Джеймс Нельсон - Хозяин форта. Возвращение викинга

Он услышал какой-то животный звук, яростную борьбу за своей спиной. Приготовился к тому, что сейчас тело пронзит неимоверная боль, когда Лоркан топором разрубит ему хребет, даже если он перевернется на спину и попробует остановить топор тем, что осталось от щита.

Но Лоркан сейчас ввязался в новый бой и забыл о Торгриме. Из-за стены щитов подоспел Гримарр сын Кнута и бросился на предводителя ирландцев с яростным ревом, размахивая мечом и щитом. Лоркан тоже орал, отражая меч Гримарра своим щитом, размахивая широким топором. Схватка этих двух великанов была похожа на битву легендарных героев, они ревели от ярости и наносили друг другу удары с силой, недоступной простым смертным.

Торгрим с трудом поднялся. Он понимал, что Гримарр спас ему жизнь, хотя явно ненамеренно, скорее всего, даже не подозревая, кого оттолкнул. Гримарр просто расчищал себе дорогу к Лоркану, единственному человеку в Ирландии, которого он ненавидел, наверное, даже больше, чем самого Торгрима.

Они обменивались ударами, меч Гримарра бился о щит Лоркана, топор Лоркана — о щит Гримарра. От щитов летели щепки, но у Гримарра дела обстояли хуже: топор Лоркана глубоко входил в щит Гримарра, выдирая щепки из дерева, обтянутого железным ободом.

Справа от себя Торгрим краем глаза заметил какое-то движение, обернулся и увидел, что один из воинов Лоркана, с дикими глазами, в иссеченных и окровавленных кожаных доспехах, прорвал оборону. Высоко держа меч, он наступал быстро и безрассудно, и Торгрим легко отбил в сторону лезвие его меча остатками своего щита и рубанул его своим Железным Зубом. Кожа оказалась плохой защитой от закаленной стали, и ирландец умер, пронзенный мечом Торгрима.

И тут Торгрим вспомнил о Берси. Сукин сын! Берси уже давным-давно должен был ударить с флангов. Торгрим взглянул налево, направо. Стена щитов была пробита, и воины сражались один на один. Лежали павшие. Раненые уносили ноги с поля боя. Кто-то дергался в конвульсиях и кричал. Но Берси нигде не было видно.

Сукин сын!

Лоркан с Гримарром стояли в полутора метрах друг от друга, сверля друг друга взглядом и тяжело дыша. Гримарр стоял к Торгриму спиной, но тот видел окровавленное лицо Лоркана, рану у него на голове, наверное, неглубокую, однако крови из нее натекло много. От ран на голове обычно бывает много крови.

Эти двое стояли не шевелясь в этом безумном мире, казалось, целую вечность. И тут Лоркан издал рык и вновь кинулся на Гримарра, отбросив все хитрости. Он напал на Гримарра с поднятым топором, прижав щит к груди. Нанес удар сверху вниз, и Гримарр остановил топор тем, что осталось от его щита, который тут же распался окончательно.

Теперь уже Гримарр ревел и замахивался мечом на Лоркана, а тот отбивал удар. И тут люди Берси напали с флангов.

Торгрим сперва не понял, что происходит, но что-то в ходе сражения кардинально изменилось, возникла какая-то паника на флангах. Потом он услышал крики, боевой клич новых воинов, ввязавшихся в битву. Ирландцы словно спотыкались друг о друга, когда пятились к тому, что осталось от стены щитов, прочь от этой новой бешеной атаки.

«Берси, ублюдок…» — подумал Торгрим, хотя понятия не имел, сколько прошло времени. Может быть, они дрались час, а может быть, минуту — он не знал. Возможно, Берси выжидал, а возможно, правильно рассчитал момент.

Но сейчас он ринулся в бой, и ирландцы были раздавлены. Враг оказался у них за спиной, что казалось ужасным любому воину. Они повернули, но тогда у них за спиной очутились люди Торгрима, и что было лучше, еще неизвестно. Теперь Торгрим слышал крики, которые больше напоминали панические вопли, а не воинственный клич.

Гримарр отшвырнул свой раздробленный щит и уже приближался к Лоркану, явно с большей осторожностью, уворачиваясь от ударов его топора, отступая в сторону, выискивая брешь. Лоркан имел преимущество, но он был не дурак и не стал недооценивать Гримарра, полагать, что тот стал менее опасен, когда потерял свой щит. Эти двое стояли лицом к лицу в полутора метрах друг от друга, оба красные, потные, с давно выношенной ненавистью в глазах.

Вдруг в этом хаосе кто-то закричал. И этот крик прозвучал как приказ. Кричали по-ирландски, Торгрим понятия не имел, что сказали. Но Лоркан, в отличие от него, все прекрасно понял, резко повернулся в ту сторону, отдал свой приказ, и в секунду, когда он отвлекся, Гримарр напал.

