Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 2010 год

В середине XIX века был заложен ботанический сад Сухума, культивирующий относительно морозостойкие японские мандарины сацума, сладкие американские апельсины, специально выведенные сорта колхидских лимонов. Вскоре разведением цитрусовых занялись Кахетия и Абхазия. Ставшие доступными фрукты теперь завозились из отечественных садов. Еще в начале XX века в семьях появилась традиция вешать мандарины на рождественскую елку. Но все-таки «запах водки, хвои и трески, мандаринов, корицы и яблок», как писал Иосиф Бродский, окончательно стал приметой Нового года только в середине 1960-х. 3 декабря 1963 года в Ленинградском морском порту пришвартовался советский сухогруз из Марокко, который был заполнен ящиками с мандаринами. Через несколько лет черный ромбик наклейки Maroc знал весь Советский Союз. Благо получаемые в обмен на тракторы и азотные удобрения экзотические плоды продавались за гуманные «рубль тридцать». Собранный в Магрибе урожай успевали доставить адресатам аккурат к декабрю — отсюда и возникла стойкая новогодняя ассоциация.

Этой тройкой — лимон, апельсин, мандарин — исчерпывался круг знакомства с цитрусовыми граждан Страны Советов. Причем вся троица подвизалась исключительно в роли десертных фруктов, из них почти не готовили, предпочитая «живой» витамин, да и амплуа были четко распределены: мандарины — под Новый год, апельсины — заболевшим родственникам, лимоны — к чаю или (для продвинутых гурманов) коньяк закусывать. 

Семейные рекорды

Со временем к ним присоединился грейпфрут (Citrus paradisi), который и разрушил всю аскетически-стройную картину. Героем первых поставок с Кубы стал так называемый белый грейпфрут — слишком горький и терпкий, на десерт он не годился, хотя умы и будоражил своей экзотичностью. Своим названием «виноградный фрукт» обязан тому, что его плоды растут не поодиночке (как у большинства его собратьев), а увесистыми гроздьями. Грейпфрут в 2–3 раза плодовитее, скажем, мандарина. В странах Латинской Америки и на прилегающей территории США, где сегодня выращивается более трех четвертей мирового урожая грейпфрута, ему давно нашли применение: главный хит перуанской кухни — севиче, тонко нарезанные ломтики сырой рыбы — без кислой грейпфрутовой заправки просто немыслим. Но настоящий мировой грейпфрутовый бум начался в эпоху фитнеса. Рекордсмен по количеству витамина С (в стакане грейпфрутового сока содержится 156% суточной нормы для человека), он оказался еще и богат нарингином (именно это вещество отвечает за горьковатый вкус), который препятствует усвоению жиров, стимулирует обмен веществ и чистит сосуды от холестерина. «Волшебная» грейпфрутовая диета обещала избавить каждого от лишних килограммов, если он всего лишь добавит в свой ежедневный рацион три стакана свежевыжатого сока, причем выжатого вместе с горькими пленками, разделяющими дольки. Под спрос были выведены новые более сладкие сорта — красные и розовые. Правда, у «райского фрукта» оказалась одна неприятная особенность — нарингин довольно серьезно раздражает слизистую, так что чрезмерное увлечение грейпфрутовой диетой грозит гастритом, а то и язвой желудка.

Тут-то на мировой сцене и появился один из родителей грейпфрута — помéло (Citrus grandis), он же помпельмус, он же сум-о, он же шеддок, по фамилии капитана, который завез саженцы в Вест-Индию. Самый крупный из цитрусовых, величиной с голову пятилетнего ребенка и в полтора-два кило весом, оказался менее «въедливым», чем его потомок (вопреки распространенному мнению грейпфрут — это результат скрещивания помело с апельсином, а вовсе не прародитель помело, как часто пишут). У помело основным антихолестериновым компонентом является не горький нарингин, а более мягкий инозитол, любители этого цитрусового сочетают приятное с полезным. А потому помело сегодня все чаще заменяет сородича в спортивном питании и витаминных коктейлях. В калифорнийских клиниках, например, помело входит в обязательный курс лечения гипертонии. В кулинарии помело используют для салатов (его мякоть довольно крепкая, легко крошится на сегменты, не выделяя сока), а из толстой корки получаются отличные мармелады.

Если помело ставит рекорд по величине, то кумкват (Fortunella), он же кинкан, фортунелла или японский апельсин, — по миниатюрности. Дальневосточный мошенник (одних кличек сколько!) изменил главной заповеди своего рода: съедобна у кумквата не мякоть, а сладкая кожура. Поэтому цельные плоды этого крохотного, не больше сливы, цитрусового идут по большей части на цукаты и варенья. Еще одна кулинарная обязанность кумквата — служба сопровождения. Он работает украшением блюд, напитков и стола в целом. В Китае декоративные кадки с симпатичными деревцами означают приближение Нового года, как у нас мандарины. Впрочем, для кумквата главное — даже не вкус, а присутствие в его кожуре естественных антибиотиков: фитонцидов и ударной дозы эфирных масел (если в мандарине на 1 см2 цедры приходится 2–3 «резервуара» с пахучими маслами, то в кумквате их более 100). Азиатские лекари прописывают кумкват для профилактики простуды и гриппа, как у нас в таких случаях рекомендуют чеснок. Японские знахари применяют его против грибковых заболеваний. А во Вьетнаме кумкват практикуют от похмелья — он и головную боль унимает, и запах перегара глушит.

