Бернардо Гимараенс - Рабыня Изаура

Большие черные глаза мерцали тусклым, меланхолическим светом, словно восковые свечи под мрачным сводом надгробной часовни. Волосы, небрежно окутавшие ее стан, отбрасывали легкие тени, словно стебли плюща, прихотливо вьющегося по мрамору божественной статуи. В этом достойном сожаления положении Изаура являла собой скульптору прекрасную модель античной Ниобеи.

— Это Изаура! О, боже мой! Бедняжка! — прошептала Малвина, увидев ее, и вытерла слезы, невольно набежавшие на глаза. Она была готова молить своего мужа о снисхождении к несчастной, но, вспомнив о порочных наклонностях и дурном поведении, которые Леонсио вероломно приписал Изауре, решила насколько возможно притвориться безучастной.

— Итак, Изаура, — мягко сказала Малвина, — ты уже решилась? Намерена ли ты выйти замуж за человека, которого мы предназначаем тебе в супруги?

В ответ Изаура лишь наклонила голову и потупила взор.

— Да, сеньора, — ответил за нее Мигел. — Изаура согласна подчиниться вашей воле.

— Очень хорошо. Невозможно, чтобы она и дальше сносила это жестокое обращение, которого я не могу допустить, пока я живу в этом доме. Не для того покойная сеньора воспитала ее с такой нежностью и да-, ла ей хорошее образование. Изаура, несмотря на твое падение, я все еще хорошо отношусь к тебе и больше не допущу подобного бесчинства. Мы дарим тебе одновременно свободу и превосходного мужа.

— «Превосходного! Бог мой! Какая издевка», — подумала Изаура.

— Белшиор очень хороший человек, безобидный, спокойный и работящий. Думаю, ты прекрасно поладишь с ним. Мне кажется, чтобы получить свободу, можно пойти на любую жертву, правда, Изаура?

— Конечно, сеньора. Раз вы этого хотите, я покорно принимаю эту участь. «Меня извлекают из подземелья, — подумала про себя Изаура, — чтобы отправить на казнь».

— Очень хорошо, Изаура. Ты доказываешь, что послушна и разумна. Андрэ, пойди позови сюда сеньора Белшиора. Я хочу иметь удовольствие лично объявить ему, что, наконец, сбудется его мечта, которую он лелеял многие годы. Думаю, сеньор Мигел тоже удовлетворен тем, как складывается жизнь его дочери. Согласитесь, что это прекрасно! Освободиться из неволи и выйти замуж за белого и свободного человека. Уж лучше так, чем бежать и скрываться от преследований. Изаура, в доказательство моего к тебе доброго отношения, я буду посаженной матерью на твоей свадьбе, которая положит конец твоим страданиям и вернет в этот дом мир и покой, давно покинувшие его.

Сказав это, Малвина открыла шкатулку с драгоценностями, стоявшую на столе, достала богатое золотое ожерелье и застегнула его на шее Изауры.

— Прими это, Изаура, — сказала она, — это мой свадебный подарок.

— Благодарю вас, моя добрая госпожа, — молвила Изаура, а в душе добавила, — «эта веревка, которую палач набрасывает на шею жертвы».

В это время в сопровождении Андрэ вошел Белшиор.

— Я здесь, моя госпожа, — сказал он, — что вам угодно от вашего покорного слуги?

— Поздравляю вас, сеньор Белшиор, — ответила Малвина.

— Поздравляете?.. Но с чем же?

— Я скажу вам. Знайте, что Изаура будет свободна и… догадываетесь…

— И, конечно, она уедет… О! Какое несчастье!

— Ах, боже мой, вы плохой провидец. Изаура согласна стать вашей женой.

— Что вы говорите, госпожа!.. Простите, я не могу поверить. Вы, сеньора, смеетесь надо мной.

— Я говорю правду, она здесь и может подтвердить мои слова. Готовьтесь, сеньор Белшиор, и чем скорее, тем лучше, потому что свадьба состоится завтра, здесь же в доме.

— О! Моя госпожа! Неземное блаженство! — воскликнул Белшиор, бросаясь к ногам Малвины и пытаясь поцеловать их, — позвольте мне целовать ваши ноги…

— Поднимитесь, сеньор Белшиор. Вы должны благодарить не меня, а Изауру.

Белшиор поднялся и сейчас же упал к ногам Изауры.

— О, принцесса моего сердца! — вскричал он, припадая к ногам бедной рабыни, которая настолько ослабела в темнице, что чуть не упала от этого пылкого и восторженного порыва. Непосвященный в трагическую суть этого жестокого, мучительного и низкого фарса, не смог бы удержаться от смеха, наблюдая эту сцену.

— Изаура! Ты не смотришь на меня? Здесь, у ног твоих, твой счастливый пленник Белшиор!.. Посмотри на своего обожателя, который сегодня стал богаче принца… Дай мне твою руку, позволь мне покрыть ее поцелуями…

— Бог мой! В каком омерзительном фарсе заставляют меня участвовать! — тихо прошептала Изаура и отвернулась, не отнимая руки, к которой Белшиор припал губами, в экстазе разрыдавшись, как ребенок.

