Андрей Васильченко - Цитадель Бреслау. Последняя битва Великой Отечественной

Позже один из офицеров штаба группы армий «А» будет вспоминать:

«В начале января мы осуществили часть запланированных мероприятий по дезинформации противника в районе барановского плацдарма. Враг не должен был раскрыть наших замыслов. Но сохранить секретность было очень сложно, так как в этом регионе участились случаи появления советских самолетов-разведчиков».

А тем временем начальник генерального штаба сухопутных сил Гудериан делал все возможное, чтобы спасти Восточный фронт от катастрофы. Он пытался переубедить догматически настроенного Гитлера. Предложения Гудериана сводились, по сути, к одному пункту — надо как можно быстрее было перебросить с Западного на Восточный фронт в район Одера полностью укомплектованную 6-ую танковую армию СС. Он поддерживал план операции «Катание на санях» и всячески противился безумию, которое задумал Гитлер в Венгрии[6]. По мере осуществления данных мер Гудериан был готов устранить угрозу, нависшую над Восточной Пруссией. Затем можно было деблокировать «крепость» Курляндия. Новое генеральное наступление на Восточном фронте можно было начинать на этом плацдарме, куда войска перебрасывались бы по морю.

Но все попытки изменить мнение Гитлера были тщетными. Все осталось на своих местах. Он и слышать не хотел даже о тактическом отступлении. В итоге было запрещено осуществлять операцию «Катание на санях».

12 января 1945 года, как и рассчитывала немецкая разведка, началось генеральное наступление Красной Армии. Как и предполагал Ксиландер, советская артиллерийская подготовка в буквальном смысле слова смела все передовые части Вермахта. Тысячи солдат погибли, даже не вступив в бой! 20 января, то есть 8 дней спустя после начала наступления, передовые танковые части Красной Армии подошли к границе Силезии. Положение становилось критическим. Ксиландер как автор проекта операции «Катание на санях» сказал одному из своих сотрудников:

«Если нам удастся перехватить стремительное русское наступление на рубеже А-1 или хотя бы у силезской границы, то можно говорить, что наша миссия выполнена. Большего вряд ли можно будет достичь. В данном случае промышленность Верхней Силезии продолжит свою работу, снабжая нашу армию, которая выкинет врага с немецкой земли. Благодаря этому высшее руководство рейха сможет выиграть время и превратит нынешнюю военную ситуацию в политический акт».

Другой немецкий офицер вспоминал, что Ксиландер был ответственным и дальновидным военным деятелем, который следовал словам Мольтке о том, что «стратегия является системой поддержек». Но словам Ксиландера не было суждено сбыться. Гитлеровская стратегия оказалась гибельной для Германии. Сам Ксиландер погиб 14 февраля во время перелета в Дрезден. В те дни некогда цветущий Бреслау уже являл собой сплошные развалины.

Как видим, еще до начала зимнего наступления 1945 года отдельные представители немецкого командования разрабатывали планы, которые бы позволили избежать катастрофы. Но этим планам не было суждено сбыться, так как против них решительно выступил сам Гитлер.

Наступление частей 4-го Украинского фронта, которым командовал маршал Конев, стартовало с Сандомерского плацдарма (в немецкой литературе он обозначается как Барановский плацдарм). Наступление было настолько мощным, что части 4-й танковой армии почти моментально были уничтожены. В силу того, что оперативные резервы на этом участке располагались слишком близко к линии фронта, они были уничтожены вместе с танковыми подразделениями. Многие из них так и не вступили в бой, поскольку были сметены во время ураганной артиллерийской подготовки. Как предполагали немецкие штабисты, уже 18 января 1945 года части Красной Армии приблизились к границам Силезии. На следующий день они вступили на территорию Верхней Силезии, единственный на тот момент исправно работающий индустриально-промышленный район Германии.

20 января советские войска заняли Крейцбург[7] и Розенбург[8]. 1 февраля части Красной Армии вступили в промышленный район, до этого фактически не тронутый воздушными налетами и бомбардировками. Русские войска продвинулись вплоть до линии Бейтен[9], Глейвиц[10], Альт-Козель. Советские войска быстро достигли округов Бреслау Бриг[11] и Штайнау[12]. Именно отсюда в первые дни февраля началось окружение Бреслау. Немецкие войска не смогли противостоять ему. 15 февраля 1945 года кольцо окружения вокруг Бреслау было замкнуто.

