Эдит Штайн - Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе

2. Не пренебрегай никакой работой только потому, что она тебе не по вкусу и ты не находишь в ней удовольствия, если речь идет о служении Богу. Не делай также ничего только ради наслаждения и удовлетворения, которые оно тебе может доставить… но так, как если бы это вызывало неприятие. Иначе ты никогда не сможешь добиться стойкости и победить свои слабости.

3. Духовная душа в своих упражнениях никогда не должна руководствоваться тем, что для нее особенно приятно, и лишь потому выполнять их; напротив, ей следует не противиться именно тогда, когда они кажутся ей особенно неприятными. Ей, скорее, следует выбирать самое трудное… Тем самым обуздывается чувственность. Никоим другим способом не преодолеть любви к самому себе и не достичь любви к Богу.

Бог призывает души в монастырь, «чтобы проверить их и очистить, как очищается золото огнем и молотом; а потому они должны пройти через испытания и искушения людей и злых духов, а также через огонь ужаса и безутешности. Подобные вещи член ордена должен стараться принимать в терпении и в согласии с волей Божьей, а не так, чтобы Бог был вынужден его отвергнуть, ибо он не в состоянии нести Крест Христов в терпении… Не старайся выбрать для себя Крест, который кажется тебе полегче, ибо… чем тяжелее ноша, тем она легче, если нести ее из любви к Богу… Если ты нагружен, то живешь в единении с Богом, Который является твоей силой; ибо Бог поддерживает тех, кто в горе. Если же ты избавился от ноши, то найдешь поддержку только в самом себе, а ты есть воплощенная слабость. Ибо крепость и сила души растут и укрепляются в терпеливом умении переносить тяготы… Бог выше ценит в тебе склонность к сухости и страданиям из любви к Нему, чем все утешения, духовные видения и размышления, которые ты можешь иметь… Совершенства нельзя достичь, если не уметь быть довольным ничем, так что естественные и духовные желания оказываются удовлетворены пустотой; ибо это необходимо, чтобы достичь высшего покоя и мира духа; подобным образом любовь Бога может постоянно действовать в чистой и простой душе».

Целая группа изречений посвящена непосредственно следованию Христу как предмету размышлений: «Прогресс в духовной жизни невозможен без следования за Христом. Это путь, и истина, и жизнь, и врата, чрез которые должен пройти тот, кто хочет спастись… Твоей первой заботой должно стать сжигающее страстное желание… подражать Христу во всех твоих делах; старайся совершать каждое из них так, как это сделал бы Сам Господь… Если твоим чувствам предлагается наслаждение, которое не служит исключительно для славы и величия Бога, откажись от него и оставайся свободен ради любви к Иисусу Христу, Который в этой жизни не искал никакого иного наслаждения… кроме исполнения воли Отца: Он называл это Своим пропитанием и пищей… Дай распять себя внутренне и внешне со Христом, и ты уже в этой жизни будешь жить в мире и покое Его души и хранить себя в Его терпении… Тебе достаточно Христа Распятого, с Ним страдай и будь покоен; без Него не страдай и не ищи покоя; для этого освободись от всех внешних вещей и внутренних особенностей… Если желаешь овладеть Христом, никогда не ищи Его вне Креста… Кто не ищет Креста Христова, не ищет и величия Христова… Что может знать тот, кто страдает не ради Христа? Чем больше и тяжелее ноша, тем лучше иго того, кто его несет… Постоянно радуйся в Боге, твоем спасении, и памятуй, как сладко страдать каким бы то ни было образом ради Того, Кто воистину есть Добро… Хочешь быть совершенным – продай свою волю, отдай ее нищим духом, приди ко Христу в кротости и смирении и следуй за Ним на Голгофу и в могилу».

«Страдания и тяготы, которые душа выносит из любви к Богу, – это ценные жемчужины: чем они больше, тем ценней, и вызывают в том, кто их принимает, еще большую любовь к дающему; таковы и страдания, которые причиняет творение: если их принимают ради Бога, то чем они больше, тем ценней и вызывают еще большую любовь Бога. А за терпение на земле страданий ради Бога, которые длятся всего лишь миг, Он дает на небесах бесконечные и вечные блага: Себя Самого, Свою красоту и величие…».

