Эмиль Брагинский - Ирония судьбы, или С легким паром

 — Я не могу так разговаривать! У меня ощущение, будто нас трое!

 — Не смей трогать Ипполита!

 — Я не сделаю ему ничего плохого! Я засуну его между книгами! — И Лукашин исполнил угрозу.

Надя достала фотографию и вернула ее в исходное положение.

— Хорошо, — согласился Лукашин, — давай оставим его здесь, только повернем лицом к стене. Главное, чтоб его не было видно!

Лукашин перевернул фотографию, Надя тотчас же возвратила ее на прежнюю позицию.

 — Оставь Ипполита в покое! — прикрикнула Надя.

 — Почему ты за него заступаешься? — запальчиво ответил Лукашин. Оба говорили о фотографии, как о живом человеке. — Он дорог тебе как память?

 — Тебя не касается! — отрезала Надя.

Лукашин случайно перевернул фотографию и увидел надпись: «Любимой Наденьке». Фамильярная надпись просто взбесила Лукашина:

 — Ну это уже чересчур! Это… это переходит все границы!..

Лукашин открыл форточку.

 — Что ты собираешься делать? — насторожилась Надя.

 — Пусть подышит свежим воздухом, ему полезно! — Лукашин привел приговор в исполнение, выбросив фотографию за окно.

Фотография покружилась в воздухе и плавно опустилась на сугроб.

 — Пойди и подними Ипполита! — приказала Надя.

 — И не подумаю! — Лукашин уселся в кресло и блаженно вытянул ноги.

 — Я тебе повторяю… — ледяным голосом продолжала Надя.

 — Надя, не утруждай себя! Я этого не сделаю!

 — Знаешь, лети-ка ты первым самолетом! — Надя была не на шутку разозлена. Выбросив снимок, Лукашин явно хватил через край.

 — И улечу! — Лукашин взял с буфета электробритву и добавил: — Сейчас вот побреюсь, и ноги моей здесь больше не будет!

Лукашин достал электробритву из футляра и включил в штепсель.

 — Здесь тебе не парикмахерская! — Надя немедленно выдернула вилку из штепселя.

Лукашин вновь хладнокровно включил ее:

 — Не могу же я прилететь к невесте небритым!

 — Да, совсем забыла, что у тебя была невеста! — издевательски воскликнула Надя.

Раздался звонок в дверь.

 — Беги, открывай! — посоветовал Лукашин, продолжая бриться. — Это наверняка Ипполит. Что-то его давно не было!

Надя вышла в коридор и отперла дверь. Лукашин угадал. Это действительно явился Ипполит. Не говоря Наде ни слова, он направился в комнату, чтобы проверить, здесь ли еще его противник. Лукашин спокойно брился, делая вид, будто не замечает прихода Ипполита.

 — Ах, он уже бреется моей бритвой! — вырвалось у Ипполита. Он круто повернулся и стремительно выскочил из квартиры, больше ничего не сказав. Резко стрельнула входная дверь.

Уход Ипполита снова привел Лукашина в отличное расположение духа.

Он закончил бриться и аккуратно уложил бритву в футляр.

 — Это прекрасно! На этот раз он ушел навсегда! — И вдруг нахмурился. — А почему здесь находится его бритва?

 — Ты летишь к своей невесте, ну и лети! — парировала Надя. — А эта бритва моего жениха!

 — Бывшего жениха! — уточнил Лукашин. — Был Ипполит да сплыл! И забудь про него! А ежели он посмеет явиться еще раз, я спущу его с лестницы.

Надя опять вспылила:

 — По какому праву ты со мной так разговариваешь? Почему ты вмешиваешься в мою жизнь? Тебе давно пора на аэродром!

 — Мой поезд уходит поздно вечером! — Лукашин нахально направился к тахте, сбросил туфли и лег.

 — Тогда уйду я! — пригрозила Надя.

 — Это хорошая мысль. Иди погуляй, я отдохну! — Лукашин прикрыл глаза. — Я устал.

 — Я вернусь, но с милиционером!

 — Тогда приводи все отделение!

 — Подай мне пальто! — Надя на самом деле решила уйти.

 — С удовольствием, — сквозь зубы сказал Лукашин. Он вздохнул, лениво поднялся, вышел в коридор, снял с вешалки Надину шубку и подал с подчеркнутой любезностью. — Пожалуйста! Все?

— Обожди! — Надя показала на сапог. — Застегни!..

 — С удовольствием! — Лукашин послушно нагнулся и застегнул «молнию». — Спасибо за доверие!

Надя показала на другой сапог.

 — А теперь второй!

 — Я мечтал об этом всю сознательную жизнь! — Лукашин с удовольствием выполнил и это ответственное поручение. Потом он нежно прижался щекой к Надиному сапогу.

Надя понимала, что весь ее уход, в сущности, нелеп, но хотела, чтобы последнее слово осталось за ней:

 — Только не вздумай обчистить квартиру! Учти, что я знаю твой московский адрес!

