Дервла Мерфи - Девственная земля

Если учесть репутацию Раджпатха, то становится понятным, почему водителям грузовиков запрещено перевозить иностранцев. Высокий процент смертности среди гостей неблагоприятен для развития туризма, поэтому теоретически все иностранцы должны пользоваться автобусом почтенного возраста, отправляющимся из Раксаула ежедневно в шесть утра. Но проезд автобусом стоит шестнадцать рупий, в то время как водители грузовиков берут восемь. Поэтому многие путешественники беспечно нарушают запрет. К счастью, пограничники также не обращают на него внимания, а возможно, просто не знают о его существовании, что весьма типично для этой удивительной страны.

В шесть утра мы покинули здание вокзала, прошли две мили и оказались у границы. Следующие три часа мы обивали пороги полуразвалившихся зданий таможни, полицейского участка и паспортного контроля, где вежливые, но совершенно некомпетентные чиновники угощали нас бесчисленными чашками чая. Создавалось впечатление, что обилие бюрократических формальностей — своего рода игра, поскольку ни один из чиновников явно не понимал своих функций и поэтому не мог принимать их всерьез. Все это выглядело как отражение стремления Непала идти в ногу со временем после веков изоляции, и в ходе бесконечного чаепития внесенный извне дремучий формализм сам собой превращался в исконно непальскую уступчивость и пренебрежение ко всякого рода формальностям.

Непальцы успешно спасаются от вечного цейтнота — они игнорируют фактор времени. Мы проводили время в бесконечном ожидании: чашек чая, которые несли с базара на подносах, ключей, которые полицейский забыл дома, починки резинового штемпеля (в конечном счете он был заменен ручкой): скучали, пока чиновник паспортного контроля найдет Ирландию, в существовании каковой он серьезно сомневался, в затрепанном атласе, из которого нужные страницы были давным-давно вырваны; ждали старшего таможенника, страдавшего по-видимому, дизентерией и вынужденного время от времени удаляться и прерывать тщательный досмотр нашего багажа.

При этом я наслаждалась передышкой и воспринимала всю процедуру как нечто совершенно неизбежное, хотя и понимала, что, если сталкиваться с подобной медлительностью часто, она будет сильно раздражать. К сожалению, мои спутники реагировали на эти проволочки весьма бурно, и, к замешательству непальцев, ни беседа, ни чай даже частично не помогали возместить «потерянное» время. Мне было очень неудобно за Лу, которая сильно раздражалась. Жан держался высокомерно, а Нил все время сварливым тоном отдавал какие-то приказания. Однако их поведение не оказывало ни малейшего воздействия на непальцев. Возможно, скоро и я в подобных обстоятельствах буду вести себя столь же некрасиво.

Когда, наконец, с формальностями было покончено, мы прошли пешком еще около мили и оказались в городке Биргандж. Там после продолжительных препирательств между шоферами мы влезли в кузов почти пустого грузовика.

Солнце уже нещадно палило, и не было возможности скрыться от его обжигающих лучей. Так мы проехали миль двадцать. Эта часть тераев[11] была изуродована строительством железной дороги и шоссе, и поскольку ни справа, ни слева не было ничего интересного, то я всю дорогу с жадностью смотрела на север. К сожалению, дымка, образовавшаяся из-за жары, ограничивала видимость, и только у деревни Бхаянсе перед нами предстала величественная картина: мы увидели гигантскую стену гор. Это было так неожиданно после бесконечных равнин северной Индии.

В Бхаинсе мы остановились около закусочной. Я легкомысленно выпрыгнула из грузовика без туфель и поспешила скрыться в гостеприимной тени. Бросив взгляд на помещение с глиняным полом я тучами мух, Лу с содроганием отказалась от еды. Остальные с удовольствием ели горы риса, сдобренного кислым молоком и далом[12]. Водитель наслаждался острым карри[13]. Здесь нет нищеты, как в Бихаре, хотя во всем остальном местные жители мало отличаются от своих индийских соседей. Только жилые постройки с явными чертами неварского стиля[14] свидетельствовали о том, что мы уже в Непале.

Когда водитель расправился с горой риса, напоминавшей Эверест, он попросил подождать его в закусочной. Через двадцать минут я вынуждена была идти босиком полмили к грузовику, стоявшему у шлагбаума, где собирают налог за проезд. Солнце стояло в зените, и размягчившийся асфальт заставил меня преодолеть это расстояние бегом. Я делала шагов десять, садилась и, чтобы дать отдых измученным ногам, поднимала их над раскаленным асфальтом, потом срывалась с места, потому что сидеть на асфальте было тоже пыткой… Местные жители всласть позабавились этим зрелищем, но я, как это ни странно, ничего веселого в нем не находила.

Из Бхаинсе, расположенного почти на уровне моря, дорога поднималась в горы Чурия и Чандрагири через перевал на высоте более тысячи футов. Склоны и вершины по обе стороны были покрыты зеленым густым лесом, Этот крутой подъем резко контрастировал с мертвыми равнинами, протянувшимися от Дехрадуна до Бхаинсе. В одном месте мы смогли разглядеть оставшиеся позади (вернее, внизу) двенадцать крутых поворотов. Несколько раз вверху показалась знаменитая канатная дорога, которую все еще используют для доставки некоторых грузов из Индии в Катманду. Она протянулась над глубокими ущельями между вершинами гор. Пока мы не достигли перевала, деревень не было видно, но в Бхаинсе грузовик заполнили семьи жизнерадостных непальцев, возвращавшихся домой с рынка. Эти люди, хотя и привыкшие с детства везде ходить пешком, довольно быстро оценили достоинства автотранспорта.

Даже поездка на машине по Раджпатху оставляет чувство причастности к успеху индийских инженеров и непальских кули, многие из которых погибли во время строительства, людей, у которых хватило знаний и упорства построить эту дорогу, бросив вызов законам природы. Многие непальцы верят, что разгневанные духи гор убивали кули, и мне понятна эта точка зрения. Раджпатх — триумф человеческого разума и мастерства и в то же время дерзкий вызов богам, которых не могло не возмутить то, что человек так небрежно бросил их горы к ногам прогресса.

Мы достигли перевала в 15 часов 30 минут. Воздух здесь пронзительно свеж. Мы, чтобы успокоить свои нервы, остановились выпить чаю в крохотном домике на краю зарослей. Ведь всего несколько мгновений назад, на последнем крутом повороте, нас чуть не сбил сильно перегруженный джип, шедший на полной скорости.

Спуск в долину Паланг был не таким крутым, как подъем, хотя и не менее опасным, так как тормоза грузовика оставляли желать лучшего. Двухэтажные дома, разбросанные по долине, были забавно похожими на европейские, со своими волнистыми черепичными крышами и коричневыми кирпичными стенами. Они были построены более искусно, чем деревенские дома в Индии. Вместо дымовых труб я заметила квадратные отверстия в стенах под крышами. Люди здесь низкорослые, крепкие и веселые. Когда мы проезжали мимо, группы детей кричали, махали руками и смеялись. Очевидно, большинство непальцев по темпераменту ближе к тибетцам, чем к индийцам.