Луи Буссенар - Приключения в стране тигров

— Что ж, хорошо, — кивнул Андре, поворачивая лошадь.

Через пятнадцать минут, держа в руках часы, он, в сопровождении обоих спутников, стоял у дома китайского торговца.

— Ну как, ваша милость, — спросил тот, — довольны вы моими лошадьми?

— Более чем доволен, — ответил Андре, — а потому прошу дать мне тридцать других как можно скорее.

— Сию секунду, ваша милость… только достану седла и уздечки.

— Договорились. Действуйте, а уж за мною дело не станет.

Через пять минут Андре был на яхте.

Еще через две минуты капитан скомандовал: «Готовься к бою!», боцман пронзительно засвистел в свисток, передавая приказы матросам.

Каждый боец получил револьвер, саблю, автоматический карабин и сто двадцать патронов. Канониры встали у пушки, со шлюпа сняли пулемет и поместили так, чтобы держать под обстрелом аллею, ведущую из пригорода в город.

Все это заняло не больше пятнадцати минут.

Из сорока четырех человек, находившихся на борту, Андре отобрал тридцать, которым предстояло совершить вместе с ним налет на королевскую резиденцию. На яхте остались только капитан, семь матросов-канониров, механики, кочегар, два кока и юнга.

Все прочие, выстроившись на берегу, с нетерпением ожидали сигнала к выступлению.

— Динамитные шашки! — приказал Андре.

Два канонира, очень огорченные тем, что остаются на яхте, тогда как товарищи выступают в поход, поспешно бросились в арсенальную каюту и осторожно вынесли четыре шашки, которые Андре отдал четырем бойцам, объяснив, что нужно с ними делать. Затем, зарядив карабины и револьверы, все быстрым шагом двинулись к дому китайца. Напоследок Андре, обменявшись парой слов с капитаном, сверил его часы со своими.

Китайский торговец превзошел самого себя. Он поднял на ноги всех своих служащих и соседей, которым заплатил не скупясь: дружно принявшись за работу, они отловили, взнуздали и заседлали тридцать лошадей, привязанных теперь к перилам веранды.

Андре вытащил из дорожной сумки круглый футляр, разломил его надвое и высыпал в подставленные ладони сияющего китайца новенькие золотые монеты.

Выбрав лошадей по вкусу, бойцы вскочили в седла: рекруты капитана — с той легкостью, которая отличает авантюристов, все испытавших в жизни, а матросы — с проворством морских волков, привыкших лазить по реям.

Добравшись до первой линии крепостных стен, Андре оставил у ворот шесть человек, чтобы обезопасить тылы, — теперь его бойцы полностью контролировали вход.

Обеспечив таким образом отступление, Андре разделил оставшихся людей на две группы по двенадцать человек: они двинулись параллельно, на расстоянии трех метров друг от друга. Сам же Андре ехал по середине проспекта, возглавив маленький отряд.

Всадники скакали в полной тишине, нарушаемой только топотом копыт и ржанием какой-нибудь вставшей на дыбы лошади, истомившейся в ограде и жаждущей порезвиться.

Духота стояла такая, что можно было задохнуться. Как ни привыкли моряки и авантюристы к жаре, им стало не по себе: в этом пекле таилась какая-то непонятная угроза. Им казалось, что они едут по раскаленным углям; пот заливал глаза, раскрытые рты судорожно хватали воздух, легкие, кажется, готовы были разорваться. У присмиревших лошадей на боках выступила пена.

От такой жары могли сдохнуть даже саламандры.

Внезапно раздался какой-то рокочущий звук. Но это была не гроза, на небе — ни единого облачка. Затем — но, может быть, это только показалось? — почва закачалась под ногами. Земля колебалась, встряхиваемая резкими толчками, испуганные лошади, опустив голову и упираясь ногами, замерли на месте.

Справа и слева раздался зловещий треск — уже рушились деревянные дома; кирпичные, покрывшиеся трещинами, тоже готовы были рухнуть.

Землетрясение!

— Вперед! — звонко крикнул Андре.

На какое-то мгновение подземные толчки затихли. Отряд на полном скаку устремился дальше.

Перед тяжелой, наглухо закрытой дверью в королевскую резиденцию прохаживался давешний часовой, а на пороге караульного помещения стоял все тот же офицер.

Они узнали чужеземца. Андре приказал им сдаться, и воины императора тут же побросали оружие и капитулировали, даже не сделав попытки к сопротивлению.

Впрочем, с их стороны это было вполне разумно.

— Ваша милость! Будьте так добры, прикажите связать нам руки и ноги!

— Ладно, — коротко бросил Андре, — упакуйте этих славных ребят. У них хватило здравого смысла не мешать нам.

И пока моряки ловко, как люди, привыкшие вязать морские узлы, связывали бирманцев, Андре уложил динамитный заряд под ворота — там, где плотно сходились две створки.

Затем, посмотрев на часы, отдал приказ:

— Всем спешиться! Отойти назад!

Всадники спрыгнули на землю и отошли на двадцать шагов, держа коней под уздцы.

Андре хладнокровно зажег фитиль своей сигарой, а затем присоединился к отряду.

Внезапно со стороны реки раздался характерный завывающий звук, нарастающий с каждым мгновением: все сразу узнали гул пролетающего снаряда, с невероятной скоростью разрывающего плотные слои атмосферы.

По ту сторону стены грохнул взрыв.

— Наш капитан Плогоннек воистину сама точность, — пробормотал Андре.

Вслед за тем раздался ужасный треск — взорвалась динамитная шашка. Город был охвачен паникой: слышались испуганные крики жителей, выскакивающих из домов, отчаянные вопли животных, грохот падающих домов, гул подземных толчков. Земля содрогнулась от нового толчка, а ворота заволокло облаком белого дыма; когда же он рассеялся, огромная тектоновая дверь предстала расколотой надвое — в эту брешь могли свободно проехать два всадника.

— Вперед! — скомандовал Андре.

Моряки и авантюристы дали шпоры лошадям, но земля вновь заколебалась: толчок был так силен, что лошади опять стали упираться. Крепостная стена, которая выдержала несколько землетрясений за двадцать пять лет, на сей раз покрылась трещинами и могла рухнуть в любой момент.

Тучи красной пыли от раскрошившихся кирпичей завихрились кровавыми облаками, а над потрясенным городом поднялся единый вопль ужаса.

Из королевской резиденции тоже доносились крики, но не испуганные, а яростные. Похоже, что это вопила чем-то разъяренная толпа.

Несмотря на усиливающиеся подземные толчки, крики приближались. Встревоженный Андре, забыв про землетрясение, кинулся к пролому, рискуя быть задавленным.

Он заглянул в щель, и из груди его вырвался крик тревоги, почти ужаса. Правда, тут же овладев собой, схватил за повод испуганную лошадь и, потрясая зажатым в руке револьвером, устремился внутрь, даже не посмотрев, следуют ли за ним его люди.