Философская антропология. Исторические предпосылки и современное состояние - Вальтер Брюнинг

Существует два основных направления в антропологическом мышлении. Одно определяется стремлением к упорядочивающей форме, другое — стремлением к полноте жизненности. Отдельный субъект в своей неповторимой индивидуальности располагается между ними. Если доминирует одно из этих направлений, начинается соответствующий процесс, который сводится либо к заполнению пустой формы жизненным содержанием, либо к стремлению придать форму и норму беспорядочному, хаотическому течению жизни.

В зависимости от того, чему отдается предпочтение — одному из двух направлений либо равновесию их, объединяющему их в единство борющихся противоположностей или в такое единство, в котором они пассивно сосуществуют, — в зависимости от взаимодействия и взаимовлияния этих моментов возникают различные интерпретации человеческого бытия, взятого само по себе или в его отношении к силам, стоящим над человеком.

Философская антропология будущего будет иметь одной из своих существеннейших задач соединение всех этих элементов в единой картине человека[35].

Здесь особенно важно сказанное в предисловии ко всей нашей работе: отдельные философы могут обсуждаться только как представители того или иного направления, и это означает, что мы совершенно отказываемся от подхода, претендующего на историческую полноту.

Поэтому и в обзоре, сделанном во введении, мы сознательно не делали различия между картиной человека в философии сущностей и выделяемой сейчас реалистической картиной человека. Мы таким образом собирались еще раз подчеркнуть относительность любого типологического деления.

По этой причине мы отказываемся от обычного деления главы на две части — «Исторические предпосылки» и «Современность».

Но вначале — независимо от Дарвина и даже раньше него.

Следует заметить, что понятие «натурализм» имеет здесь более узкое значение, чем обычно. Этот термин мы связываем прежде всего с тенденцией подчеркивания природных закономерностей как всеобщей структуры, исключая все те виды натурализма, которые больше акцентируют актуалистские аспекты или виталистически-творческие первосилы природы. Опирающиеся на эти виды натурализма картины человека мы будем рассматривать в рамках иррационалистических направлений в антропологии.

В случае с философией Дильтея особенно ярко видна проблематичность любого выделения типов. О. Ф. Болльнов удачнее всех характеризует мышление Дильтея — как историческую философию жизни. Как «философию жизни», эту философию, можно было бы отнести к иррационализму, но поскольку она «историческая», в ней, без сомнения, подчеркивается живая человеческая индивидуальность «сама по себе», и потому эту философию вполне можно рассматривать и в данной главе. Кроме того, в ней обнаруживается так много фундаментальных черт объективного идеализма, что вполне можно отнести ее и к этому течению. Если мы приняли решение рассматривать антропологию Дильтея в этой главе, то это не означает, что мы не считаем возможной и иную классификацию. От внимательного читателя не ускользнет, что мы и сами во вступительной главе называли философию Дильтея переходным феноменом к философии жизни в рамках иррационалистической антропологии. Далее будет сказано о плодотворном, выходящем за рамки исторического индивидуализма и иррационализма философии жизни значении учения Дильтея — когда мы будем рассматривать концепции важнейших его учеников. В нашей работе в последующих главах будут представлены Ротхаккер, Болльнов, Шпрангер и Литт. Примечательно уже то, что они с одинаковым основанием могут быть отнесены к прагматическому, трансценденталистскому или объективно-идеалистическому типу.

Правда, прецеденты такого рода мы могли бы зафиксировать уже в индивидуализме и персонализме.

Для экзистенциализма излишне, на наш взгляд, подразделение на «исторические предпосылки» и «современность». Он — настолько современный феномен, что вполне позволительно говорить и о Кьеркегоре как «современном мыслителе». Это, конечно, не означает, что в истории философии нельзя показать определенные подготовительные моменты, однако такие моменты уже упоминаются, по существу, в нашей «исторической» части раздела об индивидуалистско-персоналистской, а позднее — в исторической части раздела об иррационалистской картине человека.

В этом состоит существенное отличие его философии от учения Марселя, который, правда, тоже делал акцент на самоконституирующие акты экзистенции, но не выдвигал их на передний план до такой степени, что они исключали возможность коммуникации между людьми.

Иррационалистическая философия, если быть полностью последовательными, собственно, полностью обречена на молчание. Ведь для того, чтобы выразить себя, она нуждается в рациональных элементах.

Т. е. с неиррационалистическими подходами, такими, которые вытекают, например, из философии сущностей, рационализма, натурализма, индивидуализма, трансцендентализма и т. п.

Понятие натурализма здесь шире, чем в посвященной ему главе; ясно видно, что данные здесь его определения кое-где противоречат предпринятым дефинициям. Тот натурализм, о котором идет речь здесь, отличается большим актуализмом.

Шопенгауэр и Ницше обсуждаются нами в разделе «Современность» на том же основании, на котором Кьеркегор представлен в аналогичном разделе в главе, посвященной экзистенциализму. Их идеи обрели свое подлинное влияние только на рубеже веков и в нашем столетии.

Термин «прагматизм» следует рассматривать здесь не в узком, утилитаристском смысле. Под ним подразумевается учение, которое (в своем антропологическом аспекте) понимает человека как существо по преимуществу действующее, причем понятие действия допускает самые различные интерпретации.

Эту бесформенность данного не следует, разумеется, понимать как абсолютную. Тезис о релятивистском отказе от форм или об их необозримом многообразии предполагает, как необходимое дополнение, учение о конституировании.

Прагматистская картина человека, собственно, по-настоящему была развернута только в новейшее время. Поэтому здесь можно отказаться от особого рассмотрения ее (несущественных) исторических предпосылок.

Мы сознательно говорим здесь о картине человека в (философе ком) марксизме, а не у Карла Маркса, так как некоторые элементы этой антропологической концепции впервые в явном виде были выдвинуты другими марксистскими мыслителями, в первую очередь — Энгельсом и Лениным. Дальнейшую разработку марксистских положений в русском диалектическом материализме мы не сможем здесь проследить в деталях.

Этот термин употреблялся также и у Шелера; сравните наш анализ Шелера в главе о персоналистской картине человека.

У нас не будет возможности подробнее сказать о предыстории трансцендентализма.

Пожалуй, в рамках трансцендентализма Хайдеггер находится именно на том крыле, которое