Рафаил Мельников - Броненосный крейсер "Баян"(1897-1904)

Осмысливая сегодня великие события 100летний и 60-летней давности, нельзя не удивляться тому, сколь мало уроки прошлого запечатлеваются в сознании последующих поколений. Бездумно канонизирован “помазанник”, обрушивший в пропасть многовековую российскую историю, пришла очередь реабилитации и порт-артурских “пещерных адмиралов”.

Со смешанным чувством приходится наблюдать за возвращением в отечество праха последнего российского морского министра. Корабли черноморского флота в июле 2005 г. прибыли к месту его упокоения — неподалеку от верфи, где когда-то И.К. Григорович наблюдал за постройкой “Баяна” и в погибели которого (как и всей эскадры) в Порт- Артуре деятельно участвовал. И вот уже “новая Россия” устами своих темных в истории адмиралов записывает И.К. Григоровича в спасители отечества и ставит его в ряд с великими флотоводцами прошлого. Недолго, видимо, осталось и до реабилитации предавшего в Порт-Артуре свой корабль и весь флот Р.Н. Вирена. Нимало не ответив за свое предательское командование, он вместе с И.К. Григоровичем благополучно дослужился до чина полного адмирала и был бы, наверное, также прославлен в истории, если бы не отличился патологическим садизмом.

Снискав этим дружную ненависть и матросов, и офицеров, адмирал в марте 1917 г. был растерзан в Кронштадте революционной толпой у подножья памятника адмиралу С.О. Макарову. Этот акт народного самосуда, видимо, и затрудняет современную реабилитацию адмирала, но не пора ли вспомнить, что Россия, не в пример другим цивилизованным странам мира, по-прежнему оставляет в безвестности судьбы тысяч и тысяч героев, кому не выпало счастья принадлежать к клану высокопоставленных и августейших особ. Пока же судьбы даже относительно небольшой группы офицеров флота, состоявших в его списках к 1917 году, остаются и сегодня в большой части безвестными.

Единственный за все минувшее столетие сводный список офицеров флота, оказавшихся в эмиграции, из общего состава около 8000 человек содержит сведения о судьбах менее чем 2000 человек. (“Мартиролог” русской военно-морской эмиграции по изданиям 1920–2000 гг.”. М., Феодосия, 2001).

Судьбы офицеров “Баяна” сегодня практически неизвестны. Едва ли не в одиночестве среди более чем сорока офицеров, ставших известными участием в обороне Порт-Артура, остаются капитан 1 ранга В.И. Руднев, которому изгнавшее его отечество определило удел шофера такси и служащего в охране банка в Париже, и погибший на “Енисее”, ранее служивший на “Баяне” мичман Б.А. Дриженко. Никого с “Баяна” не удалось встретить автору и в его более чем 40-летних поисках свидетелей прошлого.

Сегодня становится понятным, насколько бывшие офицеры были замкнуты и неразговорчивы, когда дело доходило до их царской службы, и везде и во всем, помалкивали. За свои попытки вступить в переписку с находящимся во Франции сыном командира крейсера “Варяг” Пантелеймоном Всеволодовичем Рудневым автор в свое время вызывался для объяснений в представительство, “органов” по месту работы в ЦНИИ им. Крылова. Позднее, также по делам истории флота, пришлось в Большом Доме пообщаться со следователем по особо важным делам.

Только после выхода в свет книги о “Рюрике” в 1989 г. дал о себе знать сын другого героя русско- японской войны профессор ЛКИ Вадим Дмитриевич Мацкевич, которому автор когда-то сдавал экзамен и который, будучи заместителем директора института в 1955 г., провожал команду его студентов (среди них был и автор) в шлюпочный поход из Ленинграда в Нарву. Так открылась судьба еще одного офицера Владивостокского отряда крейсеров. Дмитрий Александрович Мацкевич (очевидно, в силу своей подозрительной фамилии — было такое постоянное поветрие в органах), был расстрелян по обвинению в шпионско-диверсионном заговоре в 1938 г.

Сведения же об офицерах “Баяна” ждут своих исследователей. Путь этот долог и не прост, но каждый его шаг будет служить восстановлению нашей истории.

Не переставайте собирать, сберегать и восстанавливать осколки нашей великой, несмотря ни на что истории. Иначе все разговоры о возрождении России так и останутся пустым звуком.

Р. Мельников. 1955–2005.

Ленинград — С.-Петербург

Ф. 417 (Главный Морской штаб).

Ф. 421 (Морской Технический комитет).

Ф. 427 (Главное управление кораблестроения и снабжений).

Ф. 315 (Сборный фонд материалов по истории Русского флота).

Ф. 509 (Штаб младшего флагмана эскадры в Тихом океане).

Ф. 650 (Штаб начальника эскадры Тихого океана).

Фонд 870. Вахтенные и шканечные журналы (коллекция).

Ф. 930 (Кронштадтский порт).

Русско-японская война 1904–1905 гг. Работа исторической комиссии по описании действий флота при МГШ. Книга III. С-Петербург. 1907 г.

Корпус броненосного крейсера “Баян” во время спуска на воду. 30 мая 1899 г.

“Баян” в Тулоне. 1903 г.

1902 г. Броненосный крейсер “Баян” перед (фото вверху) и во время (внизу) испытаний.

На Балтике перед уходом на Тихий океан (второе фото внизу)

На Балтике перед уходом на Тихий океан (два фото вверху)

На Балтике перед уходом на Тихий океан (вверху) и после прибытия в Порт-Артур 29 ноября 1903 г. (внизу)

Броненосный крейсер “Баян” перед Русско-Японской войной (два фото вверху. На рейде Порт-Артура. Декабрь 1903 г.

“Баян” — лучший крейсер в эскадре

1903 г. Офицеры и команда “Баяна”

Броненосный крейсер “Баян” перед Русско-Японской войной (два фото вверху и справа)

Броненосный крейсер “Баян” в первый период войны. 1904 г. (два фото вверху)

Броненосный крейсер “Баян” в первый период войны. 1904 г. (два фото вверху)

“Баян” выходит на боевое задание, (вверху)

В сухом доке Порт-Артура после подрыва на мине. Июль 1904 г. (внизу)

В Порт-Артуре в последние дни осады (два фото вверху) и во время обстрела из японских 11-дюймовых осадных орудий 25–26 ноября 1904 г. (нижнее)

Порт-Артурский рейд во время обстрела из японских 11-дюймовых осадных орудий 25–26 ноября 1904 г.

В Порт-Артуре. 1904-05 гг.

Освободив свои орудия “убийства” флота в Западном бассейне, японцы с утра 25 ноября принялись за продолжавший смиренно, как жертвенная овечка на привязи, стоять на швартовых “Баян”.

Но не веря, что его окончательно предали и в море выводить не собираются, корабль сопротивлялся с удивительной стойкостью и героизмом. 25 ноября японцы выпустили по крейсеру до 320 11-дм и 6-дм снарядов. По крайней мере, четыре из 10 попавших снарядов были 11-дм калибра. Не имея подводных пробоин, корабль все более садился из-за приема воды в последовательно затапливавшиеся отсеки. В борьбе за живучесть корабля были ранены подшкипер Красильников и трюмный механик Кошелев, но о восстановлении корабля уже не могло быть и речи.

Уже до полудня 26 ноября все было кончено. Весь заполнившись водой, с 15° на левый борт, “Баян” уже всем своим корпусом лег на грунт.