Анатолий Софронов - Цемесская бухта

Коновалов. Ты за себя бойся.

Нижарадзе. За себя не боюсь. Я тонкий, через меня пули насквозь проходят.

Хоботок. Смотри, какая об кость споткнется, застрянет, дурная.

Нижарадзе, Я за Машу боюсь.

Коновалов. Ты, Ираклий, красивый на лицо, но дурной на голову малость. Женщины, они как кошки живучи. Это нашу, мужскую, породу ломает, как деревья в лесу.

Хоботок. Ты, Коновалов, себя к деревьям не причисляй. Из деревьев дубины стругают...

Коновалов. Ну и что?

Хоботок. Обидно дубиной стать.

Коновалов. Дубиной можно дать по голове!

Хоботок. Сейчас без дубины голову снимают.

Тарасюк (показываясь на гребне заграждения). Братушки, приказано подтянуться вперед! Коновалов — здесь, с пулеметом.

Коновалов. Один?

Тарасюк. Один. Охраняй фланг... А то гады через здания просачиваются. Контратакуют. Давай, давай, братушки.

Хоботок. На сколько метров вперед?

Тарасюк. Метров на сорок... До пакгауза.

Хоботок. Как в сводке Совинформбюро — наши части вклинились в оборону противника на сорок метров вперед.

Саркисов. Здесь каждый метр — десяти метрам равняется.

Нижарадзе. Тарасюк, ты там не видел...

Тарасюк. Видел... Всех видел...

Нижарадзе. Ты ж ее не знаешь...

Тарасюк. Я всех на свете знаю... Давай, братушки. Охраняй знамя, Коновалов.

Бойцы переползают гребень заграждений и исчезают из виду.

С новой силой совсем рядом вспыхивает перестрелка. Коновалов, приподнявшись, смотрит. Слева перебежками к заграждениям подбегают Новосад и Кузина.

Новосад. Говорят, у пакгауза. (Увидев в спину Коновалова.) Эй, пулеметчик.

Коновалов (обернувшись). Товарищ лейтенант?

Новосад. Коновалов? Ты чего здесь?

Коновалов. Приказано.

Новосад. А мы думали — убит!

Коновалов. Живой пока.

Новосад. А Саркисов?

Коновалов. Вперед уполз. К пакгаузам...

Новосад. К пакгаузам? Здесь часть подполковника Липатова?

Коновалов. Метрах в сорока.

Новосад. Давай с нами.

Коновалов. Приказано здесь — охранять фланг.

Новосад. А как же туда?

Коновалов. Прямо, потом направо... Там и наши есть.

Новосад. Наши? Кто?

Коновалов. Хоботок... Ираклий...

Кузина. Ираклий?!

Коновалов. Здесь, здесь... По тебе извелся.

Кузина. Бросьте вы, дядя...

Коновалов. Я бы бросил, а вот он не бросает.

Кузина. Не ранен?

Коновалов. Тебя ждет, чтобы перевязала.

Кузина. Да бросьте!

Коновалов. Целехонек был двадцать минут назад.

Кузина. Товарищ лейтенант...

Новосад (Коновалову). Так куда?

Коновалов. Прямо, потом направо.

Новосад. Ты еще номер дома скажи.

Коновалов. Снарядом сбило.

Новосад. Если не найдем сразу, Машу к тебе пришлю. Пусть пересидит. Здесь потише. (Перемахивает через заграждения, за ним — Кузина.)

Коновалов. Безумные влюбленные... Ни сталь, ни железо не берет. (Ложится, смотрит вперед.)

С тыла, из-за спины ползут два немецких солдата. Увидев лежащего Коновалова, замирают. Один из немцев делает знак, они начинают снова ползти. Подползают все ближе. Коновалов за грохотом перестрелки не видит их. В это время появляется Женя. Голова у нее перевязана. Ее пошатывает. Прошла два шага и опустилась на землю. Немецкие солдаты уже совсем близко.

Коновалов (оборачивается, видит немцев, тянется за лежащим рядом автоматом). Ах вы!

Гремит короткая автоматная очередь. Коновалов падает. Один из немцев подползает к нему, тянет на себя пулемет. Другой хватает знамя. Женя, словно очнулась, выхватывает пистолет. Стреляет несколько раз. Немецкие солдаты один за другим падают навзничь. Женя, падая и поднимаясь, добирается к заграждению, туда, где лежит немецкий солдат, зажав рукой красное знамя. Добралась, выдирает из рук солдата знамя.

