Геннадий Русский - Блатные сказочки

Так что вы, братики-блатики, люди воровские, оставайтесь в надеже: всего-то вы заблудшие малые братья у больших. Вы им социально свойские. Кто поумнее - скумекай, как дальше жить. Перед вами все пути открыты, только уж чур - не воровать! Сами-то что делаете с теми, кто закон ломает? Перо в бок? Вот и на них не обижайтесь.

Украли у нас Россию, вот что. Давно к ней подбирались, как к добыче желанной, много раз не удавалось, а вот удалось, и так получилось, что сами же хозяева помогали ворам добро растаскивать. И за что мы такие несчастные? Что за страна у нас такая нескладная, непутевая, бедовая, воровская? - всё не как у людей. А ведь живем и все чаем, что мир удивим. Даже богоносцами себя засчитали. А всего-то мы по-блатному: мужичье и фраера.

Вот так-то, соколики мои ясные, сказками своими всегда рад вас тешить, только ты, Костя-атаман, запрети народу своему мои сказки разносить, а то ввек вам их больше не услышать. Ну вот, так и думал - нашелся мой мешочек. Чудеса - говорил о воровстве - и такая честность!

Звать-то меня как? А Сверчком зови - стрекочу потаенно по углам в вечерний час, людей утешаю, никому не мешаю. Звездочетом велишь меня называть? Ну будь по-твоему, Звездочет так Звездочет.

О ДОБРЫХ РАЗБОЙНИЧКАХ

Эй, шпана, кидай ножики, сыпь ко мне, шараду слушай! Загадку загадаю! Только думай, прежде чем отвечать. Что такое: «Окупнешь - сухо, вынешь - с конца каплет?» Я же тебе сказал - думай, а ты сразу! Не ..., а ложка. Ну эту: «Брат брата бьет, а другой морщится»? А такая: «Наехали немцы, растворили дверцы?» Верно, тоже ж.... Ну а это что такое: «Две картинки - одна тропинка»? Нет, не ж..., а муж с женой. Ну ладно, отгадайте самую трудную: «Росло-повыросло, из мошны повылезло, красно золупилось, всем девкам полюбилось».Опять ты за свое, я же говорил - думай! Не зо...., а ягода морошка. И последнюю, в коей мое желание сокровенное: «Мое горе - на пяти столбах море, душе пагуба, а телу радуга». А ничто иное, как стопка в руке. Что, не заслужил? То-то. Ну-с, за наши сказочки-рассказочки!

А вот еще загадка: почему народ так любит вашего брата, разбойного человека? Вроде бы ничего хорошего ему от разбоя нет, и сами разбойнички не так хороши, как про них сказывают, - люди немилостивые, грабят и убивают, старых и малых не щадят - а в народных преданиях и удалы они, и добры, а преследователи их, напротив, отпетые злодеи. Англичане, на что умная нация, а сочинили басню про славного разбойничка Робина Гуда. Как тот весельчак народ потрошил, не вспоминают, а что бабке подал медный грош, чуть не тыщу лет помнят! Эка невидаль, наш Стеня и золотом швырялся! За то и про Стеню песню поем, особливо по хмельному делу. А то еще про то, как «были двенадцать разбойников, был Кудеяр-атаман», и хоть «много разбойники пролили крови честных христиан» - ничего, зато ребята больно удалые! А детишками сами во что играли - в «казаки и разбойники», и, конечно, самое почетное было быть разбойником!

А уж сколько историй про воров-разбойников наплетено - не перескажешь. Всех и я не помню, но что вспомню, буду сказывать помаленьку. Одно наперед замечу: нет такой истории, где бы вор-разбойник напрочь осуждался. Про благоразумного разбойника, принявшего спасение на кресте, даст Бог, еще скажу. И не только в Священное Писание, а и в иное благочестивое чтение добрый разбойник затесался. В старинной книге, Пролог именуемой, такая история содержится.

Давно-предавно это было, лет тыщи полторы назад, вот когда. Жил в полуденной приморской стране купец некий, вел морскую торговлю. Набрал он товаров, своих и чужих, в кредит взятых, и поплыл морем. Да приключилась буря, и потонули все купеческие корабли и все корабельщики, один хозяин-купец спасся. Подобрали его другие мореходцы, привезли в родной город. А там заимодавцы, чьи товары пропали, упрятали купца в долговую яму, в злую темницу. Все имение купца пошло немилосердым кредиторам, осталась одна верная жена.

Верная жена ходит днем по городу, милостыню сбирает на пропитание, а вечером мужу приносит и его утешает. Что и говорить, дикости прежде бывало немало, но и доброты поболе, не возбраняли жене мужа питать и с ним еженощно пребывать. Была та жена собой молода и пригожа, и приметил ее один богатый человек. Она у него милостыню попросила, он подал и спросил: что за нужда при ее красоте побираться? Она ему о беде своей рассказала. Богач говорит: восстановлю все имение мужу твоему, если придешь ко мне на ночь. Женщина отвечает: не госпожа я телу своему, есть у меня господин, муж мой, его должна спросить. Вот какие жены в давние времена были! - кроткие и смиренные, власть мужа и свою вторичность знали, и был в доме мир и порядок. Нет, куда правильнее раньше жили!