Немецкая линия обороны рухнула почти в одночасье, когда части Красной Армии начали свое зимнее генеральное наступление. Уже после войны немецкие генералы, словно оправдываясь, говорили о том, что делали все возможное, чтобы предотвратить катастрофу. Они возлагали вину за крушение фронта на Гитлера. Отчасти они были правы — именно Гитлер лишили группу армий «А» всех резервов и большей части танков техники, перебросив их под Будапешт, которому он уделял гораздо большее внимание, нежели территории Силезии, откуда открывались врата на Берлин. Отсутствие оперативных резервов и слишком тонкая линия обороны, по мнению немецких военных, привели к тому, что столица Нижней Силезии, город Бреслау, слишком рано оказался втянут в водоворот военных действий.

После того, как в ходе летнего наступления 1944 года Красная Армия продвинулась вплоть до Карпат и Средней Вислы, она оказалась фактически у ворот Варшавы и границ Восточной Пруссии. Именно в это время Гитлер отдает приказ об осуществлении плана по строительству целого ряда оборонных укреплений. В августе 1944 года множество городов «немецкого Востока» провозглашаются «крепостями». Был среди них и Бреслау.

По сути, Бреслау никогда не был крепостью как таковой. Единственными реальными военными укреплениями в нем были воздвигнутые еще во времена наполеоновских войн бастионы. Более ста лет Бреслау никто не воспринимал как военный объект и уж тем более как крепость. Однако с началом Первой мировой войны в 1914 году силезскую столицу в срочном порядке «армировали», то есть оснастили быстровозводимыми оборонными укреплениями. В городе были также сформированы запасы продовольствия, которые могли использоваться в случае осады. Эти военные строения, которые получили наименование «пехотных сооружений», И-Верков (I-Werke), сохранились вплоть до Второй мировой войны. Они представляли собой укрепления, возведенные из не самого качественного бетона. В принципе, И-Верки могли защитить от пуль и осколков снарядов небольшого калибра, но отнюдь не от тяжелой артиллерии. Их можно было использовать в качестве командных пунктов, а также как укрытие от непогоды. Но ни в 1914, ни позже, в 1944 году в городе не возводилось реальных крепостных сооружений. Всего же в Бреслау было двенадцать пехотных построек. Пять из них располагались на северных рубежах чуть к югу от запруженных пастбищ, еще два — на юго-востоке, и пять — на юго-западе и западе. Во времена Веймарской республики, когда царил Версальский диктат, весьма существенно ограничивавший возможности развития армейского дела, рейхсверу удалось под видом дамб, защищающих город от наводнений и разливов Одера, соорудить некие железобетонные сооружения, которые больше напоминали бункеры, оснащенные пулеметными гнездами. Но реальная боевая ценность всех этих укреплений была ничтожной. А потому нельзя говорить о Бреслау как о «классической крепости». Его провозглашение таковой в 1944 году было в большей степени символическим жестом, который указывал на исключительную значимость этого города. Действительно, Бреслау был не только сердцем Силезии, но и крупным транспортным узлом, который располагался всего лишь в каких-то 300 километрах от плацдарма в Баранове, откуда могла начать (и начала) свое наступление Красная Армия. Так что появление Бреслау-крепости было всего лишь подтверждением серьезности военного положения, сложившегося на Востоке.

Что требовалось для того, чтобы Бреслау из «открытого города», каковым он был до войны, превратился в «крепость»? Можно привести лишь только короткий перечень того, что приличествовало иметь крепости. Это комендант крепости со своим собственным штабом, это крепостные войска и отдельный от них крепостной гарнизон. Это крепостные орудия, отдельный узел телефонной и телеграфной связи, хотя бы подобие аэродрома, что позволяло бы снабжать крепость по воздуху[13]. Это склады с огромным количеством самых различных запасов: боеприпасов, оружия, амуниции, горючего, лекарств и перевязочных материалов, продовольствия. Ну и, конечно же, крепость — это бастионы.

Этот огромный список необходимых условий для возникновения «реальной» крепости начал претворяться в жизнь с огромнейшим запозданием. Первый комендант крепости генерал-майор Краузе не очень-то спешил с «крепостными работами». Да и комендантом он был назначен с огромной задержкой. Напомню, что Бреслау был провозглашен крепостью в августе, а комендант у крепости появился только 25 сентября. Но куда хуже пустой траты времени было неясное положение в городе коменданта крепости и его штаба. Свой действительный статус они обрели лишь в феврале 1945 года, когда красноармейцы уже брали штурмом пригороды Бреслау.