Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1996 № 10-11

С достижением «Звездных Ворот» совершается перевоплощение вне долгого и трудного воспитания, самосовершенствования, вне служения людям, только силой соприкосновения с всемогущими звездными духами, человек превращается в подобного же духа, не уступавшего в могуществе любому божеству. Так раскрывается духовная подоплека повести (и еще более — фильма), ничем не отличающаяся от положения христианской церкви, немало напортившей человечеству учением о всепрощающем благостном божестве. Что бы ты ни натворил в жизни, исполняй определенные обряды и молитвы и получи прощение. Исполни определенные технические обряды в космическом полете и получишь перевоплощение! Я понимаю, почему «Космическая Одиссея» одобрена римско-католической церковью, но удивлен ее приятием буддистами — последователями религиозного учения о Пути и Карме, признающими закон воздаяния и необходимость отказа от всех благ во имя служения людям. Даже на самой высшей ступени перевоплощения, ушедший с Земли дух обязан снова воплощаться в мире, чтобы в качестве бодисаттвы помогать духовно возвыситься. «Космическая Одиссея» как раз антагонистична этому верованию.

Думается, что огромный успех «Космической Одиссеи» не случаен и не обязан исключительно искусным трюкам дорого стоившей постановки. Он является показателем глубокой духовной депрессии капиталистической цивилизации. Момента, когда старые религии отмирают, уже не удовлетворяя мыслящего и научно образованного человека. А новая «религия», в исконном значении этого латинского слова — научно обоснованной морали, правил общественного поведения и служения обществу, не божеству, еще не настолько проникла в сознание людей западного мира, чтобы духовная пустота и безысходность внешне блестящих произведений раскрывалась бы без замедления.

10 мая 1970 г.

Меня зовут Артур Кларк, и я говорю с вами с острова Шри-Ланка, некогда известного под именем Цейлон, расположенного в Индийском Океане на планете Земля. Сейчас ранняя весна 1993 года, но это послание предназначено будущему. Я обращаюсь к мужчинам и женщинам — некоторые из вас уже, возможно, родились — которые услышат эти слова, живя на Марсе.

По мере приближения к новому тысячелетию растет интерес к планете, которая может стать первым домом для человечества за пределами родного мира. Мне посчастливилось наблюдать развитие наших познаний о Марсе от полного неведения — хуже того, антинаучных выдумок, — к настоящему пониманию его географии и климата. Конечно, во многом мы все еще очень невежественны и не обладаем даже той информацией, которую вы считаете вполне очевидной. Но теперь у нас есть карты вашего прекрасного мира, и мы можем представить, как можно изменить — терраформировать — его, чтобы приблизить к сердцу. Может статься, вы уже вовлечены в этот многовековой процесс.

Между Марсом и моим нынешним домом существует связь, которую я описал в своем, скорее всего последнем, романе «Молот Бога». В начале этого столетия астроном-любитель по имени Перси Моулсворт жил здесь, на Цейлоне. Много времени он проводил в наблюдениях за Марсом, а сейчас в вашем южном полушарии есть огромный, 175 километров в диаметре, кратер, названный в честь этого человека. В своей книге я представил, как Новомарсианский астроном, однажды взглянув на мир предков, разглядит там крохотный остров, с которого Моулсворт — и я — часто заглядывались на вашу планету.

Было время, вскоре после высадки человека на Луну, когда в нас хватало оптимизма, чтобы предположить возможность достижения Марса уже к 1990 году. В другом рассказе я описал участника первой несостоявшейся экспедиции, наблюдающего за прохождением Земли через солнечный диск одиннадцатого мая 1984 года! Что ж, тогда на Марсе не оказалось никого, чтобы увидеть это событие, впрочем, оно повторится десятого ноября 2084 года. К тому времени, надеюсь, уже многие глаза будут направлены в сторону Земли, выглядящей крохотным, идеально ровным черным шариком, медленно пересекающим огненно-желтое поле. Я предложил, чтобы мы здесь, на Земле, просигналили бы вам тогда мощными лазерами, и вы бы увидели звездочку, посылающую вам свое послание прямо с лика Солнца.

Я тоже приветствую вас через океаны пространства — посылая свои приветствия и добрые пожелания из завершающего десятилетия века, в котором человечество открыло дорогу в космос и отправилось в путешествие, которое не завершится, пока существует Вселенная.

