Людмила Мартьянова - Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 1

Страшит меня довольство обладанья
И достиженья мертвенный покой.
Ужасней, чем забвенья мрак пустой,
Час дерзко утоленного желанья.

Обманный час! О если б на свиданья
Молитвы приносили мы с собой,—
Молитвы ласк! Стремясь к любви душой,
Мы для любви любили бы страданья.

От смертных жал бегу к своим мечтам
И легкие ищу прикосновенья:
Взгляд нежности – нетленный цвет мгновенья,—

Безмолвный поцелуй – венок в мой храм.
О, приходи для неземных сближений,
Для тщетных ласк, для чистых обнажений.

Безмолвное отрадно мне признанье.
Храню его. Я говорю без слов:
Люблю любовь, как робкий вздох цветов,
Как звезд вечерних бледное мерцанье.

О, полюби и ты мое молчанье!
Слова мертвы и тяжелей оков.
Слова – души обманчивый покров,
В словах – любви с угрозой сочетанье.

Покуда ты любовь свою таил,
Я верила – ей нет предела в мире.
Она была светилом меж светил,

Далеким сном, пылающим в эфире.
Но ты нашел пределы и слова.
Зажегся день. Звезда любви – мертва.

Мой поцелуй молитвой прозвучал.
Я не тебя, твой образ целовала.
Не ты, но очерк тонкого овала
Мечту мою в надземный мир умчал.

Тебя родив прекрасным, пьедестал
Природа для себя же создавала.
Твои уста гордыня начертала,
Твои глаза – как волны между скал.

Мы все живем уродливы и слепы,
Мы – дети, позабывшие Отца.
Ты к нам сошел и осветил сердца,

Как луч лампады дремлющие склепы.
Ты – свет, не угасающий во мгле.
Ты – оправданье Бога на земле.

Я не любви ищу, но легкой тайны.
Неправды мил мне вкрадчивый привет.
Моей любви приюта в жизни нет,
Обман во мне – и жажда легкой тайны.

Обман – знак божества необычайный,
Надежда на несбыточный ответ.
Тот победит, кто в панцирь лжи одет,
А правда – щит раба, покров случайный.

Болезнью правды я как все страдала.
Как мерзкий червь я ползала в толпе.
Среди людей, на жизненной тропе

Она меня, свободную, сковала!
Теперь передо мной широкий путь
Прославить ложь! от правды отдохнуть!

Люблю я правду, как полдневный свет.
Тот всех смелей, кто духом всех правдивей.
Кто смел, мне дорог. На вопрос стыдливый
Он страстное услышит «да» в ответ.

Но правда страсти в тайне. Страсти нет,
Где взор чужой, печальный и пытливый,
Змеей прокрался в мой приют счастливый,
Нарушив наготы святой запрет.

И я люблю обман, как свет луны,
Сплетенный только под уснувшей чащей.
В глаза мои взгляни: моей вины

Ты не прочтешь в пучине их молчащей.
Я лгу затем, что правду я люблю,
Но правду тайной страсти, – не твою.

В чертах земных сокрыт небесный лик.
Лицо Христа все лица освятило.
Как в складках туч далекое светило,
Ищу его. И подвиг мой велик.

Ты в жизнь мою нечаянно проник.
Тебя мое доверье осветило.
Но слабого величие смутило,
И ты бежишь, как от горы родник.

Не возвращайся. Больше не узнаю
Твои черты – они подобны всем.
Лишь только раз доступен нам Эдем,

И нет путей к утраченному раю.
Твои слова – для сердца тишина.
Ты здесь, иль ты далеко – я одна.

Я верила, что в мертвенной долине
У нас с тобой мечты всегда одне,
Что близких целей, отдыха на дне
Равно страшимся, верные святые.

Товарищ мой... Врагом ты стал отныне.
Жила слепой в бездонной глубине.
Ты – сновиденьем был в солгавшем сне,
Я – призрак создала в свой гордыне.

Но ты расторг сплоченный мною круг.
Отдай слова, которым не внимал ты.
Отдай мечты. Как мне, им чуждый стал ты,—

Мой враг – моя любовь – источник мук...
Иль может быть, все это сон и ныне —
И ты не враг! И ты, как я, в пустыне?

Не в самое окно – открыто, смело —
Через портьеру, издали, глазком
Гляжу на путь, который мне знаком.
Придет? Иль не придет? Вот затемнело...

