Iris Black - Отрезок пути

Тут я даже душой не кривлю. Действительно, достало так, что впору убить обоих. Если им так уж важно ежемесячно напиваться, неужели нельзя хотя бы выбирать для этой цели более качественные напитки? А не это пойло, от которого есть все шансы заработать не только мучительное похмелье, но и тяжелую интоксикацию. Я хоть и зельевар, но людей из мира мертвых вытаскивать не обучен. У меня даже воскрешающего камня нет.

Невилл кусает губы, рассеянно наматывает на палец выбившуюся из хвоста прядь волос и, похоже, совсем меня не слушает. Понятно, задумался. Сейчас наверняка сообщит нечто «гениальное». На всякий случай я готовлюсь к худшему.

– Слушай, Северус, а давай на каникулах в Бразилию съездим, или, например, в Мексику? Детей возьмем…

Так. Похоже, мои догадки о «худшем» были чрезмерно оптимистичными.

– Детей? – переспрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал насмешливо, а не нервно. – Тебе за десять месяцев дети надоесть не успевают?

– Так одно дело ученики, и другое – крестники, – возражает Невилл, глядя на меня просительно.

Я поспешно делаю вид, что вообще не смотрел в его сторону. Стóит мне встретиться с ним взглядом, и отказаться я уже не смогу.

– И речи быть не может! Я хочу хотя бы немного отдохнуть, а не трепать себе нервы! Тем более, Джеймс Поттер отвратительно себя ведет.

– Ты сейчас о моем крестнике говоришь, или о его покойном дедушке? – со смешком осведомляется Невилл. – Джейми, между прочим, всегда меня слушается, а тебя – боится до судорог. И вести себя будет прилично, я обещаю. А про Ала можешь даже не заикаться – Джинни говорила, что у него над кроватью висит твоя колдография, он души в тебе не чает.

– Представляю, как Поттера это злит, – не сдержавшись, усмехаюсь я.

– По-моему, он привык. Так что скажешь?

– Я сейчас должен ответить?

– Ну, можешь завтра, – неохотно говорит он. – Но лучше побыстрей. Потому что нужно будет договориться с Элджи и сказать Джинни, что… – он осекается.

– Так-так, – я поднимаю голову и пристально смотрю на его стремительно краснеющую физиономию. – Джинни, значит. Полагаю, это именно она попросила тебя увезти детей?

– Ей надо отдохнуть! – быстро говорит Невилл. – И, заметь, она ведь не просила меня взять Лили.

– Только этого не хватало! – я даже не скрываю ужас от подобной перспективы.

Если мальчишек еще как-то можно выдержать, то Лили, в свои пять лет, совершенно неуправляема. Тесно общаясь с Алом, я прекрасно знаю, что бóльшая часть проделок, в которых обвиняют его и брата, – ее творчество. Просто никому в голову не приходит подозревать в чем-либо милую маленькую девочку. И она этим беззастенчиво пользуется. По-моему, в ее возрасте это ненормально.

– Джинни хочет провести время с ней, считает, что она просто ревнует, – объясняет Невилл. – Она сама в детстве тоже постоянно братьев подставляла.

– Не знаю, кого в детстве подставляла твоя милая подружка, но тобой она манипулирует со знанием дела, – раздраженно говорю я. – Ты сам-то хочешь их взять или просто собираешься пожертвовать нашим временем?

– Хочу, – признается он искренне. – Правда. Ты же знаешь, я люблю детей, а Джейми – особенно. Но, если ты не хочешь, я пойму.

– Мерлин с тобой, – махнув рукой, соглашаюсь я, признавая поражение. – Будет тебе Мексика.

– Именно Мексика? – радостно уточняет Невилл. – Или?..

– Мексика, – твердо говорю я. – Хоть здесь дай мне решить. Возможно, удастся раздобыть кровь рэйема, есть у меня там один человек. А если получится понаблюдать за охотой, мальчишки будут в восторге…

Я прикусываю язык и листаю страницы книги, усиленно делая вид, что не сказал ничего необычного. Но Невилла, похоже, слишком обрадовало мое согласие, чтобы он мог заметить, что меня оно взбесило меньше, чем следовало ожидать. Ладно. Все не так страшно. За две недели дети вряд ли успеют свести меня с ума. Их папаше даже за семь лет это не удалось. Деду, впрочем, тоже.

– Супер! – восклицает Невилл. – Значит, сейчас я напишу Джинни, что все в порядке?

– Заодно напиши, чтобы она все-таки старалась обходиться без тебя в решении собственных проблем, – советую я. – Вот где ты был все позапрошлое воскресенье?

– В Париже, я же рассказывал, – напоминает он, закатывая глаза. – Мы с Джинни и Тори ходили по магазинам. Они захотели обновить гардероб.

– А ты здесь при чем?

– Им требовалось мужское мнение.

