Сергей Худиев - Христианство: трудные вопросы

Но сам текст Евангелия указывает на то, что слова Иисуса несут несколько иной смысл, чем предсказания о конце света.

Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: «вот, оно здесь», или: «вот, там». Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 20–21).

Дальше в этом тексте сказано:

Сказал также ученикам: придут дни, когда пожелаете видеть хотя один из дней Сына Человеческого, и не увидите (Л к. 17:22).

Иисус Сам предостерегал от скорых эсхатологических ожиданий:

И скажут вам: «вот, здесь», или: «вот, там», — не ходите и не гоняйтесь. Ибо, как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до другого края неба, так будет Сын Человеческий в день Свой (Лк. 17:20–24).

И произойдет это не раньше, чем «проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец»(Мф. 24:14).

А что же насчет тех, которые «не вкусят смерти»? Апостолам Иисус обещал явиться в Своей грядущей славе еще при жизни — что же, сдержал Он Свое обещание? Да.

По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их. на гору высокую одних. И преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Мф. 17:1–5).

Вот эти трое, Петр, Иоанн и Иаков, и увидели Иисуса, грядущего в Царствии Своем еще при жизни.

Ольга Брилева

Евангелие говорит, что при воскресении Иисуса «завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли, и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим» (Мф. 27:51–53). Как могло случиться, что выход многих усопших из могил не только не вызвал массовой паники, но и вообще не оставил упоминаний в нехристианских источниках?

Обычная проблема, возникающая при чтении этого отрывка, связана с тем, что при словах «вышли из гробов» люди вспоминают фильмы ужасов вроде «Зловещих мертвецов» или «Пятницы, 13»: с жутким скрежетом открываются могилы, и оттуда выходят полуразложившиеся трупы, сочась мерзкой зеленой жижей. Они идут, пошатываясь, в поисках живого мяса и тянут замогильными голосами: «У-у-у! Мы до тебя добере-е-ем-ся!». Между тем, все эти голливудские ужасти не имеют отношения к тому, как возвращение усопших к жизни описывает Библия. Оно и понятно — в фильмах ужасов действует черная магия, в Библии — сила Божия. В Библии усопшие, вернувшиеся к жизни, — дочь начальника синагоги (Мк. 5:36–43), сын наинской вдовы (Лк. 7:11–16), Лазарь (Ин., гл. 11) — выглядят как обычные живые люди. Лазарь, например, присутствует на пиру (Ин.12:1–2). Они вызывают удивление у тех, кто точно знал, что они были мертвы, но ничего похожего на ужас или отвращение. Таким образом, тот факт, что воскресшие святые вошли в город, мог быть с изумлением отмечен только теми, кто мог их узнать, кому они явились. Для всех остальных воскресшие не отличались от обычных живых людей.

Сергей Худиев

В Евангелии упоминается, что, когда Иисус был на кресте, «от шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого» (Мф. 27:45). Как «тьма по всей земле» могла остаться не замеченной древними историками?

Природа тьмы, сгустившейся во время казни Иисуса, нам не известна.

Не известно и то, насколько широко распространилась тьма («по всей земле» в Евангелиях вполне может означать землю Израиля, то есть современную Палестину). Те, кто поверил апостолам, «отметили» эту тьму. Те из евреев, кто апостолам не поверил, естественно, предпочли об этом знамении умолчать — даже если заметили его (а могли не заметить — об этом ниже).

Плюс к тому, все историки знают, что аргумент от молчания (то есть: «А почему об этом никто не пишет?») — это, в целом, аргумент довольно слабый; могли ведь и написать, но рукописи не сохранились (о некоторых древних историках мы знаем лишь по ссылкам на них других историков; их труды не сохранились).

Далее — о том, что тьма была «по всей земле», узнали христиане, сличая свидетельства со всей Палестины (возможно, и со всей империи; точное значение слов «по всей земле», как я писал выше, нам не известно). Для всех прочих наблюдателей тьма была только в его местности (телевидения и радио тогда не было).