— Посмотри, какой дурак, — сказал Андрэ, обращаясь к Розе, наблюдавшей эту трагикомическую сцену. — Вот теперь попробуй сказать мне, что этот мед не для осла!

— Я бы согласилась, чтобы меня выдали замуж за крокодила.

— У нашего молодого господина дьявольские намерения! Кто бы мог придумать такое: выдать русалку за осьминога!

— Завистник! Ты бы хотел быть осьминогом, поэтому-то и воротишь нос… Неплохо придумано! Теперь только не хватает, чтобы хозяин отдал тебя в приданое Изауре.

— Я бы не прочь! Спорю, что Изаура выходит замуж не по своей воле! А потом бы мы договорились… Уж я бы продел осьминога в игольное ушко.

— Уймись, дурак! Думаешь, Изаура обращает на тебя внимание?

— Не важничай, моя Роза. Теперь у меня выбора нет, придется довольствоваться тобой. В конце концов, ты тоже не дурна, а… все, что попадает в невод — рыбка.

— Это низость! Сдержи свое разочарование, иди утешься с кем угодно, но только не со мной.

— Леонсио, — спросила Малвина на следующий день поутру, — ты все подготовил, чтобы устроить эту свадьбу сегодня же?

— Кажется, ты задаешь мне этот вопрос уже в сотый раз, Малвина, — ответил Леонсио, улыбаясь. — Итак, я в сотый раз тебе отвечу, что со своей стороны я сделал все необходимое. Еще вчера я послал раба в Кампус, скоро прибудет сюда нотариус, чтобы со всей скрупулезностью составить законный документ об освобождении Изауры, и священник, чтобы совершить торжественный обряд бракосочетания. Как видишь, я ничего не забыл. Надеюсь, они не опоздают, а ты, Малвина, распорядись, чтобы убрали часовню подобающим образом для венчания, которого ты, кажется, желаешь с большим пылом, — прибавил он с усмешкой, — чем когда-то своего собственного.

Малвина вышла из гостиной, оставив Леонсио в компании еще не известного нам лица по имени Жорже, тоже находившегося там. Сказать, что это был бездельник, значило ничего не сказать о нем.

Этот род людей имеет много разновидностей, а каждая особь — свой особенный цвет и форму. Этот был видным мужчиной, остроумным, услужливым, чрезвычайно учтивым и приветливым, то есть обладал всеми непременными качествами настоящего паразита. Жорже не жил соком и тенью одного дерева, он прыгал с одного на другое, и, таким образом, путешествовал на большие расстояния. Это было великолепно рассчитано, и давало ему возможность вести разнообразный и веселый образ жизни, одновременно делая его общество менее докучливым и утомительным для его многочисленных друзей. Он водил знакомство и поддерживал приятельские отношения со всеми плантаторами по берегам Параибы от Сан Жоан да Барра до Сан Фиделис. Если верить его словам, он всегда имел множество хлопот и устраивал тысячи важных дел, но в любую минуту был готов оставить их ради приглашения кого-нибудь из своих друзей провести недельку-другую в его компании.

Поселившись на фазенде Леонсио после его разрыва с Малвиной, Жорже служил прекрасным утешением хозяину в его одиночестве. Он составлял ему компанию не только за столом, в игре и на охоте, но и развлекал его, рассказывая забавные и скандальные анекдоты, одобрял его безумства и сумасбродные выходки, льстил его извращенным пристрастиям, тоща как Леонсио, считавший его своим искренним другом, сделал гостя поверенным своих тайн и сообщал ему самые затаенные мысли, коварные планы и самые деликатные семейные тайны.

Чтобы приникнуть в тайные и гнусные планы и сатанинские происки Леонсио, послушаем задушевную беседу этих двух достойных друг друга сеньоров.

— Наконец-то, Жорже, я нашел удобный и надежный способ устранить все трудности. Думаю, что таким образом все прекрасно уладится.

— Конечно. Я заранее поздравляю тебя и рукоплещу остроумному осуществлению твоих планов.

— Но послушай еще, чтобы все понять. Этой свадьбой я удовлетворю желание моей жены и в то же время не дам Изауре окончательно ускользнуть от меня. Во-первых, ее отец полностью зависит от меня, во-вторых, я сумею удержать у себя этого глупого садовника, за которого выдаю ее, а потом… Тебе хорошо известно, что время и настойчивость укрощают самых диких и пугливых хищников. А главное, дерзкая рабыня будет наказана за свою беспримерную строптивость. Я был вынужден сделать этот шаг, так как моя жена упорно отказывалась помириться со мной, пока я удерживаю Изауру в неволе. Женский каприз, на который я не обратил бы внимания, если бы… Это между нами, мой друг. Я полагаюсь на твою порядочность.