Яков Марголин - Где у растения дом

Впрочем, в сухой сезон как ни поворачивай свои листочки акация, а все же их тысячи и тысячи и всей кроной они испаряют слишком много и без того недостающей влаги. И конечно, растение погибло бы в первую же знойную тропическую зиму...

Погибло бы! Если бы не умело совсем убирать свой зонтик. На весь долгий период засухи акация сбрасывает листья, как делают это наши лиственные деревья осенью перед наступлением морозов. Акация, как и они, перестает в это время расти. Она словно бы замирает, словно бы укладывается на зимнюю спячку. Но лишь прошумят над саванной первые летние дожди, как свежая бахромчатая листва снова оденет ветви, дерево снова раскроет свой зеленый зонтик...

Уже более ста лет у нас в Крыму и на Кавказе разводят привезенную из Австралии так называемую серебристую акацию. Ранней-ранней весной она зацветает золотыми шариками, пушистыми, как цыплята. В праздничный день 8 Марта ты даришь маме веточку такой акации, которую называешь мимозой. Но это неправильно: ты даришь веточку акации серебристой.

Всего в нескольких шагах от нашей акации растет еще один древесный житель саванны, с которым познакомит нас буква «Б».

Вот оно — самое полезное и самое необыкновенное дерево саванны. Дерево — старейший из долгожителей Земли.

Продолжительность жизни баобабов невероятна. Она может достигать нескольких... тысяч — представляешь себе: тысяч — лет! Самому старому баобабу по подсчетам ученых было от роду пять тысяч лет!!! Значит, его росток увидел солнце тогда, когда на Земле не существовало еще ни одного города. Самые просвещенные люди того времени только-только научились вместо каменных топоров делать металлические, из меди. Сколько человеческих поколений сменилось с тех пор?

Но давай присмотримся к нашему новому знакомцу. Хорош, не правда ли? Ну прямо-таки дерево-слон! Среди баобабов встречаются экземпляры просто фантастического дородства — двадцати и даже сорока метров в обхвате! Чтобы обнять такой ствол, пришлось бы взяться за руки всему твоему классу! А высота баобабов, как у большинства самых обычных деревьев, всего метров 20—25. Поэтому их исключительная тучность особенно бросается в глаза...

Здесь, наверное, ты, извинившись, прервешь меня. Ты скажешь:

— Но вот это, перед нами, уже не живое дерево, а лишь высохший его ствол: на нем же нет ни одного листочка! Только под голыми сучьями висят какие-то «дыни», словно привязанные на веревочках...

— Нет, — отвечу я, — перед нами самый что ни на есть живехонький баобаб. Просто здесь, в саванне, уже наступил сухой сезон, который тянется с декабря по июнь. Баобаб действительно высох бы за эти долгие шесть месяцев, если бы, как и акация, не освободился на это время от главных испарителей влаги: не сбросил бы листья. Что касается загадочных «дынь», которые качаются на ветру под оголенными баобабовыми ветвями, то их никто не привязывал. Они сами выросли на баобабе — это его плоды. Висят они на длинных плодоножках — тонких и гибких стеблях — и созревают как раз в начале сухого сезона. Их красная, как у арбуза, мякоть мучниста и кисловата, она освежает и насыщает. Недаром ее издавна употребляет в пищу местное население. Плоды баобаба очень любят и обезьяны, почему его называют еще «обезьяньим хлебным деревом»...

Но здесь, наверное, ты опять извинишься и опять прервешь меня:

— Как же в саванне, — спросишь ты, — где растениям так недостает воды, как же здесь живет такое здоровенное дерево — чуть ли не первый толстяк среди всех деревьев на Земле?

— Вот-вот — толстяк! В этом-то как раз все дело... Подойди к стволу, вот сюда — здесь какие-то животные ободрали гладкую серую баобабовую кору. Видишь, какая она плотная и толстая? Это — защита от солнца и ветра, от иссушения. А теперь посмотри, какая рыхлая и мягкая прячется под корой древесина.

Она, как губка, вбирает воду, и тем больше воды, чем толще ствол. С таким водяным запасом толстяк баобаб легко переживает долгую здесь пору засухи, бездождия и не боится палящего тропического солнца. Наоборот, он любит тепло, свет, простор и не терпит тени. Его не встретишь в компании ни со своим братом баобабом, ни с каким другим деревом. Он всегда растет в одиночку...

Скоро местные жители соберут плоды и с нашего дерева, и тогда оно совсем оголится. Но пройдут первые летние дожди, и на таких же гибких и длинных подвесках-стеблях закачаются белые цветы. Их размер под стать дереву — с большую суповую тарелку. А потом толстые ветви баобаба оденутся густой зеленью. Его большие мягкие листья вырезаны красивой пятилучевой звездой. В саванне не выгодно иметь сплошной лист, как у лопуха. А такой, как у баобаба, лапчатый, вырезной, удержится и под ударами сильного ветра и меньше отдаст влаги.

Кстати, листья баобаба тоже идут в пищу человеку. Кроме того, и листья, и плоды, и кора этого редкостного дерева используются для приготовления целительных снадобий от малярии, желудочных и глазных заболеваний. А из коры еще свивают тонкие струны для музыкальных инструментов и очень крепкие толстые веревки. В саванне даже,есть поговорка: «Беспомощен, как слон, связанный баобабовой веревкой».

Надо полагать, слоны не очень любят, когда их связывают баобабовой веревкой, но вот сочной баобабовой древесиной лакомятся они с большим удовольствием. К тому же...

Ого! Ты видишь, мой отважный спутник, к нашему дереву приближается стадо диких слонов. С ними шутки плохи — нам следует побыстрее двигаться отсюда.

Первые буквари появились на Руси лет триста назад. В одном из них так изъяснялась польза березовых прутьев для учения грамоте: «Розга ум вострит, память возбуждает...» До конца прошлого столетия по всей Европе секли еще школяров березовой розгой. Секли за всякую провинность, секли и без нее — просто для «гораздого вострения ума». Даже научное, латинское название березы — «бетула» происходит от латинского же слова «батуера» — «сечь».

Нет, мы, разумеется, нимало не скучаем без розги, не огорчаемся из-за того, что «березовая каша» давно и навсегда вычеркнута из списка учебных пособий. Ничем не омраченный для нас образ березки рождает теплое чувство родного дома, он — символ скромной красоты и добра. Редкий день мы не встречаемся с этим деревом. Редкий день... Но поэт и натуралист Иоганн Вольфганг Гёте говорил: «Труднее всего увидеть как раз то, на что каждый день смотришь. Мы слишком привыкли к березе, а привычка усыпляет любознательность и мешает видеть».