Натиг Расулзаде - Хрен знает что

- Ненавижу собак на пляже!

- Да, конечно, - тут же угодливо подхватил я, чувствуя приближающийся тепловой удар. - Это безобразие! Разве можно купаться собакам на пляже, где люди...

- Людей я тоже ненавижу! - злобно глянув на меня, оборвало оно мою подхалимскую речь и скрипнул зубами.

- Да, конечно, - оробев, покивал я. - Люди тоже... Разные бывают... Вот однажды... - я хотел было привести пример в подтверждение того, что люди порой бывают хуже собак, но тут обнаружил, что оно самым бесцеремонным образом отошло от меня, пошло и уселось в свой шезлонг. Я нашел клочок тени, разделся, посидел, отдыхая, и подумал: "А хорошо бы подойти сейчас и что есть сил врезать ему ногой между ног..." Но подумал как-то вяло, без энтузиазма, заранее зная, что ничего такого не сделаю.

Смерть

Человек умирает, его кладут в ящик, хоронят, поминают, забывают, а бывает, что и помнят недолго, а может, и долго... По-всякому бывает. Душа его отлетает, если только допустить, что она есть (а почему же нет? Что же тогда болит и скулит в груди при жизни?) Душа, значит, отлетает, куда ей полагается, а там - Он. За дверью без надписи, к которым мы привыкли в земной жизни. Душа открывает дверь, предварительно постучав, и оказывается перед Ним.

- Чего тебе?

- Так... Как это - чего? Умер я, Господи. Преставился, так сказать.

- Ну и что? Ты очередь видел? Раз умер, так сразу - шасть ко мне? Стань в очередь.

- Не могу я, Господи. Менталитет не позволяет. Мы такой народ: не переносим очередей, так и норовим без очереди пролезть.

- Менталитет, говоришь? Я тебе такой менталитет покажу, не обрадуешься, ну-ка, кто там поближе к этому нахалу? Архангел, дай-ка ему хорошего пинка, чтобы он оказался в конце очереди.

- Не надо, Господи! Я же уже здесь, чего мелочиться... Стал, как говорится, пред очи Твои.

- М-м... Ладно, уговорил. Отвечай: что ты делал в одна тыща девятьсот девяносто восьмом году от рождества Христова, мая числа тринадцатого, между семнадцатью ноль-ноль и девятнадцатью тридцатью часами?

- Откуда же я помню, Господи?! Ну и вопросики у Тебя?

- Ясное дело, не помнишь. Помнил бы - ответил за свои деяния и помыслы на земле. Говори прямо - не веруешь в меня, атеист чертов!

- Нет, что Ты, Господи, не атеист я!

- Не смей меня называть на "ты", негодяй!

- А как же Тебя называть?

- А?.. Ну, да... Ладно... Значит, говоришь - не атеист?

- Нет, нет, что Ты?! Ни боже мой!... Упаси Господь!

- М-м... на земле как жил? Подай мне книгу, архангел, погляжу... Хотя и без книги, по роже его видно... Блудил. Хитрил? Лгал? Прелюбодействовал? Злато любил? Чревоугодничал? Скандалил? Употреблял спиртные напитки? Отвечай!

- Так ведь... Всего понемногу... Всякое бывало... Но я же живой человек, Господи, то есть, был живой, пожить любил... ты же не отправишь меня за это в ад, правда?

- Каешься в грехах?

- Как Ты сказал?

- Каешься, говорю, каешься, жалеешь, что так непотребно прожил свою единственную и неповторимую жизнь, которую я сгоряча, по великой доброте своей подарил тебе?! Каешься и сожалеешь?! Ну, долго мне ждать ответа?!

- Нет, Господи, не сожалею... Ты уж не обижайся... Ты, конечно, можешь отправить меня в ад, но между нами, мы-то с тобой прекрасно знаем, что ад, что рай - один хрен, большой разницы нет, если подумать. Просто это зависит от того, как посмотреть, верно?

- Ох уж мне эти философы... А вот как начнут варить тебя в кипящей смоле, тогда узнаешь разницу. Я вижу, жизнь тебя ничему не научила...

- Не дави на меня, Господи. Неприлично Тебе, Всесильному.

- Мало ты молол языком при жизни, так теперь и после смерти философствовать вздумал.

- Когда же еще философствовать?..

- Тоже верно... Что же мне с тобой делать? Куда тебя определить?

- Верни меня на землю, Господи! - вдруг горячо взмолилась душа, - И я уверую в силу Твою.

- Ишь чего захотел! Вернуть его... М-м... Хитрец... А впрочем, пошел вон! Здесь нет тебе места, также, как не было на земле...