Потемнело небо на три часа — не велико событие; возможных причин, с точки зрения обычного наблюдателя, — масса (пыльная буря, туча, да мало ли что). Никто особо о причинах и не допытывался. Чего тут описывать? Христиане же заметили эту тьму именно по той причине, что она по времени совпала с крестными муками Мессии.

Михаил Логачев

Так что же особенного в воскресении Христа? Библия упоминает также о воскресении Лазаря, сына наинской вдовы и т. д. Если Иисус воскрес физически, то, может, вы знаете, где в Писании говорится, что Он никогда физически не умрет?

Об этом говорится, например, в Послании к Римлянам:

Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога (Рим. 6:8-10).

Воскресение Христа отличается от всех подобных событий, произошедших раньше, именно тем, что те воскресшие умерли, а Христос «жив во веки веков, аминь» (Откр. 1:18).

Это различие, так сказать, очевидное; более глубокая («богословская») разница состоит в том, что мы можем верой соединиться со Христом, вступить с Ним в союз; в этом союзе («во Христе») человек может стать причастником Его божеского естества (см. 2 Петр. 1:4), в том числе — Его бессмертия:

Верно слово: если мы с Ним умерли, то с ним и оживем. Если терпим, то с Ним и царствовать будем; если отречемся, и Он отречется от нас. Если мы неверны, Он пребывает верен; ибо Себя отречься не может (2 Тим. 2:11–13).

Ничего подобного до Христа мы не видим. Нам не предложено вступить в союз с Лазарем, чтобы воскреснуть вместе с ним (да и что толку — Лазарь впоследствии умер, значит, союз с Лазарем не избавил бы нас от смерти).

Но нам предложено верой соединиться со Христом (Писание говорит об этом разными словами — принять Его, обратиться к Нему, обрести спасение в Нем, родиться свыше; при определенных, достаточно тонких, различиях тут есть один общий смысл — соединиться со Христом, чтобы стать подобным Ему; см. 1 Ин. 3:2–3). Соединяясь со Христом, мы обретаем вечную жизнь.

Иисус сказал:

Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет (Ин. 11:25).

Михаил Логачев

Вы говорите, что Иисус Христос — Бог. И вы говорите, что Иисус Христос страдал и умер. Как это возможно совместить?

Христос, несомненно, умер как человек. Но в Нем человечество и Божество соединены «неслиянно и нераздельно». Поэтому именно Богочеловек «умер и сошел в ад», как сказано в апостольском Символе веры. Неверно думать, будто лишь тело Иисуса Христа было человеческим, а душа Его была Божественной. Нет, душа Христа тоже была вполне человеческой, и после смерти Он сошел туда, куда сходили до Него умершие: перешла в некое состояние, которое древние называли «шеол», «мир теней», «аид» и так далее. В этом состоянии они были изолированы от подателя жизни — Бога. Практически все языческие мифологии рисуют загробный мир как нечто безрадостное, и это неспроста.

Там действительно нечему радоваться, это созданная злыми духами тюрьма для душ, где они были обречены на медленное угасание. Ад не материя. Это состояние, несовместимое с Богом. Качественно несовместимое. Состояние противления жизни, если это не слишком криво сказано. Чтобы это состояние было не властно над людьми, должен был умереть человек, который властен над этим состоянием, который может, с одной стороны, быть оставлен Богом, а с другой — остаться верным Ему. Но таких людей нет. Поэтому становится человеком и умирает Бог. Чтобы разрушить эту тюрьму, туда должен был сойти Кто-то настолько могучий, чтобы все остальные, вместе взятые, просто не могли Ему ничего противопоставить. Бесы, видимо, были спокойны на этот счет, зная, что Бог умереть не может, а человек бессилен вырваться из шеола, поскольку это не «что», а «как», не место, а состояние. Все души падших людей пребывают в жалком состоянии богооставленности. Когда мы говорим: «Бог умер», мы подразумеваем, что Его тело действительно было мертво, а душа сошла в шеол, чтобы совершить главное: преобразить находящиеся там души, чтобы вырвать их оттуда. Святая суббота — день сошествия Бога в «ад». Если бы Он не умер, Он не мог бы их освободить.