Появляется немецкий солдат. Женя сдирает знамя с древка, расстегивает гимнастерку, прячет знамя на груди.

Немецкий солдат. Хенде хох! Хенде хох!

Женя хватает автомат, но, перерезанная автоматной очередью, падает на землю рядом с Коноваловым. Из-за заграждения появляется Кузина. Она видит лежащих рядом Коновалова и Женю, Пытается добраться к ним.

(Наблюдает за ней.) Хенде хох!

Кузина останавливается. Увидев немца, выхватывает пистолет из кобуры, но немецкий солдат поднимает автомат и тут же падает, срезанный пулей появившегося Тарасюка.

Тарасюк. Ах гады! Гады! Гады! (Подбегает к Жене и Коновалову.)

За ним появляется Саркисов.

Ты видишь? Видишь, Ашот? На последнем издыхании! Руки поднимают, гады! А я их! И с поднятыми... и с согнутыми... (Опускаясь вместе с Кузиной на колени перед Коноваловым и Женей, снимает бескозырку.)

Саркисов (опускаясь на колени). Вот и все... и нету... Ах ты ж, какое горе для человека! Отвоевались. И эта девочка!

Слышно громовое «ура», крики: «Победа! Победа! Победа!» Нестройные выстрелы. На гребне заграждения появляются Хоботок и Нижарадзе.

Хоботок. Дядька Коновалов, победа!

Нижарадзе. Ашот! Ашот! Победа! Маша, наконец-то! (Бросается к Кузиной.)

Саркисов. Тихо, товарищи!

Нижарадзе (увидев лежащих Коновалова и Женю). Что? Что здесь такое? Коновалов! Дядя Коновалов?! Женя! Женя! (Снимает каску.)

Хоботок (сдергивая бескозырку). Эх, дядя! Не увидел ты дочку!

Тарасюк. В последние минуты... Гады! Гады!

На гребне заграждения появляется Липатов. За ним — Новосад. Все молчат.

Липатов (молча идет к лежащей Жене. Останавливается. Недоуменно смотрит на всех. Падает на колени). Что же это, Женя? Что же? Ведь победа? Победа! Как же это так? (Рыдает.)

Тарасюк. Не успели, товарищ подполковник.

Слышен шум подъезжающей машины. Лавируя между обломками, к заграждению подъезжает «виллис». В нем — Петров и Лиселидзе. Машина останавливается. Петров и Лиселидзе выходят из машины.

Лиселидзе. Где-то здесь должен находиться подполковник Липатов. (Увидев Липатова.) Товарищ... (Увидел Женю. Подходит к Липатову. Помогает ему подняться.) Я понимаю вас, Липатов... Понимаю. Но война еще не кончилась...

Петров (ко всем). Новороссийск освобожден. Ваш десант сыграл важную роль в победе. От имени командования фронтом я поздравляю вас.

Новосад. Служим нашей Родине, товарищ генерал.

Петров. Поднимите высоко знамя вашей бригады!

Новосад. Есть, поднять знамя бригады! (Обернувшись к бойцам.) Товарищи, поднимите знамя!

Тарасюк, Хоботок и другие беспомощно оглядываются.

Тарасюк. Товарищ подполковник, знамя было у Коновалова, но он убит.

Липатов. Но знамя не может быть убито?!

Лиселидзе. Где знамя бригады?

Липатов. Оно было здесь, товарищ генерал... на этом рубеже...

Тарасюк (бойцам). Братушки! Где же знамя? Где знамя бригады?

В глубине зрительного зала показываются Бережнов, Сипягин, Этери, Тележкин.

Этери (кричит). Ираклий! Ираклий!

Нижарадзе. Мама! Мама!

Бережнов, Сипягин, Этери и Тележкин поднимаются из вала на сцену.

Этери (бросается к Ираклию. Обнимает его, целует. Оторвавшись от сына, увидела Женю. Подходит к ней). Доченька, дочь моя...

Нижарадзе. Мама, не надо.

Этери. Все мои дети здесь... Все мои дети... Я хочу проститься с ней. (Наклоняется в Жене, целует ее, гладит. Расстегивает гимнастерку.) Ей душно... Душно ей. (Увидела краешек знамени. Вытаскивает знамя из-под гимнастерки.) Смотрите, дети, это наше знамя!

Тарасюк (беря знамя из рук Этери). Она погибла со знаменем на груди. Видите? Со знаменем на груди! (Передает знамя Липатову.) Со знаменем на груди!

Липатов. Старшина Тарасюк, поднять знамя!

Тарасюк (прикрепив знамя к древку). Есть поднять знамя!