Тим Северин - Острова пряностей

Филип был первым из предпринимателей, которые помогли мне в первоначальных поисках. Уроженцы архипелага Кай говорят между собой на особом диалекте, но, благодаря современному начальному школьному образованию, почти все могли объясняться на бахаса индонезиа — государственном языке на основе малайского. На базовом уровне его очень легко выучить. Например, множественное число существительного образуется путем повторения единственного числа. Так что, например, шляпа — это «топи», а шляпы — «топи-топи»; кроме того, многие слова заимствованы из арабского, голландского и английского. Но для обсуждения цены будущей лодки или сроков постройки требовался более высокий уровень владения языком, чем мой, и мне приходилось прибегать к услугам друзей и случайных знакомых. Кроме торговца экзотическими видами рыб Филипа, к их числу относился немец-доктор, совершавший поездку по островам, пока его жена-яванка гостила у родственников в Джакарте, а также молодой американец-антрополог, приехавший в один из самых отдаленных уголков архипелага Кай, чтобы собрать данные для диссертации. Кроме того, в самый ответственный момент ко мне присоединилась Джулия — биолог из Англии, которая в нашей команде участвовала как эколог. Джулия уже работала в Индонезии и достаточно хорошо говорила на местном языке.

Очень скоро я почувствовал себя на Моллукских островах как Алиса в Стране Чудес, даже во время этого краткого визита. Я отправился на поиски строителей и на небольшом островке Варбал, принадлежащем архипелагу Кай, почти сразу же их нашел — небольшое сообщество из 125 семей, живущих среди тропической идиллии: мягкий шелест кокосовых пальм, длинные пляжи из мягкого белого песка и прозрачная бирюзовая вода. Почти в каждой семье на Варбале были мастера, умеющие строить лодки; и строили они довольно хорошо. Они специализировались на изготовлении собственных традиционных моделей — легких и изящных, на которых можно было добраться до центрального острова архипелага. Эти лодки назывались прау калулис, я ходил взад и вперед по пляжу Варбала, где они лежали, вытащенные на песок, и исследовал одну за другой, пока не нашел ту, которая мне показалась самой лучшей.

«Могу ли я увидеть человека, который построил эту лодку?» — спросил я, и Филип перевел мой вопрос окружившим нас местным жителям. Через полчаса из-за стволов кокосовых пальм, едва ли не прячась за ними, нерешительно выступил босой и очень худой мужчина; из одежды на нем были только шорты.

Большинство жителей острова Варбал относились к папуасскому типу: плотно сбитые, темнокожие, с широкими носами и курчавыми волосами; но этот человек выглядел как уроженец Южной Индии: узкое лицо с выступающими скулами, прямые черные волосы, тонкие руки и ноги, неуклюжая походка. Сначала я решил, что у него какой-то дефект речи. Каждый раз, когда я задавал ему вопрос — даже если я делал это очень мягко и ненавязчиво, — он отводил глаза в сторону, глядел куда-то за мое плечо или на свои руки и на его лице застывало выражение мучительной тоски. Повисало долгое неловкое молчание. Потом я задавал другой вопрос и снова не получал никакого ответа. Наконец я понял, что Джонни — так звали этого мастера — был просто крайне, болезненно застенчив, до полного онемения и паралича. На самом деле, как выяснилось, он пришел исключительно из вежливости и, как только представилась возможность, поспешил исчезнуть за деревьями и всю оставшуюся часть дня не появлялся. Тем не менее, судя по качеству лодок, лежащих на пляже Варбала, он был одним из лучших мастеров, и я хотел, чтобы именно он построил для меня прау калулис.

Для того чтобы убедить Джонни принять заказ, потребовалось приехать на Варбал еще раз и вести переговоры с его двоюродными братьями — Хансом и Салмоном, которые помогали ему в работе. Смогут ли они построить для меня 14-метровую прау калулис? «Да, — уверенно ответили братья, затем помолчали и переспросили: — А какой длины должна быть 14-метровая прау калулис?» Я указал на лодку, лежащую рядом на песке: «Примерно в два раза длиннее этой». Братья удовлетворенно кивнули.

Стремясь удостовериться в том, что меня правильно поняли, я попросил измерить одну из лодок на берегу. Братьев смутились. Где это видано — измерять лодки, да и рулетки у них нет. Тогда, предложил я, мы можем просто прикинуть длину приблизительно, расставив руки. Ханс и Салмон подошли к лежащей на берегу лодке, раскинули руки и начали измерять длину снаружи, вдоль изогнутого борта. «Нет, нет! — вмешался я. — Четырнадцать метров — это расстояние по прямой от носа до кормы, а не вдоль закругляющегося борта лодки». «Хорошо!» — сказали братья, очевидно удивляясь, к чему эта бессмысленная точность. Еще они спросили, нужен ли мне дом. Я ничего не понял — какой еще дом? Потом я догадался, что они имели в виду рубку. «Да, мне нужен дом, две мачты и рулевой механизм. Паруса я привезу сам».

В этот вечер я встретился с командой Джонни в одной из деревенских хижин, чтобы обсудить стоимость и сроки выполнения работы. Джонни тоже присутствовал — он смущенно ерзал на деревянном стуле. Похоже, все мои вопросы для них были неожиданными, поскольку ответом на них являлось смущенное молчание. Члены бригады ждали, что Джонни примет решение, а он упорно молчал, разглядывая свои ладони. После каждого моего вопроса, обменявшись взглядами со своими коллегами, Ханс — наиболее уверенный в себе из всей компании — давал весьма уклончивый ответ. Джонни выдержал десять минут этой пытки, после чего выскочил за дверь, чтобы уже не возвращаться, оставив нас самих разбираться со всем.

Сколько времени потребуется для строительства лодки? Долгое молчание. Наконец прозвучал ответ: примерно восемь месяцев, поскольку на строительство лодки понадобится как-то выкраивать время, урывая его от других важных дел — возможно, придется заниматься лодкой всего один день в неделю. Остальное время будет уходить на ловлю рыбы и работу в огороде — так местные называли небольшие кусочки земли, на которых они выращивали маниоку. Да, было ясно — жизнь на острове Варбал идет своим чередом и никакие внешние силы не способы поколебать этот устоявшийся порядок. Можно ли надеяться, что лодка будет готова к спуску на воду в октябре? Нет, сказали мне, дело в том, что все христиане на острове должны будут поработать в сентябре во славу Господню — они будут заняты на строительстве местного храма. Выяснилось, что все строители лодок на Варбале исповедуют христианство.

Наконец, мы договорились, что лодка будет спущена на воду после Рождества. Сколько я буду должен? Мне назвали сумму в 8 миллионов рупий, что, несмотря на фантастическое звучание, дешевле, чем перелет из Европы в Индонезию и обратно. Затем я спросил, какой задаток оставить, чтобы они могли начать работу. Снова наступило долгое молчание. Задаток? Они никогда ни о чем подобном не слышали. Обычно они строили лодку, а потом получали плату. Хотя я собирался приезжать время от времени, чтобы проверить, как идет дело, все-таки я не мог не отметить, что браться за выполнение заказа чужестранца, живущего на другом краю света, без предоплаты — свидетельство удивительной доверчивости с их стороны.