В гостях у Берроуза. Американская повесть - Александр Давидович Бренер

И заблудился.

Спускался вечер.

Дождь то начинался, то кончался.

Над парком кружили большие белые птицы – вроде бы чайки.

Они что-то кричали.

Собаки редких прохожих рвались с поводков в поисках свободы.

Но прохожие тянули собак за собой – и они подчинялись.

На траве лежал неизвестный и смотрел в сочащееся небо.

Кто-то выпотрошил мусор из урны и не пожелал вернуть его обратно.

На краю парка стоял куб из бетона.

На нём светилась неоновая надпись: EXCALI-BAR.

В дверях торчал зазывала.

Он кричал что-то вроде:

– Сегодня у нас специальное шоу! Сегодня у нас особое шоу! Сегодня у нас вечер устных рассказов о лучших приобретениях в жизни! Каждый может рассказать о своих лучших приобретениях в жизни! А в конце программы: САМАЯ ПОСЛЕДНЯЯ УСТНАЯ ИСТОРИЯ НА СВЕТЕ!

Дождь пошёл сильнее.

Зазывала утёр нос и подмигнул мне:

– Заходи! Чего мокнешь? Шоу в разгаре. Ты не пожалеешь.

Я колебался.

Мне не нравился этот EXCALI-BAR и этот зазывала.

Но меня соблазняла САМАЯ ПОСЛЕДНЯЯ УСТНАЯ ИСТОРИЯ НА СВЕТЕ.

Я ведь и сам рассказчик устных историй.

Впрочем, кто этим не забавлялся?

Вход стоил всего доллар.

Внутри EXCALI-BAR представлял собой тёмный сарай со стойкой, несколькими столиками и маленькой сценой.

Подсветка была красной и тусклой.

Пахло то ли псиной, то ли переваренными бобами.

За стойкой сидели два трансвестита.

Один был наряжен в чёрную бархатную куртку с длинной бахромой на рукавах и чёрную ковбойскую шляпу.

Другой – в звёздно-полосатом трико, ажурных чулках и мини-юбке.

Они курили длинные дамские сигареты.

Бармен был не заурядным барменом, а восьмидесятилетней женщиной с платиновым ирокезом и тяжёлым бородавчатым бюстом.

Она приветствовала меня:

– Hello to you, my firstborn.

Правую руку барменши покрывали браслеты из пластмассы и металла.

Почему-то я запомнил эту руку навеки.

Она была мощная, со старческой пигментацией и набухшими синими венами: не рука, а произведение искусства.

Я заказал текилу, сел за свободный столик и осмотрелся.

Сбоку от меня сидели байкеры в кожаных жилетах.

С другого бока – пожилая любовная пара.

Чуть дальше – человек, как две капли воды похожий на Дядю Сэма: небольшая бородка, седоватая шевелюра, хищная рожа.

В углу перед самой сценой устроилась группа мексиканцев.

Байкеры пили пиво, пожилая любовная пара – вино, Дядя Сэм, как и я, – текилу.

Мексиканцы тянули через трубочки розовые коктейли с зелёными кустиками, торчащими из стаканов.

На сцене шло представление: два старых хрыча рассказывали о своих лучших приобретениях в жизни.

Первый хрыч – в джинсах и красной футболке с надписью SHEPHERD – промямлил:

– Я приобрёл буйную шевелюру.

Это была вопиющая неправда.

Второй хрыч – в чёрном костюме и белых покойницких туфлях:

– Я приобрёл дрессированную белку.

Первый хрыч:

– И где она нынче?

– Сбежала.

Байкеры загоготали.

– Я приобрёл невинность, – сказал хрыч в джинсах.

Второй, с апломбом:

– Я приобрёл блондинку жену и трёх рыжих наложниц.

Один из байкеров вмешался:

– А тебе не много?

Другой байкер крикнул:

– Поделись с нами!