Артур Ч. Кларк

Коломбо, Шри-Ланка

20 марта 1993 года.

До последнего времени лишь научные фантасты задумывались о такой далекой перспективе, как, скажем, десять тысяч лет. Теперь она заинтересовала и правительство.

В предыдущих статьях я уже упоминал о проекте «Пилот» по захоронению ядерных отходов на соляной равнине в южной части штата Нью-Мексико[75]. Я был консультантом министерства энергетики по прогнозированию долговременных последствий существования подобной ядерной гробницы. Основной задачей стало решить, что установить в качестве постоянного предупредительного знака для будущих поколений — всех трехсот, которые должны народиться за это время, — об опасности, затаившейся на глубине более полукилометра у них под ногами.

Я спросил у одного помешанного на компьютерах приятеля, чем, по его мнению, стоит обозначить место захоронения, на что тот не замедлил ответить:

— Да разбросать вокруг CD-диски. Люди будут их подбирать и из любопытства считывать — вот и все.

Когда я отсмеялся, он обиженно осведомился:

— А что, должно сработать. Цифровая передача информации — это знамение будущего.

На самом деле, это — знамение нашего времени. Но такой взгляд на вещи заставил меня задуматься о современном поклонении скорости и компактности как воплощении идеи коммуникации.

Я представил себе, как какой-нибудь ученый будущего (если таковые сохранятся), интересующийся хрупкими, позабытыми документами конца двадцатого века, наткнется на мои сочинения в хранилище одной из библиотек. Помятый профессор вытащит из пыльного подвала картонный ящик и откроет моё собрание сочинений: сотни трёхдюймовых дискет для персоналки под DOS, с файлами в редакторе Word Perfect 6.0.

И где ему найти такую машину в 2094-ом году? Такое программное обеспечение? А что станется с отшлифованными абзацами, должным образом запечатленными в магнитных ячейках, пронеси он эти дискеты в поисках нужного оборудования мимо какого-нибудь магнитного сканера в магазине?

Со времен древних шумеров в технологии передачи информации был сделан выбор в пользу непрочных носителей, быстроты считывания и прогресса. Отказаться от глиняных табличек в пользу эфемерной бумаги, на которой так легко смазываются нанесенные знаки, которая так уязвима для огня и воды и к тому же легко превращается в подтирку, им, шумерам, показалось бы полным безумием.

И все же бумага одержала победу над глиной, так что, хотя Моисей выбивал божественные заповеди на каменных скрижалях, читаем мы их на бумаге. Она, а в последнее время и наши верные компьютеры, удешевили передачу и облегчили хранение информации.

Бумага не вечна. Но даже надписи на могильных камнях со временем истираются, и даже сами языки исчезают. Как же пронести предупреждение через века? Как же привлечь внимание потомков? Необходимо научиться писать крупно, понятно, на веки вечные. И может статься, главное все-таки — крупно.

Постройки религиозного и мемориального характера, воздействующие на чувства людей, сохраняются надолго. Кладбища, к примеру, успешно противостоят напору города. Огромное старинное кладбище на самом въезде в Манхеттен просто поражает воображение, — и ведь сохранилось же, несмотря на соседство с одним из самых дорогих участков земли в мире. В Азии и Европе храмы и церкви надолго переживают гигантские каменные монументы, воздвигнутые в честь всяческих правителей мира.

Конечно, храмы зачастую построены с большим старанием, да и люди не решаются сносить их. Часто служители новых культов просто используют старые здания. Парфенон существовал поначалу как храм Афины, затем в Византии как христианская церковь, позже стал мечетью, а сейчас является всемирно почитаемым памятником величию воздвигших его древних греков.

Порой завоеватели разрушают и святые места, как римляне, в 70-м году н. э. стершие с лица земли храм Соломона. Возможно, какой-нибудь завоеватель будущих тысячелетий наткнется на гигантские плиты, стелы и саркофаги проекта «Пилот» (если, разумеется, саркофаги не будут выставлены на всеобщее обозрение или превращены в аттракцион для туристов…). Видя в них святыни поверженной культуры, полководец может отдать приказ снести, закопать их, стереть все надписи.