И. Евстигней - Переводчик

И вдруг появилась она – Алина, Аля, Алюшка, моя принцесса, моя любушка, моё счастье… Никогда за всю мою жизнь, ни до того, ни тем более после, я не был счастлив так, как в эти два года. Я ходил по улице и улыбался, не в силах сдержать улыбку. Она, она… только она – всегда она, рядом даже тогда, когда её нет рядом, в мыслях, в чувствах, во мне… Мы ссорились вдрызг с регулярностью раз в две недели. Стирали из мобильных телефонов номера друг друга, удаляли свои странички из интернета, выбрасывали подарки, не здоровались, встречаясь на улице… в течение следующих трёх дней после ссоры. Меня переполняло бешенство – и в кого я только влюбился! Да чтобы я! Ещё когда-нибудь в своей жизни! С ней…! Знать её не хочу!.. Пускай с этой сумасшедшей кошкой страдает кто-то другой!.. А я не настолько идиот, чтобы…!

И бежал к ней мириться… Я был счастлив…

А потом… когда по возвращению из трёхмесячной командировки в Канаду я случайно узнал о том, что она избавилась от нашего ребёнка… я не знаю, что со мной произошло. У меня словно заживо отрезали часть моей души. Я сказал, что больше не хочу её видеть. Никогда. Аля приходила ко мне, поджидала у дверей квартиры, умоляла, говорила, что не может без меня жить… А я её не слышал. Я погрузился в свою боль, я не мог, буквально физически не мог выносить её присутствия, прикасаться к ней… Наконец она сказала, что не будет больше меня беспокоить. Так прошёл месяц, два, пол года, год… А потом я понял, что не могу без неё. Что без неё моя жизнь потеряла смысл. Я пришёл к ней домой. Она открыла мне дверь в нежнопалевом платье с короткими рукавами, и все запястья у неё были исполосованы тонкими багровыми шрамами. Она сказала, что нам не о чём больше говорить. Что теперь у неё своя жизнь. Что она переболела мной. Да, когда-то она меня любила, любила больше своей жизни…

Но родители вернулись раньше с дачи из-за плохой погоды, и её успели спасти. К лучшему или нет, она не знает. И попросила меня уйти. Из её жизни. Навсегда.

Я ушёл. И с тех пор мне осталось только одно – её маленькая фотка на её страничке в сети и привычная фраза «Вы не можете отправить сообщение данному пользователю. Вы внесены в чёрный список».

Да, я умею говорить с миром на одном языке. Я умею понимать всех и вся, я предназначен для того, чтобы понимать. Внутри меня сидит неутомимое, ненасытное любопытство – как думают они, другие люди? Почему? Почему они поют эти песни, почему смеются над этими шутками, почему плачут над этими стихами? О чём они мечтают, чего хотят, чем дышат? Иногда я ловлю себя на остром желании пробраться в голову каждого человека, чтобы пожить вместе с ним его жизнью, понять его мысли, понять его душу… Да, я переводчик, толмач, я создан для того, чтобы понимать других…. Но я не смог понять самого близкого мне человека. Ту, дороже которой у меня нет и не будет на этом свете, которая была предназначена мне самой судьбой, самим богом, самой любовью… Так что я могу дать людям? Понимание? Счастье? Если не смог сделать счастливым даже себя? И ту, которую я люблю?

Я не знал, как долго я плыл. Мне казалось, что тёплая солоноватая вода просочилась через мою кожу, пропитала меня насквозь, слилась с моей кровью, лимфой, отчего моё тело сделалось совсем невесомым. Почти не набирая в лёгкие воздуха, я опустил лицо в нефритовую толщу, пронизанную лучами солнца и оттого казавшуюся слегка пыльной, закинул ноги вверх и плавно ушёл вглубь… Бог-помощник, я хочу быть счастливым…

Я хочу быть счастливым…

Я не сразу заметил, что вода вокруг меня стала тёмной, холодной, густой.

Я повертел головой, но кругом была только изумрудная водная плоть – я не мог понять, в каком направлении я плыл, где был верх, где низ. Воздух в лёгких давно закончился, я забыл, что мне нужно дышать.

Чёрт, Алекс, да что ж ты творишь?! Так и утонуть недолго! Я закрыл глаза, расслабился, и через несколько секунд вылетел на поверхность, как пробка, судорожно ловя ртом воздух и отплёвываясь от солёной воды.