Первый хрыч:

– Я приобрёл мудрость.

Второй:

– А я – младенческую кожу.

Первый:

– Да неужели? Ну а я приобрёл крысиный хвостик.

Второй:

– Можешь доказать это?

Первый хрыч расстегнул свои джинсы.

И повернулся задом.

Действительно: хвостик – бледный, безволосый, крысиный.

Байкеры заржали.

Дядя Сэм повернулся к барменше и заказал ещё одну текилу.

Хрычи на сцене продолжали:

– Я приобрёл кубинскую сигару «Ромео и Джульетта», о которой мечтал с детства.

– Я приобрёл щипчики для лучшей эротической забавы на свете!

– В чём её сущность?

– В том, чтобы выдёргивать волосы из ноздрей партнёрши!

Пожилая любовная пара захлопала в ладоши.

– Я приобрёл водородную бомбу.

– А я приобрёл пистолет, из которого Уильям Берроуз застрелил свою жену Джоан Воллмер!

Я вздрогнул.

Послышалось мне это?

– Я приобрёл коренные зубы, – сказал хрыч в костюме.

Он открыл рот: вместо зубов у него торчали какие-то чёрные огрызки.

– Я приобрёл голос Марии Каллас! – пискнул хрыч в джинсах.

– Я приобрёл щипчики для выщипывая волос с яичек, – с гордостью возгласил хрыч в костюме.

– Твоё место в приюте для дебилов! – заорал байкер в жилете с надписью SHIT HAPPENS.

Его товарищи ржали.

Было ясно, что старые хрычи могут хвастать своими приобретениями до завтра.

Но публика то ли чего-то испугалась, то ли устала от их признаний.

Люди сидели в замороженных позах, с напряжёнными лицами, будто соображая, что же они сами сейчас приобретают.

Или теряют?

Старые хрычи исчезли.

Дядя Сэм залил в себя текилу и поднялся на сцену.

Стоя во весь рост – дородный и сановный, – он уже не так походил на Дядю Сэма.

Нет, скорее это был Владимир Сорокин – автор «Голубого сала», «Тридцатой любви Марины», «Теллурии» и других знаменитых романов.

Он объявил себя:

– Меня зовут Вальдемар, и я расскажу вам САМУЮ ПОСЛЕДНЮЮ УСТНУЮ ИСТОРИЮ НА СВЕТЕ.

Мексиканцы захлопали в ладоши.

Пожилая любовная пара их поддержала.

Один из байкеров крикнул:

– А потом конец света?!

Вальдемар ухмыльнулся.

Эта небрежная, снисходительная усмешка окончательно меня убедила: на сцене – писатель В. Г. Сорокин.

Он начал свою устную повесть.

Он говорил размеренным голосом, с отчётливым русским акцентом.

– Это будет история о великом приобретении – но и о потере тоже. Моём главном приобретении и моей главной потере в жизни. Возможно, моей единственной настоящей потере.

Он замолчал, коснулся своей бородки и продолжил:

– Это случилось год назад – в далёкой России, в городе Санкт-Петербурге. Я приехал туда из Москвы, чтобы навестить старого школьного друга, ставшего свинцовым олигархом. И он захотел покатать меня на своём новеньком Bentley.

Был дождливый вечер, совсем как сегодня. Но в Петербурге дожди идут чаще и упорней, чем в Сиэтле. Сначала мы колесили по обезлюдевшему мокрому центру, а потом очутились на дальней окраине города, весьма неприглядной. Я не понимал, чего мой друг там ищет. Но он сказал, что приготовил для меня очень специальный подарок. Я, конечно, был заинтригован.

Чтобы не утомлять вас излишними подробностями, скажу сразу, что его подарком оказался бар, а точнее, танцевальное шоу в баре. Мой друг заверил меня, что шоу будет совершенно уникальным и однократным. Бар находился в подвале неказистой ленинградской высотки и