У Лоркана хватило времени только на то, чтобы осознать свою ошибку, только на то, чтобы начать разворачиваться назад лицом к Гримарру, и его пронзил огромный меч датчанина. Он ударил Лоркана в ту часть лица, которая виднелась над бородой, прямо под левый глаз. Гримарр, вне всякого сомнения, осознавал, что больше у него такого шанса не будет, поэтому вложил в этот удар всю оставшуюся силу. Меч вошел в лицо Лоркана, как в стог соломы, и тут же из затылка брызнул фонтан крови и вылетели кусочки черепа.

На лице Лоркана отразилось изумление. Рот открылся, глаза округлились, а потом закатились. Ирландец упал прямо к ногам Гримарра, без сомнения, уже мертвый.

Гримарр перехватил рукоять меча поплотнее и попытался вытащить меч у него из головы, но не смог. Словно в последний раз сопротивляясь ему, безжизненный Лоркан не отпускал лезвие меча. Гримарра по инерции понесло вперед, и с яростным криком он упал на тело поверженного врага.

«Убей его, убей его, убей его!» — услышал Торгрим голос в своей голове. Вот он шанс, которого больше не будет. Гримарр лежит у его ног, спиной к нему. Два шага — и он сможет вонзить Железный Зуб врагу в шею.

Он поднял взгляд. Ирландцы видели, как погиб Лоркан — они, наверное, не верили в то, что это возможно. Их боевой дух мгновенно угас. Кто-то, кому было куда бежать, развернулся и бросился прочь, и этот пример оказался заразительным. Ирландцы один за другим отделялись от строя и удирали, отбросив оружие в сторону. Но тут и там бой продолжался. Другие пытались сдаться, некоторые успешно, кто-то — нет.

— За ними, за ними! Прижимай к стене! — кричал Торгрим.

Он перескочил через лежащего Гримарра и, размахивая мечом, повел его людей вперед, оттесняя разбитого врага к земляному валу, который был возведен для того, чтобы не пустить ирландцев сюда, а теперь служил для того, чтобы загнать их в тупик, словно овец на заклание.

Это было бегство. Торгрим и раньше видел, как отступают в бою, но никогда еще бегство не было таким массовым и безоговорочным. Смерть Лоркана и атака людей Берси положили конец планам ирландцев. Как только один поддался панике, она быстро распространилась, словно пламя по соломенной крыше, и вскоре все ирландцы, что могли двигаться, пустились в бегство.

И у них были на то все причины. Потому что дружинники Торгрима и Берси не собирались оставлять их в покое. Они бросились в погоню, желая добить бегущего врага, убить всех до единого. Ирландцев следовало наказать, преподать им урок за то, что напали на форт. Любой выживший ирландец может оказаться тем, с кем им опять придется сразиться.

И хотя в этом была большая доля правды, мало кто из викингов по-настоящему об этом задумывался. Большинство вообще ни о чем не думало. Как ирландцы были ослеплены паникой, так и жители Вик-Ло были ослеплены жаждой крови.

Торгрим бросился за ними, однако при этом его разум продолжал лихорадочно работать. Он подумывал над тем, чтобы остановить своих людей, попытаться как-то их построить, восстановить порядок. Мало что могло сравниться с опасностью, возникающей из-за того, что воины очертя голову бросаются в бой. Если Лоркан и не знал этого раньше, то точно догадался в последние моменты своей жизни.

Но это был не бой. Ирландцы не оказывали организованного сопротивления. Охватившая их паника была подобна камню, который катится с горы. С каждой секундой тот движется все быстрее, и затем его уже не остановить. То же касалось и жажды крови. Торгрим понимал, что не смог бы остановить своих людей, даже если бы захотел.

Торгрим поспешил за ними по деревянному настилу. Он мельком видел Харальда, когда нарушился строй ирландцев. Парень размахивал мечом и щитом с уверенностью и решимостью бывалого воина — он им быстро становился. Торгрим потерял его из виду в толчее, но не боялся за него: он знал, что сын жив, а самое страшное сражение закончилось.

Они спешили. Торгрим почувствовал, что стал уставать, ноги подкашивались, едва затянувшиеся на груди раны саднили, из пореза, оставленного топором Лоркана, продолжала сочиться кровь, текла по руке и капала с кончиков пальцев. Он тяжело дышал.

Отступающие ирландцы бросились вверх по настилу, туда, где по обе стороны от него стояли низкие, плохо оштукатуренные дома городка Вик-Ло, с вытоптанными грязными дворами, окруженными плетнями, которые ирландцы разломали во время панического бегства. За ними с криками неслись обезумевшие норманны.