Мила Серебрякова - Три с половиной любви

   Когда выносить звенящую тишину стало совсем невмоготу, Наталья едва слышно прошептала:

   – Если в доме кто-то умер, нужно освятить комнату.

   – Да нет, так поступают, если человек умирает не своей смертью, – машинально ответила Ката.

   Розалия подошла к окну.

– Она умерла, а мы так и не узнали ее сног-сшибательную новость. Алька планировала кого-то убить! Бред. Не поверю, что девка способна пойти на криминал.

   Внезапно Катарине сделалось очень жарко, тело покрылось липким потом, горели уши.

   – Я немного пройдусь, – сказала она, сняв с крючка связку ключей.

   На улице Катка попыталась собрать мысли в кучу. Вот это поворот событий, ничего не скажешь! А главное, как прикажете понимать предсмертную фразу Маховой касательно Алевтины? Как очередную ничего не значащую сплетню или же в словах Зинаиды был смысл? Вдруг впервые в жизни она действительно стала обладательницей ценной информации, но судьбе было неугодно, чтобы Махова вещала правду – не то у нее амплуа. Все должно оставаться на своих местах: серьезные люди не имеют права злословить, тогда как сплетники должны озвучивать пересуды и прочие злоречия. Но если на секунду предположить, что Катка пришла к верному умозаключению, тогда получается, что Аля замешана в преступлении? Не может быть. Чепуха! Хотя… Черт возьми, здесь дело нечисто.

   Развернувшись, Катарина потопала в коттедж Амбарцумянов.

   Пропустив ее в гостиную, Виктор покрутил пальцем у виска.

   – Слышала последние новости? Теперь утверждают, что Альку насильно тащили к речкетрое неизвестных. Офигеть! Среди кого мы живем?

   – Я так понимаю, что о ней ни слуху ни духу?

   – Правильно понимаешь, сейчас я рвану в отделение, напишу заявление.

   – Ты думаешь…

   – Я ничего не думаю, – перебил ее Амбарцумян. – Я точно знаю, что девчонка заигралась, и если бы не Фиска, клянусь, пальцем бы не пошевелил. Ну ничего, пусть только объявится, я проведу с ней разъяснительную беседу.

   – Вить, а вдруг Аля попала в переплет?

   – Только ты не начинай. Мы все знаем, что Алька жива-здорова, сидит у какой-нибудь подружки, а мать в это время с ума сходит.

   Со второго этажа спустилась Клара Самуиловна.

   В который раз Катарина удивилась сходству матери Фисы с небезызвестной старухой Шапокляк. Худощавая, длинноносая Клара производила не самое приятное впечатление. Эдакая малосимпатичная старушенция себе на уме.

   – Ката. – Бабка подбежала к Копейкиной и с силой схватила ту за руку. – Горе-то у наскакое. Нет больше с нами Али, нет моей кровиночки, чувствует сердце, убили девочку. Уж лучше бы Господь забрал к себе меня лет этак через двадцать. Витя, что ты стоишь как столб, поезжай в милицию, медлить нельзя. Ой! Ката, мне плохо!

   Когда Виктор вышел, Клара Самуиловна поднесла к сухим глазам носовой платок.

   – В этом доме только мы с Анфисой переживаем за Алю, остальные лишь делают вид. Они ее ненавидели. Для них Алька была обузой, бельмом на глазу, паршивцы спали и видели, как бы избавиться от моей внучки и от меня за компанию. Не дом, а самый настоящий гадюшник. Насквозь фальшивые людишки, они невзлюбили наше семейство с первого взгляда.

   – Вы преувеличиваете, Виктор никогда не желал вам зла, и тем более он не хотел зла падчерице.

   – Не о Витьке речь, Таньку с Антоном я имею в виду. Они ж нас целыми днями гнобят,извести хотят. Думаешь, они огорчены? Ничего подобного! Танька на седьмом небе отсчастья, а Антону вообще подфартило. После последней ссоры Анфиса, по моему настоянию, серьезно поговорила с Виктором, а тот попросил Антона перебраться в московскую квартиру. Парень ядом изошел, винил во всех смертных грехах Альку, грозился превратить ее жизнь в ад. Теперь Аля исчезла, а он рад по уши – необходимость переезда отпала.

   Ката задумалась.

   А если на минутку предположить, что к исчезновению Алевтины приложил руку один из членов семьи Амбарцумянов? Звучит, конечно, нелепо, но ведь если девушка действительно пропала, данное предположение вполне имеет место быть. Взять к примеру того же Антона: парень не единожды в открытую угрожал Альке, свидетельницей тому была Анфиса, и посленеприятного разговора с отцом, находясь в ярости, он вполне мог сделать нечто противозаконное. Или, допустим, Татьяна. Она на многое способна, к тому же не стоит забывать о ее ночной встрече с неизвестным мужиком в кожанке. Он запросто может оказаться наемным убийцей, а в протянутом конверте находились деньги за выполненную работу. Катка тряхнула головой – все это не более чем ее разбушевавшаяся фантазия. Нет, нельзя уподобляться Маховой и давать волю воображению, так до чего угодно додуматься можно. Мыслить необходимо логически, а еще стоит набраться терпения и немножко подождать. Хотя трудно бездействовать, когда в голове эхом отдаются слова Зинаиды Андреевны о якобы едва не совершенном Алей убийстве.

