Евгений Войскунский - Искатель. 1975. Выпуск №2

— Прошу взять авторучки и в верхнем правом углу написать свою фамилию. Написали? Будем писать левой рукой. Помните предупреждение Никодимова: хитрить бессмысленно. Итак, начнем. — Он набрал воздух в легкие и заговорил медленно, отчетливо:

— Дача Георгия Даракчиева. Пятница. Жаркий полдень. Метрах в пятистах от дачи, в перелеске, останавливается такси. Из него выходит убийца. Он идет быстро, осматриваясь. Потом открывает своим собственным ключом калитку и… — Геренский не договорил, потому что речь его была прервана возмущенным возгласом Даракчиевой:

— Если речь идет о дне, когда был убит мой муж, ваш рассказ чистейший абсурд. Я отказываюсь писать эту галиматью. — Вдова демонстративно швырнула авторучку на стол. — Свои собственные ключи от дачи могли быть только у двух людей в этом мире: у Георгия и у меня.

— Поскольку ваш супруг не намеревался покончить жизнь самоубийством, а был убит, — жестко отрезал под полковник, — вывод однозначен: дачу открыли вашим собственным ключом.

— Именно это я и называю абсурдом.

— Называйте как вам заблагорассудится, гражданка Даракчиева. Не желаете писать дальше — не пишите. Я и без помощи графолога заявляю вам официально, как должностное лицо: вы убили и своего мужа, и Косту Даргова.

Наступила мертвая тишина.

Она сохранила полное самообладание, даже нашла силы улыбнуться:

— Любопытно, как я умудрилась отравить мужа, находясь в то же самое время за пятьсот километров отсюда?

— Думаю, что это любопытно не только вам, но и всем подследственным. Позвольте мне сесть, потому что наш разговор будет долгим. Давайте, гражданка Даракчиева, договоримся так: я буду описывать ваши действия шаг за шагом, а вы где надо исправляйте меня… Начнем с мотивов. В последующие дни, на допросах, вы нам преподнесете бог весть какие сентиментальные измышления. А на самом деле истина такова. Вы сами далеко не святоша, но и вам надоел образ жизни вашего мужа. Это первый мотив, эмоциональный. А второй чисто практический. Вы давно дали себе отчет, что благополучие консорциума не вечно, что милиция рано или поздно прихлопнет эту кормушку. Задумав погубить своего мужа, вы, в сущности, хотели похоронить и консорциум. Ловко задумано, особенно если учесть, что почти все огромное состояние Георгия Даракчиева было записано на ваше имя.

— Не мною ловко задумано, а вами ловко сфабриковано, — сказала она спокойно. — Хотя и подобные хитроумные мотивы можно при желании сочинить для каждого из присутствующих. Каким же образом я, если верить вашим фантастическим домыслам, совершила преступление?

— Планы этого убийства давно витали в вашей голове. Но вы поджидали удобного момента, когда окажетесь вне всяких подозрений. И такой момент наступил, когда вы отдыхали в Варне. Завтра, на первом допросе, вы увидите копии телефонных квитанций. Из них ясно, что в четверг, накануне роковой пятницы, вам звонил Даргов. И предупредил об очередной оргии, вернее, в очередной раз пожаловался на свою жену.

— Он только и делал, что наушничал, — сказала, передернув плечами, Беба.

— Вы быстро оценили ситуацию и разработали план убийства. Умная, сообразительная, расчетливая, вы в довершение к этим качествам получили своеобразную подготовку, читая любимые вами криминальные западные романы. Звонок Косты Даргова, продиктованный вполне обоснованной ревностью, привел в действие страшный механизм вашего плана. Зная славные ритуалы оргий вашего супруга, вы предельно ясно представляли себе то, что должно случиться на следующий вечер, в пятницу. И начали действовать. А действовали вы на зависть любому детективу. Во-первых, в ночь с четверга на пятницу спрятали одно из платьев и туфли в расщелинах скалы, у самого берега. Во-вторых, одним-двумя телефонными звонками, а может, и взятками, мы еще в этом разберемся, вы уладили самолетные билеты до Софии и обратно.

— У меня есть твердое алиби, — сказала Даракчиева, но голос ее дрогнул. — Я была в тот день на пляже. Это видели многие. А в полдень я дала телеграмму.

— Да, алиби… Оставили свою одежду на попечение друзей, загоравших у моря, сделали все необходимое, чтобы гардеробщица женского пляжа вас запомнила. Но в том-то и загвоздка, что на женском пляже вы пробыли не больше пяти минут. Вы покинули пляж в одном купальнике, держа в руках маленькую сумочку. В ней находились деньги Даракчиева и яд для Даракчиева. А вскоре вы облачились в спрятанные накануне вещи и понеслись на такси в аэропорт. Не возражайте, неутешная вдова. Я нашел в Варне таксиста, который за пятьдесят левов привез вас к самолету, а потом четыре часа ждал вашего возвращения из Софии. Отыскал я и портье, того самого, что отправил написанную вами телеграмму, притом тоже за взятку. Он отправил телеграмму в четырнадцать десять, когда вы были уже в Софии, точнее, возвращались с дачи. А на даче вы задержались две-три минуты, не больше. Всыпать цианистый калий в чашу Георгия Даракчиева — единственную чашу, из которой он пил! — на это не нужно много времени. Потом? Потом ясно: на такси в аэропорт. Самолетом до Варны даже не пятьсот, а триста восемьдесят километров. Можете проверить по справочнику… До вечера было еще ой как далеко, а вы уже присоединились к своим приятелям, не сомневаясь в своей безнаказанности. Ибо только глупец поверит, что один и тот же человек мог быть одновременно на черноморском пляже и в пригороде Софии… Но вы совершили ошибку, Даракчиева. Вы переиграли. Вы забыли, что если человек невиновен, то он не нуждается в алиби. А вы по старались обеспечить себе тылы, создать доказательства своего пребывания на Золотых песках чуть ли не на все часы той пятницы. И промахнулись. Вот в чем ваша ошибка: если ваша одежда пролежала до вечера на пляже под присмотром друзей, то в каком одеянии вы подавали днем телеграмму? В купальнике? И еще одного вы не учли, да и не могли учесть. Того, что ваш друг Даргов с самого полудня отирался возле вашей дачи. Он видел ваше молниеносное возвращение, и это стоило ему жизни…

Не поднимая глаз от стола, Даракчиева глухо спросила:

— Как же я могла отравить Косту, если он сам взял на полке фужер?

— Даргов сам подписал свой смертный приговор, еще когда заявил вам, что в пятницу он видел убийцу. А наш следственный эксперимент позволил вам, хотя и очень рискованно, продемонстрировать ваши возможности. Вы, как хозяйка, первой пришли на дачу и подготовили на всякий случай фужеры с ядом. Если действие будет развиваться так, что Даргов будет исполнять роль Даракчиева, — хорошо, а если нет — вы ничем не рисковали. И не забывайте: хотя Даргов сам взял фужер, вы подсказали ему, какой именно. Тогда я не обратил внимания на эту маленькую подробность и… Даргов вознесся к Даракчиеву.