Ксавье де Монтепен - Месть Шивы (Индийские тайны с их кознями и преступлениями) Книга 1

Джон Малькольм, простившись с воспитанницами, только что прошел к себе. Он сидел перед конторкой, освещенной лампой, и по обыкновению приводил в порядок свои заметки.

Не произнеся ни слова, Согор сделал знак следовавшим за ним двум индусам, и те тотчас же принялись за дело. Каждый из них схватил штору за нижний конец и начал ее свертывать, чтобы освободить пространство, необходимое для проникновения одного человека. Это было сделано с такой ловкостью, что шум не отвлек сэра Джона Малькольма от работы и не выдал близкого присутствия опасных посетителей.

Согор несколько минут оставался неподвижным, но готовым прыгнуть на врага подобно ягуару, подстерегающему свою добычу. Убедившись, что старик еще долго будет работать и не обернется, он отвязал от пояса длинный шелковый платок и свернул его. Сделав это, Согор, сдерживая дыхание и заглушая шум шагов на ковре, прошел расстояние, отделявшее его от Джона Малькольма. Подойдя к нему сзади, он накинул его на шею старика, как лассо. Молниеносно завязав ему рот, лишив возможности крикнуть, и схватив его, словно мешок с фруктами, повалил на пол.

В то же время другой индус пришел на помощь Согору. У него были при себе веревки, которыми он связал старика таким образом, что тот не мог сделать ни одного движения.

Затем похитители передали сэра Малькольма третьему индусу, который, взвалив его на плечи, понес к лошади. Согор же, повинуясь приказанию принцессы Джеллы, собрал все бумаги. Затем и он покинул веранду, предварительно опустив шторы, чтобы на время скрыть следы похищения.

Джона Малькольма бросили на лошадь, и страшные всадники удалились от Бенареса с фантастической быстротой.

Остальное наши читатели уже знают.

Пора вернуться к Джорджу Малькольму и его проводникам, которых мы оставили в тот момент, когда они крупной рысью скакали вдоль подножия каменистых скал. Часом раньше, в то время, когда они ехали через густой Перавасский лес в тени гигантских деревьев, на которые густыми волнами лился лунный свет, с противоположной стороны мимо них с поразительной быстротой промчались несколько всадников. Ничто не подсказало Джорджу Малькольму, что мимо него промчались похитители его отца, целью которых было лишить его жизни.

— Скажи, что это за люди? — обратился Джордж к Казилю, который скакал рядом с ним.

— Не знаю, господин, и не могу угадать, — отвечал мальчик.

— Ах! — Закричал Стоп, природная трусость которого проявилась и на этот раз. — Ах, что за мерзкие ночные птицы! Это сами черти или их товарищи и сообщники, клянусь честью! От встречи с ними не следует ожидать чего–нибудь путного. Прошу вас, ваша светлость, последуйте хоть раз в жизни совету благоразумного и опытного слуги, осторожность которого равна преданности вашей особе. Поверьте, кладбище слонов — отвратительное место, там нас поджидает какое–нибудь несчастье! Не лучше ли повернуть лошадей и скакать обратно в Бенарес? К полуночи мы будем уже дома, а утренний сон придаст нам новые силы.

— Послушай, бедный Стоп, — с иронической усмешкой произнес Джордж, — видно, годы не в силах излечить тебя от трусости, горбатого могила исправит. Езжай в Бенарес, если что–то влечет тебя туда! Я же поеду дальше!

— Ох, горе! — заунывным голосом застонал Стоп. — Всегда так, никто не слушает благоразумных и опытных людей, и потому все дела в мире идут шиворот–навыворот.

Причитая и жалуясь на судьбу, он не переставал следовать за своим господином, ехавшим на чистокровном жеребце Джали, подарке принцессы Джеллы, который ржал и рвал удила, прыгал от нетерпения, покрываясь белой пеной.

Вдруг до слуха сэра Джорджа донеслось пение поклонников Шивы, уходивших с кладбища. Пение слышалось вдалеке, и потому Джордж не мог разобрать слов, зато напев, смутно и неопределенно доносимый ветром, сильно поражал своей мелодичностью и слаженностью исполнения.

— Это факиры, не так ли, Казиль?

— Похоже, господин, — отвечал юноша.

— Тогда вперед! Вперед! Я сгораю от нетерпения.

Он дал свободу коню, и Джали полетел подобно урагану. Однако через некоторое время Джордж остановил его и стал внимательно, прислушиваться: пение смолкло.

«Возможно, они ушли?» — подумал он.

— Казиль, где вход на кладбище?

— Примерно в ста шагах от нас, вон там, среди тех черных мрачных скал, нависших над долиной, — отвечал мальчик.

— Тогда поспешим! Вперед!

Джордж хотел было уже опустить поводья и скакать дальше, когда Казиль схватил за уздцы его лошадь.

— Что это значит? Почему ты пытаешься остановить мою лошадь? — с изумлением воскликнул сэр Джордж.

— Я всего лишь исполняю свои обязанности: вы взяли меня в проводники, и я повинуюсь вашему приказанию.

— Ну и что?

— Обязавшись быть проводником, я вовсе не соглашался позволить вам бездумно, безрассудно бросаться навстречу опасности без всякой пользы для себя.

— Но почему ты так решил?

— Я хочу, чтобы вы остались под защитой этого огромного серого утеса, тень которого скрывает вас от посторонних взоров. Это мое дело — пойти на кладбище, разузнать дорогу, убедившись в безопасности, и вернуться, чтобы сообщить, свободен ли путь.

— Скажи, чего ты боишься, Казиль?

— Известно ли вам, что непосвященным запрещается проникать в тайны факиров. Всюду здесь могут скрываться караульные, которые, без сомнения, охраняют вход на кладбище. В любой момент они готовы поразить насмерть любопытного безумца, который осмелится приблизиться к ним.

— Все равно! Разве ты не знаешь, что я всегда стремлюсь навстречу опасности? — заметил Джордж с плохо сдерживаемым нетерпением.

— Мне это прекрасно известно, господин, и вы только вчера, в который раз спасая мне жизнь, доказали это. Но ваша храбрость, смелость и решительность служат для меня священным залогом любви, преданности, благодарности к вам, и я не хочу видеть вас у своих ног, удавленным индусским лассо или пораженным среди ночного мрака ударом кинжала в грудь, нанесенным опытной рукой. Неужели такая смерть была бы достойна вас, мой господин?

— О, он прав! Он прав! Клянусь вам, маленький индус говорит правду! — горячо заверил Джорджа Стоп. — Мы рождены не для гнусной смерти от меча презренного убийцы, мы рождены для великих дел, для геройских подвигов! Жизнь наша не только полезна миру, но даже необходима ему! К чему же рисковать этой драгоценностью без всякого смысла, без какой–либо прибыли для кого бы то ни было?

Неизвестно, насколько подействовали эти красноречивые убеждения на сэра Джорджа Малькольма, однако ему пришлось сдаться, когда Казиль со всей решительностью заявил, что отказывается быть проводником, если не получит позволения предварительно осмотреть ущелье. Это был — самый неопровержимый довод, и Джорджу Малькольму пришлось подчиниться.