Апельсин — какое яблоко?

Некоторые исследователи полагают, что имя самого известного представителя семейства цитрусовых происходит от Адамова «яблока греха», по-английски — apple of sin. Другие видят здесь только случайное фонетическое созвучие, тем более что в англоязычных странах апельсин называют orange — так, по их мнению, трансформировалось первоначальное санскритское название nagaaruka. В процесс трансформации вмешались придворные французского короля Людовика XIV, большого поклонника декоративных цитрусовых. В честь «короля-солнца» эти «яблоки» стали называть «золотыми» — d’or, а тут уж и до orange недалеко. Но большинство лингвистов склоняется к тому, что апельсин — просто «китайское яблоко», по-голландски appelsien, и именно из Нидерландов слово разошлось по всей Северной Европе. Замечательно, что плоды всех цитрусовых выделаются ботаниками в отдельную группу — гесперидии. А Гесперидами в греческой мифологии назвали дочерей Атланта, владевших садом именно с золотыми яблоками.

От фармацевта до кондитера

Впрочем, и старые знакомые цитрусовые способны на большее, чем быть просто украшением фруктовой корзины. Например, многоликий апельсин (Citrus sinensis) выступает сразу в двух ипостасях: горькой (севильский, еще известный под псевдонимами померанец и бигардия) и сладкой (валенсийский или португальский). Есть еще апельсин яффский, отличающийся толстой рубчатой кожурой, и «нэвил», или «пупочный», — с выпирающим из-под кожуры вторым зачаточным плодиком. Появляется свобода маневра. Если нужно придать блюдам выраженный вкус, терпкость и аромат, в дело идет горькая разновидность (хотя в натуральном виде бигардия до стола доходит редко — почти весь урожай идет на промышленное изготовление конфитюров и мармеладов). Если требуется однозначно что-то сладкое, в ход идет уже валенсианец. «Рубчатые» и «пупочные», как и раньше, продолжаем носить заболевшим родственникам — они самые сочные, с освежающим кисло-сладким вкусом, поэтому хороши именно «живьем».

Кстати, прямому потомку апельсина, бергамоту, обязан своим ароматом чай Earl Grey. Никакая бергамотовая груша здесь ни при чем, она обладает лишь слабым подобием чудесного запаха — именно калабрийский цитрус бергамот (Citrus bergamia) дает чайным листьям необходимую отдушку. Точнее, его высушенная кожура — ее преимущественно и используют, главным образом даже не в гастрономии, а в парфюмерии и фармацевтике (первый одеколон, кстати, был создан с бергамотовым экстрактом).

Отличился на поприще фармацевтики и лайм. Еще в середине XVIII века на Королевском британском флоте его сок, щедро смешанный с ромом, был введен в рацион как средство от авитаминоза при длительных морских переходах (lime-juicer и поныне на английском морском жаргоне означает принадлежность корабля флоту Ее Величества). По морю семена лайма попали в Мексику, и там уже придумали закусывать лаймом не ром, а текилу. Хотя более дорогой и изысканной до сих пор остается не мексиканская версия лайма, а персидская — сочная и не такая пронзительно кислая. Если этот плод дольше положенного повисит на ветке, то пожелтеет и покроется бурыми пятнами — вкус у него сохранится, а вот вид станет нетоварным.

По количеству заморских родственников вряд ли кто сравнится с мандарином. Так, фигурант, который у нас зовется мандарином, в США и Франции больше известен как танжерин. Этот фрукт, как и примкнувшие к нему азиатский бессемянный уншиу и японский морозостойкий юзу, особо ценим поварами за цветочный аромат, а ботаниками — за большой селекционный потенциал. Не фрукты, а мечта Мичурина! Есть еще мандарины бальные, медовые, а также миннеола, которая, впрочем, даже не совсем мандарин, а гибрид танжерина и грейпфрута, с характерной вытянутой шейкой. Если шейки нет, такой гибрид называется уже танжело. Французский священник отец Клеман в 1902 году скрестил апельсин с мандарином — получился приторно-сладкий клементин, находка для кондитеров. Потом в дело пошел кумкват — и на свет божий явились лаймкваты (гибрид с лаймом), каламондины (с мандарином), оранжкваты (с мандарином сацума)… — продолжать можно долго. Исключение составляет, пожалуй, только лимон, не спешащий обзаводиться многочисленными «клонами».