Как-то в присутствии святого одна сестра говорила с пренебрежением о некоем мирянине, который враждебно относился к монастырю. Она получила предупреждение: «Тогда вы и все прочие должны тем более дружелюбно относиться к нему; так вы будете ученицами Христа». А затем добавил: «Намного легче вынести малую горечь такой ситуации, вверяя подобных людей Богу, чем двойную горечь, уступив подобными ощущениями против наших ближних своей воле».

В разговоре с одним членом ордена св. Хуан настоятельно просил: «Если какой-нибудь человек, пусть даже настоятель, захочет убедить вас в учении, которое рекомендует послабления, пусть даже он подтвердит его чудесами, все же не верьте ему и не принимайте его, но займитесь покаянием и отречением от всех вещей и не ищите Христа вне Креста; следовать за Ним со Крестом через отказ от всего, вплоть до самих себя, – именно к этому мы призваны как босоногие Блаженной Девы, а не к тому, чтобы следовать за нашим удобством и мягкостью. Следите за тем, чтобы не забывать проповедовать это при любой возможности, ибо это имеет для нас огромное значение».

В этом предупреждении по-настоящему звучит любовь ко Христу, которая побуждает апостола Креста вести других по тому пути, который он сам нашел. «Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» (Лк 2, 49) – первые слова Спасителя, которые до нас дошли, Хуан связывал с великой целью жизни Господа и Его учеников: «Под тем, что принадлежит Отцу, подразумевается не что иное, как спасение мира, прежде всего спасение душ, ибо Христос, Господь наш, применил средство, предопределенное от века Отцом. И св. Дионисий Ареопагит в подтверждение этой истины написал прекрасные слова: «Среди всех Божественных трудов самым Божественным является помощь Богу в спасении душ». Это значит: высшее совершенство каждого существа в его положении и на его ступени, в соответствии с его способностями и возможностями, заключается в том, чтобы возвыситься и вырасти до образа Божьего; но самое прекрасное и Божественное – помогать в обращении и возвращении душ; ибо это отражает действие Самого Бога, и подражание в этом является огромным величием. А потому и назвал это Христос, наш Господь, делом Отца, желанием Отца. Известная истина, что сочувствие к ближнему возрастает тем больше, чем больше душа связана любовью с Богом. Ибо чем больше она любит Бога, тем больше стремится к тому, чтобы Его любили и почитали все. И чем больше она стремится к этому, тем более она усердствует, как в молитве, так и в иных упражнениях, которые для этого необходимы и пригодны. Горение и сила любви так велики, что те, кто находится во владении Божьем, не удовлетворяются своей собственной пользой и не могут успокоиться на этом; им кажется слишком малым пойти на небеса в одиночестве, они пытаются с большой страстью, небесным рвением и необыкновенным тщанием взять с собой на небеса многих других. Все это происходит от их большой любви к Богу, это собственный плод и склонность, которые проистекают из совершенной молитвы и созерцания».

Если душевное рвение определено здесь как плод единения, то, с другой стороны, любовь к ближнему – важное средство на пути единения: «Две вещи… служат душе, как крылья, чтобы ей вознестись к единению с Богом, – искреннее сострадание к смерти Христа и к ближнему. И если душа охвачена состраданием страстям и Кресту Господа, тогда она сердцем принимает, что все это Он принял на Себя ради нашего спасения». То есть кто в любовном погружении войдет в страдания Спасителя на Кресте, в любовь до абсолютного самопожертвования, тот тем самым соединится с Божественной волей; ибо это есть воля Отца к спасению, которая осуществляется в спасительной любви и самопожертвовании Иисуса; и тогда душа будет одним целым с Божественным бытием, которое есть отдавшая Себя любовь: как во взаимной самоотдаче Божественных Лиц в жизни внутри Троицы, так и в действиях вовне. Таким образом, завершение собственного бытия, единение с Богом и действие для соединения других с Богом и их бытийного завершения неразрывно связаны друг с другом. Путь же ко всему этому – Крест. Проповедь Креста была бы тщетна, если бы не была выражением жизни в единении с Распятым.