Но нет. То тень от фонаря. Стемнело.
Спокойна сердцем я. Пришла не днем —
Не с солнцем встречу я тебя – с огнем —
Светла душа, пускай страдает тело...

Вот целый день прошел, как долгий сон.
Мелькали чувства, люди и приметы.
Смешалися вопросы и ответы...

И к вечному мой взор был устремлен.
Обманешь ты – не жаль мне ожиданья.
Моей мечты мне дороги – скитанья.

Тяжелый запах роз в моей темнице.
Темница – комната. Придешь ли? Жду.
Все ало здесь, как в пламенном аду.
Один лежу в прозрачной власянице.

Как подобает скованной Царице
(А грех – предатель в жизненном саду) —
Я телом лишь к ногам твоим паду,
Моя душа в божественной деснице.

Вот ты вошла, и шеи и груди
Коснулась молча тонкими руками.
Сестра моя, возлюбленная, жди...

Мы падаем под жгучими волнами.
Друг друга любим или славим страсть,
Отрадно нам под знойным вихрем – пасть.

Меня влекут чудесные сказанья,
Народный шум на старых площадях,
Ряд кораблей на дремлющих морях
И блеск парчи в изгибах одеянья.

Неясные и странные желанья...
Учитель сгорбленный, весь в сединах,
И рядом – отрок с тайною в глазах...
В тени соборов дремлют изваянья...

В каналах узких отблески огней,
Звук лютни, пенье, смех под черной маской,
Стук шпаг, повсюду кровь... свет фонарей...

Ряд дам, мечтающих над старой сказкой...
Глаза глядят внимательно и нежно,
И сердце бьется смутно и мятежно.

Открыто царское письмо нельзя прочесть,
Но лишь поднес его к свече горящей —
Увидишь ясно из бумаги спящей
Ряд слов, несущих царственную весть.

Бывает, нужно правду с ложью сплесть,
Пустые речи с истиной гласящей,
Чтобы не мог слуга неподходящий
Те думы царские врагу донесть.

Моя душа есть царское письмо,
Закрыто всем, незначаще иль лживо,
Лишь тот прочтет, кому прочесть дано,

Кому гонец приносит бережливо.
От пламени любви печати тают,
И знаки роковые выступают.

В густом лесу мы дождь пережидали,
По колеям бежали ручейки,
Был слышен шум вздымавшейся реки,
Но солнце виделось уж в ясной дали.

Под толстым дубом мы вдвоем стояли,
Широким рукавом твоей руки
Я чуть касался – большей нет тоски
Для сердца чуткого к такой печали.

К одной коре щекой мы прижимались,
Но ствол меж нами был (ревнивый страж).
Минуты те недолго продолжались,

Но сердце потерял я вмиг тогда ж
И понял, что с тобой я неразделен,
А солнце так блестит, а лес так зелен!

Запел петух, таинственный предвестник,
Сторожкий пес залаял на луну —
Я все читал, не отходя ко сну,
Но все не приходил желанный вестник...

Лишь ты, печаль, испытанный наперсник,
Тихонько подошла к тому окну,
Где я сидел. Тебя ль я жду одну,
Пустынной ночи сумрачный наместник?

Но ты, печаль, мне радость принесла,
Знакомый образ вдруг очам явила
И бледным светом сердце мне зажгла,

И одиночество мне стало мило.
Зеленоватые глаза с открытым взглядом
Мозжечек каждый мне налили ядом...

В романе старом мы с тобой читали
(Зовется он «Озерный Ланселот»),
Что есть страна под ровной гладью вод,
Которой люди даже не видали.

Лишь старики от прадедов слыхали,
Что там живет особый, свой народ,
Что там есть стены, башни, ряд ворот,
Крутые горы, гаснущие дали...

Печали сердца, тающая сладость
Так крепко скрыты от людских очей.
Что им не видны ни печаль, ни радость,

Ни пламень трепетной души моей —
И кажется спокойной моря гладь
Там, где пучин должно бы избегать.

Есть зверь норок, живет он в глуби моря,
Он мал, невидим, но когда плывет
Корабль по морю – зверь ко дну прильнет
И не пускает дальше, с ветром споря.

Для мореходцев большего нет горя,
Как потерять богатство и почет,
А сердце мне любовь теперь гнетет
И крепко держит, старой басне вторя.

Свободный дух полет свой задержал,
Упали смирно сложенные крылья,
Лишь только взор твой на меня упал

Без всякого страданья и усилья.
Твой светлый взор, волнующий и ясный,
Есть тот норок незримый, но всевластный.