   Катка уже собиралась откланяться, когда увидела на лестнице Анфису. Выглядела подруга не лучшим образом. Находясь под действием успокоительных, она безучастно прошествовала к дивану и, не глядя на Копейкину, едва слышно прошептала:

   – Не нахожу себе места, постоянно чувствую свою вину.

   – Ты ни в чем не виновата.

   – Я же тебе говорила, мы сильно повздорили, я ее ударила. Ударила, понимаешь? Никогда прежде я Альку пальцем не трогала, а тут саданула по щеке, да еще с силой. Ты бы видела, как она на меня посмотрела. Аля не простит меня за пощечину. – Анфиса разрыдалась. – Я во всем виновата, после замужества совсем забросила Альку, перестала уделять ей внимание, а она злилась.

   Клара Самуиловна поспешила вмешаться:

   – Мой тебе совет, если хочешь в дальнейшем спокойной жизни, сегодня же переговори с Виктором, пусть очистит дом от нечисти.

   – От какой нечисти, мама?

   – От Таньки и Антона! По их вине Аля пропала, это они отравили ей жизнь, а теперь негодяи примутся за меня. Ты же не хочешь, чтобы я тоже страдала?

   – Я хочу одного, чтобы домой вернулась моя дочь, – отчеканила Фиса. – И больше ничего.

 //-- * * * --//

   Геннадий Самойлов сидел в гараже приятеля, а по совместительству и собутыльника Вячеслава Карасева. Опорожнив пятую банку пива, мужики битый час вели бурную дискуссию на тему глобального потепления. У Карасева был пунктик: как только Вячеслав доходил до нужной кондиции, он заводил умные беседы, которые, как правило, заканчивались драками с собеседниками. Поэтому сейчас, дабы пресечь назревающий конфликт, Самойлов постарался перевести разговор на нейтральную тему.

   – Вчера я разговаривал с Люблинским, он предложил мне работу.

   Икнув, Карасев удивленно покосился на приятеля:

   – Какую работу?

   – Ему нужен садовник.

   – Вашу мать! – выругался Карасев. – Богатеи хреновы. Чтобы скосить на участке траву, им садовника подавай. Сволочи! Сами пальцем пошевелить не могут. Мы пашем как проклятые,а они не могут! Суки!

   – Да ладно тебе, чего ты взвился?

   – Они меня бесят!

   – Все, тогда молчу. – Геннадий сплюнул и достал из кармана зажигалку.

   – Говори, – потребовал Славка. – Ты согласился горбатиться на старика?

   – Там делов на пару дней в неделю: привести в порядок газон, обрезать кусты и все в таком духе. Для меня это пустяки, к тому же лишняя копеечка никогда не повредит.

   – И сколько он будет платить за непыльную работенку? – Вопрос денег для Карасева всегда стоял на первом месте. После выпивки, разумеется.

   – Нормально платить будет, на бутылку с закусоном хватит.

   – Смотри не зажлобь, с первой получки накрой поляну.

   – За мной не заржавеет. Еще хочу халупу свою отремонтировать, крыша со дня на день рухнет.

   Карасев недовольно поморщился:

   – Один ты не справишься, но ниче, мы с Ромкой подсобим.

   – Я рабочих нанять планирую, – выдал Самойлов.

   Последовала минутная пауза, затем Вячеслав, подняв голову, прищурил глаза и воскликнул:

   – Че ты гонишь, каких рабочих? Офигел совсем, у тебя на банку консервов денег нет. Иди, проспись.

   – У меня пока денег нет, – спокойно ответил Геннадий. – Но скоро они появятся.

   – С неба рухнут, что ли?

   Геннадий не успел ответить, в гараж вошел третий соратник по стеклотаре Роман Апликаев. Взяв банку пива, он повертел ее в руках, затем открыл и, сделав несколько больших глотков, спросил:

   – Чего так тихо, умер кто?

   – Генка разбогатеть собрался.

   – Да ну? А как?

   – Молчит, – усмехнулся Карасев.

   – Генк, колись, – Роман хлопнул друга по спине. – Я тоже бабла хочу.

   – Да пошли вы, – отмахнулся Самойлов.

   – Ну, е-мое, харэ ломаться, – озлобился Вячеслав.

   – Есть у меня тут одна идейка. – Самойлов криво улыбнулся и заговорщицки подмигнул приятелям.