Карл Май - На Диком Западе

Мартин все время внимательно его слушал, но в этом месте рассказа вдруг вскочил со своего места.

— Боб! — закричал он. — Седлай скорей лошадей! Фрэнк, поскорей укладывай порох, пули и провиант, а я вычищу ружья и наточу ножи!

— К чему? — спросил удивленно Фрэнк.

— Разве ты не понял Вокадэ? Мой отец взят в плен сиу и должен быть принесен в жертву теням убитых. Мы должны спасти его. Через час, самое большее, мы едем к Желтой реке.

— Черт возьми! — воскликнул Фрэнк, в свою очередь быстро вскакивая. — Краснокожие поплатятся за это!

Тогда индеец поднял вверх руку и сказал:

— Разве братья мои — комары, которые бестолково толкутся на одном месте, когда их дразнят? Или они не мужья, которые знают, что спокойное обсуждение дела всегда должно предшествовать действию? Вокадэ еще не кончил.

— Успокойтесь, мой молодой друг, — присоединился к нему Толстый Джемми, — потише. Пусть Вокадэ окончит свой рассказ, тогда мы посоветуемся, что нам предпринять.

— Как, вы тоже с нами?

— Само собой. Мы выкурили вместе трубку мира, и теперь мы друзья и братья. Длинный Дэви и Толстый Джемми еще никогда не оставляли своих друзей в минуту опасности. Но все должно идти своим порядком, иначе это не доставит никакого удовольствия нам, старым охотникам.

Когда Мартин и Фрэнк, успокоившись, сели, молодой индеец продолжал:

— Вокадэ воспитывался среди сиу, но он всегда только ждал случая бросить их. И вот теперь он должен был идти с ними к Желтой реке. Он видел, как оглала напали на Грозу Медведей и его спутников, когда последние спали. Оглала должны быть осторожны, ибо в горах живут враги их, шошоны. Вокадэ послали вперед лазутчиком, чтобы следить за движением шошонов. Вокадэ не сделал этого, но поехал на восток, к хижине Грозы Медведей, чтобы сообщить сыну его и другу, что отец их и друг в плену.

— Этого я тебе никогда не забуду! — воскликнул Мартин. — Знает ли об этом мой отец?

— Вокадэ незаметно от всех сказал ему об этом, и тот описал ему дорогу.

— Но сиу догадаются об этом, если ты к ним не вернешься.

— Нет, они подумают, что Вокадэ убит шошонами.

— Ну, так в путь, да поскорей! Нужно его спасти.

Мартин хотел снова вскочить, но Джемми удержал его за рукав.

— Не торопитесь, молодой человек, мы еще не все узнали. Пусть Вокадэ объяснит нам, каким образом такой опытный охотник позволил захватить себя врасплох?

Индеец отвечал:

— Охотник спал, а человек, который был на часах, не был человеком Запада.

— Да, теперь понятно. Когда это случилось?

— Четыре дня тому назад.

— Ай, ай! А когда сиу справляют свою тризну?

— В день полнолуния. В этот самый день были убиты те три воина.

Джемми подумал немного и сказал:

— Если так, то у нас есть время добраться до сиу. До полнолуния остается еще двенадцать дней. А велико число сиу?

— Когда я оставил их, то их было пять раз по десять и еще шесть.

— Значит, пятьдесят шесть воинов. А сколько у них пленных?

— С Грозою Медведей будет шесть.

— Теперь мы знаем пока достаточно и можем отправиться в путь. А что намерен предпринять наш краснокожий брат?

Индеец отвечал:

— Вокадэ — монтана, но ни в каком случае не оглала. Если его белые братья дадут ему ружье, порох и пули, то он будет сопровождать их. Он или умрет с ними, или одолеет врагов.

— Ты получишь не только ружье, но и свежую лошадь: твоя совершенно измучена, а у нас есть одна лишняя, — заметил Фрэнк. — Когда же мы выедем, господа?

— Разумеется, немедленно, — отвечал Мартин.

— Разумеется, нам не надо терять времени, — заметил на это толстяк, — но и торопиться также не следует. Нам придется ехать через пустынную и безводную местность и поэтому надо запастись как следует провиантом. Что нам нужно также много боевых припасов, об этом, разумеется, и говорить нечего. Вообще, предпринимая такую экспедицию, мы должны быть особенно предусмотрительны, чтобы не упустить или не забыть чего-нибудь. А как быть с этой хижиной? Вы хотите оставить ее без всякого присмотра?

— Да, — отвечал Мартин.

— В таком случае очень легко может быть, что, возвратясь, вы найдете ее разрушенной и разграбленной.

— Относительно последнего нам нечего опасаться.

С этими словами юноша взял мотыгу и начал разбивать глиняный пол. Под слоем глины оказалась потайная дверь, закрывавшая просторную кладовую. Затем с помощью негра и других Мартин сложил туда все, что нельзя было взять с собою, заложил снова дверь глиной и крепко утоптал ее так, что ни один непосвященный не догадался бы о существовании потайного погреба. Даже если бы здание сгорело дотла, можно было быть уверенным, что глина предохранит от огня спрятанные в кладовой вещи.

На следующий день после полудня мы находим наших путешественников уже на пути к горам Биг-Хорн.

Местность, лежащая между Миссури и Скалистыми горами, принадлежит к числу самых пустынных частей Соединенных Штатов и представляет собой гладкую степь, в которой взор охотника не встречает на расстоянии нескольких дней пути ни одного деревца, ни одного источника.

Только на севере, там, где находятся истоки рек Шайенн, Паудер и Биг-Хорн, картина уже несколько меняется: трава становится сочнее, а редкие кустарники постепенно переходят в густые леса — охотничью территорию шошонов, сиу, шайеннов и арапахов. Все эти племена, преследуя свои собственные интересы, постоянно враждуют между собой. Толстый Джемми и Длинный Дэви знали это очень хорошо и поэтому постарались принять все меры к тому, чтобы избежать столкновения с индейцами.

Вокадэ ехал впереди, так как уже один раз ездил этой дорогой.

Солнце уже было высоко, когда всадники подъхали к окраине высокой котловины, очевидно некогда бывшей озером. Песчаное дно ее покрывала скудная растительность.

— Что это за местность? — спросил Джемми у Вокадэ.

Последний, недолго думая, начал уже спускаться в котловину, направляясь к виднеющейся по другую ее сторону возвышенности, поросшей кустарником и лесом.

— Паафе-пак, — отвечал индеец.

— Как, Кровавое озеро! Ну, теперь не совсем приятно будет столкнуться с шошонами.

— Почему? — спросил Мартин Бауман.

— На этом месте без какого-либо повода белые перерезали до последнего человека отряд шошонов. Хотя с тех пор прошло уже пять лет, шошоны без всякого сожаления зарезали бы всякого белого, который имел бы глупость попасть им в руки. Впрочем, Вокадэ нам, вероятно, скажет, где теперь охотятся шошоны.