Лукашин беззаботно рассмеялся. Надя ушла, хлопнув дверью. Лукашин остался в квартире один. Озираясь, он вернулся в комнату, подкрался к книжному шкафу, отодвинул стекло и достал фотографию Нади…

Оказавшись на улице, Надя остановилась, не зная, что делать дальше. Потом подошла к сугробу, подобрала портрет Ипполита и спрятала в сумочку.

Мимо шло такси. Зеленый огонек свидетельствовал, что оно свободно.

Надя кинулась чуть ли не наперерез.

Водитель притормозил:

 — Не на стоянке мы не берем!

 — С Новым годом! — просительно сказала Надя.

 — Ну ладно! — согласился водитель. — Садитесь, только быстро!

Надя села в машину.

 — Куда ехать? — спросил водитель.

 — Понятия не имею! — ответила пассажирка.

Водитель ахнул и отворил дверь:

 — Вылезайте!

 — Нет-нет! — покрутила головой Надя. — У меня появилась идея, поехали на Московский вокзал.

В квартире Нади открылась дверь, и в переднюю вошла Надина мама Ольга Николаевна. Лукашин торжествующе улыбнулся. Он был уверен, что возвратилась Надя.

 — Кто там?

Ответа не последовало. Лукашин воровски спрятал фотографию Нади в карман пиджака и оцепенел.

В дверях стояла Ольга Николаевна и с ужасом смотрела на незнакомца.

— Ой, извините! — вскочил Лукашин, поспешно надел пиджак и туфли. — Извините, — повторил он.

 — Кто ты? — в упор спросила Ольга Николаевна.

 — А вы? — ответил вопросом на вопрос Лукашин. — Впрочем, я догадываюсь… — Он сделал было шаг навстречу. — Я очень рад…

 — Не приближайся ко мне, я закричу! — остановила Лукашина Ольга Николаевна.

Лукашин покорно замер.

 — Сейчас я вам все объясню… — И Лукашин снова хотел двинуться вперед…

 — Стой, не двигайся!

 — Вы меня не бойтесь! — попросил Лукашин.

 — Ты зачем к нам влез? — строго спросила Надина мама, видимо принимая Лукашина за вора.

Лукашин вздохнул и привычно начал:

 — Каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню…

 — Ты мне не заливай! — перебила Ольга Николаевна. — Ты не смотри, что я старуха. Я тебе улизнуть не дам!

 — А я и не собираюсь! Мне и здесь хорошо!

 — Давай выворачивай карманы! — потребовала Ольга Николаевна Видно было, что характер у нее крепкий.

Лукашин заискивающе улыбнулся и выложил на стол деньги, взятые у Нади на билет:

 — Вот, всего-навсего награбил пятнадцать рублей!

 — Не густо! — оценила мама. — Положи их на стол. Больше ничего не стащил?

 — Не успел.

 — С виду ты приличный человек! — покачала головой Ольга Николаевна. — Не скажешь, что грабитель. Как тебе не стыдно в Новый год квартиры чистить. У людей праздник, а ты… бессовестный…

Лукашин честно искал пути к примирению:

 — Как вас зовут?

Но получил достойный ответ:

 — Тебе-то какое дело?

 — Вы выслушайте меня. Я вам все-таки объясню! 31 декабря мы с приятелями ходим в баню… — При этих словах Лукашин нарушил обещание и сделал шаг вперед.

 — Караул! — закричала Ольга Николаевна. — Бандиты!

Лукашин замер на месте и испуганно залепетал:

 — Я вас умоляю, не кричите, пожалуйста!

 — А ты не двигайся, с места не сходи! — совершенно спокойно ответствовала Ольга Николаевна. — Вот сейчас Надя с Ипполитом вернутся, мы тебя арестуем!

 — Ипполит не вернется! — усмехнулся Лукашин.

 — Почему? — растерялась хозяйка дома.

 — С ним я расправился самым решительным образом с помощью бритвы!

Реакция Ольги Николаевны оказалась для Лукашина неожиданной. Пожилая женщина сразу как-то обмякла и принялась медленно сползать по стене, явно теряя сознание. Лукашин успел ее подхватить, подтащить к дивану и уложить.

 — Вы не волнуйтесь! — успокоил Лукашин. — Бритва была электрической.

Ольга Николаевна с трудом перевела дыхание:

 — Сбегай в соседнюю комнату, там на полочке лекарство в желтом пузырьке и рядом стаканчик. Накапай мне тридцать капель!

 — Валокордин? — спросил Лукашин, спеша за лекарством.

 — Смотри какой образованный! — удивилась Ольга Николаевна. Она села, пригладила волосы.

Вернулся Лукашин. Ольга Николаевна взяла из его рук стаканчик и выпила жидкость, отдающую мятой.

Лукашин мягко взял руку Ольги Николаевны, сжал у запястья и посчитал пульс: