиец, уверовав во Христа, сохранит свойственное индийскому благочестию напряженное стремление к соединению, слиянию с Богом, он оживит наши души, забывшие высшую цель христианства. Сам же он получит великий дар сохранения своей личности, узнает, что после смерти есть сознание. В Китае, в отличие от Индии, христианство значительно распространилось, не отметая при этом полностью китайского видения мира: китайцы, став католиками, не превращаются в итальянцев, став православными – в русских, а остаются китайцами, и не только по цвету кожи.

Традиционное китайское мировидение может принести христианству особое отношение к миру как к творению Божию, особую радость и благоговение перед его красотой, которое мы отчасти, к сожалению, утратили, излишне сосредоточившись на себе. Мы стали эгоистами, и надо сказать, западная религиозная традиция склоняет человека к эгоизму – не личному, а родовому: все ради человека, все для блага человека. Это и так, и не так. Человек – царь, но не тиран в этом мире; царство не создано для царя, это царь создан для царства, только тиран думает, что целое государство – его ванная комната, в которой он может делать все что угодно. И вот напомнить, что этот мир не для человека создан, а человек в нем всего лишь поставлен начальником, правителем, попечителем, царем, напомнить великолепием своего творения, научить замечать красоту каждого цветка и каждой пташки как Божественного творения – вот что принесет нам Дальний Восток, в то же время усвоив, что человек – не только кончик волоска на лошадиной шкуре, но и богоподобное существо, ради которого умер Спаситель, чтобы сделать его Богом.

Путь человека к Богу будет продолжаться до тех пор, пока будет течь время, светить солнце, пока Господь не свернет этот мир, как свиток. И мы должны помнить, что каждый дар Божий, каждая искра человеческой воли, направленная к Богу, бесценна. Рассматривая из глубин прошлого до сегодняшнего дня все эти великие дары и открытия истины, мы должны с удивлением смотреть, как, несмотря на всю нашу негодность и побеждая ее, наш Небесный Отец зовет и ведет нас к Себе. И в этом главный смысл истории религии и ее цель.

Вот, пожалуй, и все.

Першиц А. И., Монгайт А. П., Алексеев В. П. История первобытного общества: Учебник. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Высш. школа, 1982.