«Мой Возлюбленный, все для Тебя и ничего для меня; ничего для Тебя и все для меня. Все тяжести и трудности я прошу для себя и ничего для Тебя.

О, как сладостно для меня Твое присутствие, ибо Ты есть величайшее благо. Я хочу приблизиться к Тебе в тишине и искать следы Твоих ног, чтобы Тебе было угодно соединиться со мной в браке; и я не успокоюсь, пока не возрадуюсь в Твоих объятиях; и я прошу Тебя, Господи, не дай мне когда-нибудь взять себя обратно, но позволь отдать полностью свою душу».

В этом вздохе любящего сердца отражается жизненный путь, который прошел Хуан де ла Крус. Он следовал по следам любимого Учителя на Крестном пути. Поэтому уже ребенком он выбрал жесткое ложе. Будучи чуть старше, с неутомимой самоотдачей исполнял свои обязанности по отношению к больным – как живой образ Спасителя, Который не желал для Себя никакой пощады, когда вокруг Него толпились страждущие и ищущие помощи. Эта любовь к больным, страдающим членам Тела Христова, осталась у св. Хуана на всю жизнь: когда позднее он приезжал в монастырь в качестве настоятеля и инспектора, после приветствия его первой заботой были больные – он сам готовил для них еду, убирал за ними сосуды, не терпел, когда из-за отсутствия денег их отправляли в больницу, строго осуждал всякую небрежность. Из любви ко Кресту молодой монах жил в таком строгом покаянии в монастыре св. Анны в Медине дель Кампо и в колледже св. Андрея в Саламанке, что святая мать в начале реформы сказала о нем, что для него (в отличие от его более пожилого спутника о. Антония де Ередиа) «не нужно никакого испытания; ибо хотя он и жил среди обутых, все же вел жизнь в высшем совершенстве и строгой орденской дисциплине». Каждый вечер в Саламанке он истязал себя до крови, проводил большую часть ночи в молитве, а во время коротких пауз использовал в качестве постели корыто. Нищий домик в Дуруэло, о котором спутница св. Терезы после его посещения сказала: «Никто не обладает таким духом, чтобы мог выдержать здесь, как бы он ни был благочестив…» – был для обоих отцов раем. Уже говорилось о том, что домик был украшен крестами и черепами. «Клиросом служил чердак, который слегка возвышался посередине, так что на нем можно было читать часы, но нужно было глубоко склониться, чтобы войти туда и присутствовать на Мессе. В двух углах рядом с часовней у них были одиночные кельи, в которых они могли только сидеть или лежать. Они были наполнены сеном, поскольку в этой местности очень холодно. Крыша почти касалась их голов, два окошка были обращены к алтарю, а два камня служили подушкой…». После полуночной молитвы монахи оставались на клиросе до рассвета, «так погруженные в молитву, что даже не замечали, что их одеяние полностью покрывалось снегом ко времени чтения утренних часов». Чтобы учить бедных невежественных жителей окрестных мест, они шли, «несмотря на огромное количество снега и сильный холод, проповедовать босыми; после проповеди и исповеди они уже в позднем часу возвращались назад в монастырь, исполненные глубокой радости, которая делала для них тяжелое легким». Пока рядом с Хуаном находились в Дуруэло мать и брат, Франсиско иногда сопровождал его в пастырских посещениях. После проповеди братья быстро возвращались и не принимали приглашений на обед в приходах. На обочине дороги они подкреплялись хлебом и сыром, которые им давала с собой мать Каталина. Так святой и жил, верный тем принципам, которые позднее он предписал и остальным: «Старайся исключительно из любви к Иисусу Христу достичь отказа, лишений и бедности во всех вещах этого мира… Нищий духом совершенно доволен и весел в нужде; кто ни к чему не привязывает своего сердца, тот во всем находит мир».