– Их мужей, надо полагать, мужчинами считать нельзя?

– В том-то и дело! – смеется Невилл. – Они не могли решить, чьего мужа взять с собой. А обоих брать боялись, потому что передерутся.

– Надо же, какая дилемма! – мне тоже становится смешно, но я стараюсь держать себя в руках.

– И не говори! Вот мне и пришлось составить компанию.

– Ладно, – киваю я. – Допустим. Ты всю почту разобрал?

– Опять ты за свое? – с обидой говорит Невилл, но все-таки вскрывает очередной конверт.

Целых пять минут мне удается спокойно читать. Но, как известно, все хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться.

– В июле мы должны быть на открытии ночного клуба в Эдинбурге.

– Да ну? Очень мило. Тебе не кажется, что я уже не в том возрасте, чтобы шататься по клубам? – ехидно осведомляюсь я. – Станцевать на столе мы там не должны? Впрочем, тебе, пожалуй, удалось бы произвести нужное впечатление.

– Тебе удалось бы произвести нужное впечатление, просто расстегнув ширинку и распахнув мантию! Публика пришла бы в восторг, – сердито заявляет Невилл. – Никто ничего феноменального от нас не требует. Часок покрутимся и отправимся по своим делам.

– Во-первых, ты мне откровенно льстишь, – стараясь не улыбаться, замечаю я. – Во-вторых, почему мы вообще должны там быть?

– Ну, может, потому, что клуб открывает Рита на наши деньги? Как считаешь, это веская причина?

– Вот как? – я делаю вид, что впервые об этом слышу. – И по какой же причине приличные волшебники спонсируют столь сомнительное заведение? Может, нам пора со дня на день ожидать ареста или, как минимум, отстранения от занимаемых должностей? Хотя, конечно, я признаю, – тот факт, что о нас уже целую неделю ничего не писали в «Пророке», не может не беспокоить.

– Северус, я сказал – ночной клуб, а не публичный дом! – Невилл, стиснув зубы, возводит глаза к потолку и трагично вздыхает.

– Ах да! – хмыкаю я. – Публичный дом, кажется, был у твоей благодетельницы Дарлин.

– Вот только не напоминай мне о Дарлин! – он болезненно морщится. – Я уже устал ловить студентов перед ее портретом!

– А я тебе миллион раз объяснял, что студентов надо ловить не перед ее портретом, – невозмутимо говорю я, с неимоверным трудом сдерживая подступающий хохот, – а после ее портрета. Тогда они будут вести себя значительно спокойней.

– Не надо меня учить, как обращаться со студентами! – окончательно разъяряется Невилл.

– Ты вообще-то мой подчиненный, – замечаю я. – Имею право, знаешь ли. Не будь таким ханжой. Сам на седьмом курсе из моей постели не вылезал, а подросткам развлекаться мешаешь.

– Так нечестно! – возмущается он. – Это не одно и то же!

– Как это по-гриффиндорски!

– Перестань приплетать мой факультет!

– А ты веди себя разумно, – советую я. – Ликвидировать подростковый секс в стенах школы еще никому не удавалось. Все, что мы можем с ним сделать, – это предотвратить негативные последствия. Контрацептивные зелья студенты получают с тыквенным соком уже лет двести, следовательно, беспокоиться не о чем.

– А если кого-то против воли…

– Это уже слишком, – перебиваю я. – Хогвартс, конечно, безумное место, но изнасилований не было даже при Кэрроу. Портрет Дарлин не просто так здесь висит, да и эльфы со студентов глаз не спускают. В очередной раз повторяю: оставь детей в покое и перестань вести себя как сумасшедший папаша. И мне не надоедай этими глупостями! Лучше вернемся к нашему разговору. Кажется, ты нес какую-то невнятную чушь о Рите и ночных клубах?

– Северус, давай договоримся, – говорит Невилл, насупившись. – Ты перестаешь притворяться, будто не имеешь отношения к этому клубу, а я не стану напоминать, что это именно ты дал Рите деньги на его открытие, ладно?

Сдержать смех мне все-таки не удается. Ну, это не страшно. Из себя я его все равно вывел. А злиться по-настоящему он не умеет. Во всяком случае, не на меня. Вот и сейчас – стоило мне только дать волю эмоциям, как его светлые глаза моментально потеплели, а губы, словно сами собой, растянулись в улыбке.

– Вообще, ты, по-моему, слишком много общаешься с этими своими стервозными дамочками, – замечает он.

– Просто с твоими стервозными дамочками мне скучно, – я пожимаю плечами.

– Это с Тори тебе скучно? Ври больше!

– Тори весьма интересная особа, но по шкале стервозности до той же Риты ей далеко. А мне нравятся стервы. Общение с ними так тонизирует.

– Это потому что ты сволочь! – заявляет он.

– Несомненно, – усмехаюсь я. – И это меня вполне устраивает.