Пришла она к мужу в темницу и все ему рассказала. Он ей говорит: никогда не соглашусь на такое, смерть мне легче, а она ему: с тобой умру, господине мой! И так сидят они в темнице, камере по-нынешнему, и горько плачут, но и радуются своей верной любови. А в соседней камере сидел разбойник-душегуб и весь их разговор слышал! И столь плач супругов был жалостен, что и его жестокое сердце дрогнуло. Когда уходила жена из камеры мужа, окликнул он ее через решетку, подозвал и сказал: «Завтра ссекут мне удалую башку и потому скажу тебе, где скрыт мой клад, уж больно вы меня, разбойника, разжалобили!»

И сказал. На другой день разбойнику - секим башка, а верная жена откопала клад и, взяв золото, уплатила долги и освободила мужа. А по доброму разбойнику заказали панихиду, да вот беда - имени его не сохранилось, как и имен купца и его преданной жены...

Слышь, что мне Коля-скокарь подсказывает: все, говорит, не так было и разбойник здесь ни при чем. Все, мол, хитрая баба придумала. Поплакала с мужем, пошла, дала богачу, получила денежки, а про добряка-разбойника наплела мужу в утешение. Вот ты какой, Коля, вовсе нет в тебе веры в добрые дела! Поставь себя на место разбойника, и будь у тебя закопано сокровище, неуж перед смертью не поделился б? Ни за что, говоришь. То-то и оно, что добрые разбойники, они только в сказках бывают.

Одначе, братики, история сия не самая древняя. Первым стал сообщать исторические байки грек Геродот и, конечно же, не обошлось у него без добрых и удалых воров-разбойников. Еще одну басенку выдам вам в поучение, себе в развлечение.

Было то во времена вовсе незапамятные, при фараонах египетских. Жил некий зодчий-строитель, строил царю-фараону дворцы и пирамиды всякие и, между прочим, построил ему сокровищницу, да так хитро, что никто не мог в нее проникнуть, кроме самого царя, у которого ключи. И, будучи при смерти, тот зодчий сказал двум сыновьям своим: вот я царю сокровищницу построил, никто в нее проникнуть не может, а есть в ней потайной камень, который на оси поворачивается и образует ход. Нужны вам будут деньги, пойдите и возьмите немного, чтоб незаметно было. Одним словом, хорош был папаша - деток на дело навел!

Братки похоронили папашу честь честью, и за дело. Хоть и советовал им покойник брать помаленьку, да где меру найти? Раз взял, другой еще больше хочется. Вот братки египетские и тянули, едва не полсокровищницы выволокли.

Царь-фараон поначалу не замечал, а потом понадобилось ему что-то - нету, другого хватился - и другого нету! Ну понятно, хранителям за недогляд - секим башка, переписали, что осталось, заложили дверь семью печатями, а наутро - новая пропажа!

Царь был не дурак: велел поставить в сокровищнице хитрый капкан на крупного зверя. Браткам завязать бы это дело, а они снова полезли, и попался один из них в капкан!

Стража шум услыхала, подняла тревогу, царь бежит с ключами дверь отпирать. Тогда попавший в капкан говорит братану: «Руби мне голову, все одно мне погибать, а сам спасайся!» Тот видит - брательнику кранты, а может, побоялся, что ссучится, снес ему башку - мечей-то в сокровищнице хватало - и сбежал с братней головой под мышкой. Во какие страсти!

Стража ворвалась: лежит труп без головы. Царь не дурак, говорит: «Ладно, мы это дело узнаем. Выставить тело на площади и приставить стражу, а кто захочет тело снять, того хватайте». Так и сделали.

Стало быть, один братан на площади позорно воняет, другой с египетскими бабенками развлекается. А египетские бабенки черноглазые да податливые - волосы носили скобкой, а титьки выставляли наружу... Только не в радость это доброму вору, брат погибший из головы нейдет. Решился забрать братнино тело, дабы предать честному погребению. Оделся купцом, навьючил осла бурдюками с вином и в ночной час идет мимо того места, где солдаты караулят тело. Как подошел ближе, ткнул незаметно бурдюк, вино и потекло. «Ай-ай, - кричит, - погибло мое вино!» - «Ничего, мы тебе поможем!» - смеются солдаты и под струйку рты подставляют. А тут и другой бурдюк потек. Ну, страже радость. Насосались до сшибачки. Брат тело снял и отвез домой.

Как вора поймать? Царь не дурак, опять придумал. Объявил всенародно, что дочь его продаст свое тело всякому, кто достаточно заплатит. По-нашему, не может так быть с царской дочкой, а по-ихнему - простое дело. Тот же Геродот-старец донес нам известие: когда самую большую пирамиду строили и не хватило в казне денег, пришлось царской дочке бл…ным промыслом промышлять. Для великого дела чего не сделаешь!