Признаю себя виновным... - Джалол Икрами

Джалол Икрами

Признаю себя виновным…

РОМАН

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Небольшой кабинет. Письменный стол. Напротив, в дальнем углу, маленький столик. Несгораемый шкаф.

За письменным столом сидит прокурор, пожилой, усталый человек. За маленьким столом — преступник или человек, которого подозревают в преступлении. Он взволнован.

— Да… да… я виноват, страшно виноват… — говорит он.

Прокурор долго, внимательно смотрит на него. Наконец произносит:

— Степень вашей вины установит суд. Но куда более важно, чтобы вы сами установили ее для себя, внутренне осудили… или оправдали себя… Чтобы вы поняли — что привлекло вас на скамью подсудимых… Это надо осознать, прочувствовать. Надо, даже необходимо, хотя бы для того, чтобы подобные ошибки больше не повторялись…

— Это не так просто… Это…

— Я знаю. Я понимаю. Многое нужно вспомнить, многое проанализировать, переоценить и, — что, пожалуй, самое трудное — нужно беспристрастно посмотреть на себя, на свои поступки… Да, я понимаю, трудно, но… Уверяю вас, это необходимо для дела, это необходимо для вас… Подумайте…

Глава 1.

Весна всегда приятна и всегда удивительна.

Оживает природа, возвращается жизнь, и все свежо, все блестит и сверкает, всюду мы видим молодость и сами молодеем, наполняемся силами.

Земля покрывается сочной, яркой зеленью. Деревья расцветают; их пышные кроны пенятся и как бы кипят в огромных просторах предгорий. Воздух напоен пьянящими ароматами. Всюду гудят, жужжат, звенят пчелы и шмели… Даже мухи в это время года не мучат людей и кажутся частью трудового движения жизни.

И, конечно, красивее всего весна в кишлаке Лолазор.

Это селение лежит у подножья горы, на краю плодородной долины, расцвеченной яблоневыми садами. С двух сторон его огибают бурные горные речки. Зима там обильна снегом и может быть потому весна так свежа и радостна. Арыки полны водой; вода бурлит и на улицах, и в садах, и во дворах, и на полях. Журчание арыков бодрит и веселит сердца тружеников. Всюду слышен смех, и глаза людей всех возрастов полны надежды.

Ранней весной все окрестности покрываются желто-красным пламенем тюльпанов. Тюльпаны всюду: на склонах гор, в поймах рек, на улицах, во дворах. И даже на некоторых крышах вырастают они. Да, это очень странно и весело — где еще на крышах домов могут вырасти цветы?!

Кажется, со всего мира слетелись сюда разноголосые птицы. Всю ночь звучит трель соловья. А днем воздух полон чириканья, щебета, переливов, всё щелкает, свистит, поет. Кажется, что мир — это огромный оркестр.

Куда ни глянь, на поле обязательно увидишь прерывистые струйки тракторных дымков. На полевых станах дымят бригадные кухни, а в горах жгут прошлогоднюю траву, и буйный весенний ветер приносит то запах горящего кизяка, то пряные ароматы весеннего пала, то едкий запах солярки — пищи тракторов. И всё это — признаки бурной жизни людей, их новых надежд и чаяний.

Хороша весна в Лолазоре!..

Анвар Салимов живет здесь уже одиннадцатый год. Окончив институт, он приехал сюда по распределению, думая, что отработает положенные три года и вернется в город. Но разве можно расстаться с Лолазором? Нет, теперь Анвар останется здесь до конце жизни. Он свил тут гнездо: женился, здесь родились его дети.

И он, и его Сурайе работают в школе. Они любят свой труд и с каждым годом совершенствуются, помогая друг другу. Анвар приехал сюда рядовым преподавателем, а теперь он уже директор школы-десятилетки — единственной кишлачной десятилетки во всей округе. Теперь никто не уговорит Анвара переехать в город. Он полюбил тихую, спокойную и в то же время деятельную жизнь колхозного кишлака. За десять лет он сдружился с людьми. Он знаком со всеми по имени, знает все радости и печали людей, всё, чем живут колхозники. Под каждой крышей он всегда желанный гость. Жители кишлака любят и уважают его. Родители его учеников советуются с ним и его женой. Анвар и Сурайе чувствуют, что они нужны в Лолазоре, и это делает их счастливыми и приносит удовлетворение. Они нужны и в клубе, и на собрании колхозников. Без них не обходится ни один концерт, ни одно празднество, ни одно семейное торжество. Здесь их считают самыми умными и образованными людьми. Спросите почтальона — кому больше всех приносит он журналов и газет и, удивленный этим странным вопросом, он ответит: «Конечно, учителю Анвару и его жене!» Недаром Анвар — один из тех, кого колхозная парторганизация наметила сделать своим вожаком: ведь скоро перевыборы партийного бюро.

Да, десять лет работы на одном месте, это не шутка. Анвару всего тридцать два года, а Сурайе нет еще тридцати, но, смотрите-ка, многие из тех, которые, вначале их работы в Лолазоре, поднимались из-за парты, когда педагог обращался к ним, теперь уже сами имеют детей и скоро приведут их в школу.

Нет более благородного и более благодарного труда, чем труд учителя. А особенно сельского, — так считают Анвар и его жена.

* * *

Это был самый обыкновенный весенний день, каких в жизни Анвара было очень много. День отдыха. Воскресенье. Конечно, в такое утро просыпаешься и приятным чувством легкости и свободы: не надо никуда спешить, ты отдаешься во власть семьи, во власть детей; они тормошат тебя, прыгают, визжат; папа с ними, мама весь день тоже будет с ними… И солнце, и зелень, и цветы — всё сегодня для их удовольствия.

Но теперь, когда Анвар вспоминает это воскресенье, ему почему-то кажется, что оно было каким-то особенно радостным, особенно счастливым… А, впрочем, если подумать, ведь то воскресенье