Вадим Немец - Турнир в Блэквуде

За мыслями о предстоящем турнире, кубком вина и олениной, шипеньем костра, я не сразу то и услышал далекий треск кустов и приглушенную брань… А там затевалось что-то разбойное, нехорошее для мирного нашего леса… Расчехлить верный лонг, натянуть тетиву, закинуть за спину колчан и лук, сунуть топорик за пояс — дело привычное для старого солдата… Меч брать не стал…, прикрыл его шкурой и бесшумно двинулся в сторону криков…

Меня никто не заметил, да и костер у берега реки за бугром не был виден… Дэв был так же бесшумен и коварен… Молча он крался рядом на безопасном от меня расстоянии, чтоб не задел его размашистый бой топором, и чтобы свободнее нападать из темноты, бесшумно, а от того более страшно, чем можно себе представить…

То, что мы с ним увидели, не обрадовало… Бездомные бродяги, лесовики, живущие разбоем и браконьерством, окружили двух путников в таких же просторных плащах, как и мой… Они тоже следовали к реке, не дошли ярдов триста и… вот окружены злобным кольцом… Один из путников откинул капюшон плаща, готовясь к стрельбе из лонга…

И это была женщина, средних лет, статная, выше среднего роста, с копной черных густых волос… и взглядом, высекающим голубые искры на стальных клинках… Я выхватил лук из-за спины и насадил на тетиву первую стрелу…

— Леших-то человек десять…!!! На нас — троих! Лихо! — Дэв понял меня без слов и лег, как на охоте, при стрельбе по оленю…

Немытые тела сброда воняли чем-то кислым… Но обходили они нашу деревню стороной, давно искал их наш дозор… Да лес — большой,… не скрещивались наши тропинки до сих пор, а пора бы, — из соседнего поселения донесла молва, что пропало в лесу трое девушек и несколько парней, пошедших искать их… Видимо сбились лесовики в крупный отряд мародеров, не было бы им подмоги поблизости…!

Второй из окруженных путников достал меч, под его плащом блеснула кольчуга, лицо его было юным и красивым, как у девушки…

— Ох, совсем молодой, неопытный ещё боец, лет девятнадцать еще не минуло — подумал я, втыкая девять стрел перед собой в мягкую землю для быстрой стрельбы — так мне и минуты хватит для десятерых-то…!

Бродяги вооружены были неплохо…, были у них и луки…, но держали их за спиной, довольные своим преимуществом…, не подозревали подмоги… Я подобрался к ним незамеченным пока, в лесу я хожу бесшумно, как медведь…, хоть и тяжел и грузен, как тот же косолапый…

Вояки размахивали топорами и копьями, прижали путников к четырем соснам, растущим из одного корня…, но этот бастион служил кое-какой защитой… Колоть копьем было не так сподручно… У бродяг, правда, были другие планы… О них они грязно и оповещали красотку… Один уж стянул ремень и закатал шоссы, спустил грязные порты и обнажил свою елду, поглаживая её нетерпеливо рукой…

Другой, ловко используя то, что молодой противник отвлекся на скабрезную выходку, выбил меч из рук молодого воина…

Ещё один удар, и… раскроит тот парня ударом боевого топора…!

Этому-то и помешала моя первая стрела, бесшумно пронзившая его затылок, и на дюйма два высунувшаяся из правого глаза…

Вторая стрела была не моей…, чертовка всадила её в восставший возбужденный член насильника, пробив его живот насквозь…

— Ух, — фонтан темной крови брызнул на толпу, — судорожно оглядывающихся вокруг оборванцев, гадающих — откуда из безмолвной темноты леса вылетят еще неизвестные стрелы…!

Одна за другой летели мои стрелы, без какой-либо задержки… Обалдуи сами освещали себя тройкой факелов, как в тире… Только после пятого выстрела двое из них отбросили факелы, — как раз — в мою сторону… и увидев всего одного человека, захрипели от злобы и бросились под мои выстрелы…

Им следовало больше уважать женщин…, тем более, что черноволосая красавица намекала именно об этом — метким и жестоким кровавым выстрелом… Лучница добавила к вышесказанному еще две стрелы, проткнувшие дуболомов со спины — насквозь…!

Дэв бросился без лая, как волк, на одного из двух нападавших, клацанье его клыков лучше слушать, когда он играет, а не рвет горло… Булькающий приглушенный звук оповестил последнего бойца о том, что он остался один… Но это был не робкий человек, скорее всего — главарь…

Привалившись спиной к толстой сосне, он ухмыльнулся улыбкой лесного душегуба и достал левой рукой кинжал из ножен… В правой у него был короткий и тяжелый пехотный рубящий меч — фальчион… В ближнем бою такой меч очень опасен…

Я был хорошо освящен факелами, но успел спустить две стрелы в ловкача… обе направлены были в его грудь, но… быстрый, как волк, тот увернулся от линии выстрела и отбил одну мечом, другую кинжалом… Меж нами не было и трех ярдов… Главарь бросился на меня, взявшегося за топор двумя руками.

Клинок скрестился с топорищем и… оно треснуло… Но хорошо знакомым рывком клюва боевого топорика я захватил лезвие, и привычным приемом выдернул меч из руки нападающего…, топор при этом окончательно развалился — удары фальшиона сокрушительны…! В руках у меня остался обломок метрового топорища… Им я успел парировать меткий удар кинжала…

— Пожалуй, это мой последний удар — успела мелькнуть мысль…, в бою минуты растягиваются надолго, а запоминаются — навсегда…

Мою мысль опередил страшный звериный крик… и нападающий упал… Кричал не зверь…, но и зверь кричал бы не так страшно… Мне даже смотреть стало больно: в свете брошенных факелов яростная пасть Дэва с окровавленной бородой, рвала и кромсала пах несчастного, скрючившегося от боли…, тот отбивался кровавой культей, оставшейся от оторванной страшными клыками волкодава кистью, мгновение назад сжимавшей кинжал.

Я поднял меч противника и добил его, завершив его муки… Не раздумывая ни минуты — бросился по пути нападавших… Еще два удара добивания пришлось нанести насильникам… Остальные уже даже не хрипели… Я поднял глаза на лучницу и её спутника и увидел в их лицах, освещенных последним факелом определенное сходство…

— Как вышло, что вы путешествуете в одиночестве, ночью… Это было неосторожно с вашей стороны… — голос мой выговаривал все это не с укоризной, а с восхищением…

— Пойдемте лучше в мой лагерь, это совсем близко от сюда…, и вы мне расскажете о целях вашего путешествия…, — предложил я почтительно.

— Мы согласны, — сказали путники, улыбнувшись…

Наша тройка проследовала к лагерю, подбирая оружие, разбросанное повсюду… Стрелы я решил вырезать из трупов врагов поутру, при ярком свете солнца… Этот обряд лучника понимают только они сами… Но если хотя бы раз выстоять против бешено мчащегося на тебя рыцарского конного строя с копьями наперевес, если только раз сразить врага из своего лука, то — эти самые стрелы станут тебе — словно сестры… И расстаться с каждой — тяжело…