Иржи Ганзелка - Через Кордильеры

О неизмеримой ценности птичьего помета с тихоокеанских островов знали задолго до прихода испанцев исконные жители Перу — инки. Именно при их коллективном ведении хозяйства и интенсивной обработке каждой пяди земли гуано играло основную роль. Историк Гарсиласо-де-ла-Вега еще в 1609 году упоминал о значении гуано и говорил о гуановых горах посреди океана.

При разработках гуановых гор на островах в прошлом веке под многометровым слоем гуано были найдены остатки древних инструментов и другие доказательства того, что инки вели здесь добычу гуано за много веков до того, как первый испанец ступил на южноамериканский континент. В ходе раскопок обширных инкских погребений были найдены могилы, в которых рядом с забальзамированными трупами были положены мешочки с гуано; они должны были обеспечить усопшему изобилие и на том свете.

Но после нашествия завоевателей большинство гуановых островов было предано забвению. Золотые клады Атауальпы привлекали их больше, чем помет на островах. Веками птицы копили там гуано, прежде чем человек вновь открыл его и прежде чем золотая лихорадка коснулась и птичьего царства. К тому времени на островах уже образовался твердый, почти окаменевший слой, который вдвое превышал их собственную высоту.

На перуанских островах скопились несметные миллиардные богатства, которых вполне хватило бы для быстрого экономического подъема молодой республики. Но именно потрясающие размеры и доступность этих богатств привели к тому, что над островами и над всей республикой слишком быстро нависла черная тень наживы, интриг и преувеличенных надежд. Далеко за пределами страны и за океаном на перуанском гуано выросли колоссальные предприятия, а республика Перу на десятилетия увязла в таких долгах, каких она не знала за всю свою историю.

В 1947 году, спустя два года после окончания второй мировой войны, республику Перу охватил запоздалый рецидив гуановой лихорадки. За одну ночь подскочили акции всех торговых и промышленных предприятий, которых могло хоть краешком задеть благословение гуановой конъюнктуры. И надежда охватила почти всю целиком перуанскую экономику.

Местная печать широко раструбила на весь мир о том, что в перуанских водах открыт неизвестный доселе остров с неслыханными запасами птичьего помета. Ходили слухи, что стоимости нетронутых гуановых сокровищ хватило бы на то, чтобы выплатить весь государственный долг и укрепить перуанские деньги настолько, что за один соль будут платить три доллара.

Перу перевернулось вверх дном. Но такое положение длилось до тех пор, пока мыльный пузырь не лопнул и общественность не узнала, что это была всего лишь удачная газетная утка, пущенная с целью предотвратить падение правительства Бустаманте. Оппозиционная печать не упустила удобного случая и развернула кампанию против правительства, утверждая, что птичьи испражнения должны были укрепить покачнувшееся президентское кресло.

Многие потеряли на спекуляциях все свое состояние, поверив сообщению газеты, над которым при других обстоятельствах можно было бы только посмеяться, как над удачной шуткой. Не было ничего удивительного в том, что они сели в калошу. Ведь настоящую гуановую лихорадку Перу пережило еще сто лет назад, и она ни в чем не уступала золотой лихорадке в Калифорнии, золотому психозу в Австралии, алмазному дурману южноафриканского Трансвааля. Мы уже говорили, что в сороковых годах прошлого века на перуанских островах были такие наносы гуано, что высота их превосходила собственную высоту островов. В 1851–1872 годах на небольшой группе островов было добыто более 10 миллионов тонн гуано.

Прошло уже полтора века с тех пор, как в Европе были сделаны первые химические анализы гуано, и известие об успешных результатах проб совершенно новой спекулятивной статьи дохода, открытой на птичьих островах, медленно поползло по свету. На какое-то время монопольным владельцем огромных запасов гуано стал французский предприниматель Дрейфус. За сущий пустяк — за концессию по добыче птичьего помета — он финансировал выборную кампанию одного из кандидатов на президентское кресло.

С 1840 года толпы предприимчивых дельцов, множившиеся в геометрической прогрессии, решили, что им удастся с помощью перуанских островов составить себе состояние. Среди них был также молодой и никому не известный американец Вильям Р. Грейс, в то время еще чиновник небольшого предприятия в Кальяо. За гуано, добытое на островах Чинча, он купил грузовые суда, которые стали основой его частного морского флота. Наследники его, объединенные в концерне «W. A. Grace Corporation», составляют сегодня самую сильную группировку в Соединенных Штатах; они одинаково прочно удерживают в своих руках власть как над морским транспортом, так и над авиалиниями, рудниками в Касапальке, перуанским сахаром и рядом других отраслей предпринимательства в странах Латинской Америки.

Несмотря на то, что богатство гуановых островов распределялось между большим количеством алчных рук, перуанская казна на одной лишь аренде и обязательном налоге зарабатывала огромные суммы. В 1859 году она получила только за гуано 15 миллионов песо, целых три четверти всех государственных доходов. Казалось, что гуано вернет здоровье пришедшей в расстройство экономике и поставит перуанскую денежную систему на прочную основу. Но менявшиеся одно за другим правительства начали все глубже запускать руки в государственную казну, а когда доходов от добычи гуано оказалось недостаточно для покрытия расходов, тогда правительства Перу стали брать деньги в долг под остатки запасов в надежде на счастливую звезду гуано, которая, как они полагали, никогда не должна была закатиться. Таким образом, вместо прочной денежной системы и здоровой конъюнктуры гуано принесло перуанцам кучу долгов. В семидесятые годы государственный долг Перу достиг 87 миллионов фунтов стерлингов.

Но несчастье в Перу пришло не одно. В 1865 году Испания выманила у президента Песета самые богатые источники добычи гуано, все три острова Чинча. Хотя Песет и был сметен народным восстанием, но за гуано вместе с испанцами пришла и их военная флотилия. Войну за перуанское гуано они не выиграли, но по крайней мере отомстили тем, что бомбардировали Кальяо.

Только в 1909 году все перуанские острова перешли в ведение вновь созданной компании по добыче гуано, в которой правительство обеспечило себе значительное влияние. Европейские и американские предприниматели не мешали этому: игра не стоила свеч. Они насытились птичьим пометом, собрав со всех островов его столько, что обнажились голые скалы. Ведь только с группы островов Чинча они полностью вывезли 15 миллионов тонн гуано. А птицы, которых на островах годами тревожили грохотом динамитных взрывов и шумом, переселялись в другие места. Когда во владение островами вступила новая компания, они были разграблены так, что на всех на них, вместе взятых, осталось всего лишь 23 тысячи тонн гуано.