Надо быстро плыть к берегу. Я огляделся, но вокруг меня, насколько хватало взгляда, простиралась только ровная, покрытая мелкой рябью водная гладь. В какой стороне находится берег? Да кто ж его теперь знает…

Да уж, бог-помощник, видать, не суждено мне быть счастливым в этой жизни…

Я плыл и плыл в этой ласковой слёзно-солёной стихии, которая вскоре станет моей… Плыл и вспоминал. О родных мне людях. О будущем, которое у меня могло бы быть. О ней… Я чувствовал, как уходят мои силы. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Слишком много потерял я крови, слишком много боли было за последнее время, слишком много всего… а я всего лишь человек…

«Жаль… всё же очень жаль, что всё так получилось… Так закончилось… – мне захотелось в последний раз услышать свой голос, поэтому я начал говорить вслух, сам с собой. – Я всё же думал, что всё будет иначе…»

И в этот момент меня вдруг крепко схватили за шиворот.

– Эй, придурок! Конечно, всё будет иначе! – раздался надо мной радостный голос Шаха. – Куда плывешь-то? Берег в другой стороне!

– Откуда ты?! Здесь?! – от неожиданности я захлебнул большую порцию солёной воды и едва не пошёл ко дну.

– Залезай в лодку! Потом расскажу, откуда я здесь.

Дно каноэ было тёплым, уютным и восхитительно пахло сухим деревом.

– Да уж, хорошо тебя отделали… – пока я жадно глотал пресную воду из бутыли, Шах внимательно рассматривал меня с ног до головы. Сам он выглядел вполне упитанным и даже лощёным.

Я лежал на дне каноэ и не мог поверить в случившееся. Моё сознание упрямо отказывало мне в этом. После стольких месяцев существования на грани, боли и безнадежности, после того, как я заглянул за порог… ощутить под ладонями тёплое дерево, подставить лицо под ласковые лучи солнца, почувствовать себя живым…

– Так откуда ты здесь? – я не мог сдержать счастливой улыбки.

– Продался этим ящерицам, – Шах кивнул в сторону берега. – Наш самолёт тоже захватили. Эти свистящие в последнее время совсем страх потеряли. За три месяца захвачено семь лайнеров. Они явно нарываются на конфликт. Все страны пока молчат, но долго так продолжаться не может. А им нужен конфликт, они определённо что-то затевают.

Каноэ резко качнулось в сторону, едва не зачерпнув воду левым бортом. Мой приятель чертыхнулся, неумело подгрёб веслом и подмигнул мне.

– Знаешь, кто я у них?! Тайный советник… по иностранным делам! – Шах довольно захохотал. – Правда, для этого пришлось продать им тот секрет. Ну, помнишь, про который я тебе говорил – как стать властителями мира – а ты отказался? Но на фига б мне был тот секрет, если бы они меня грохнули или отдали в гладиаторы, как тебя? Гладиатором я бы долго не протянул, это точно… Кстати, ты здорово дрался. Особенно последний бой – как ты сделал Сессара, а? Он этого заслужил, варанище двуличный.

Я ошарашено уставился на него.

– Откуда ты знаешь?! Ты что, видел?!!!

– Да, – Шах довольно улыбнулся. – Я смотрел почти все твои бои. Это было круто!

– И ты ничего не сделал, чтобы вытащить меня оттуда?! Смотрел, наслаждался зрелищем, да?! Да меня могли убить в каждом бою… а в последнем я вообще каким-то чудом…

– Да, в последнем бою в какой-то момент я даже за тебя заволновался, – кивнул Шах. – Но вообще-то я был в тебе абсолютно уверен.

Я слушал и не мог поверить своим ушам. Вот скотина! У меня с трудом укладывалось в голове. У него была возможность мне помочь – а при таком высоком посту в их змеином сообществе у него была такая возможность! – но он и пальцем не пошевелил, чтобы…

– Да ладно, – он толкнул меня ногой. – Чего напрягся? Всё же в порядке, верно?

Я промолчал.

– Алекс, не злись. Во-первых, я и вправду был в тебе уверен. В том, что ты выживешь. У меня интуиция. Если бы у меня возникла хоть капля сомнений, я бы лично прополз в ту пещеру, перепилил решётку и помог тебе бежать. А, во-вторых… я всё же чужак, иностранец, у меня не так много власти. А Сессар вцепился в тебя буквально мёртвой хваткой с первых же дней. Ты был у него любимой игрушкой. Я не знаю, сумел бы я вырвать тебя из его лап… то есть рук… мирным путём.

– А кем он был, этот Сессар?

– Генерал-полковником, первым заместителем главнокомандующего вооруженных сил Страны навеки павших…

Да… вот так вот… я запрокинул голову и смотрел в высокое безупречномёртвое небо, давным-давно забывшее, что такое птицы… генерал-полковник Сессар, который навсегда останется для меня охранником Сессаром, моим другом, таскавшим мне в камеру разные вкусности и любившим поговорить со мной по душам на закате солнца…

– Ну так что, переводчик-гладиатор или как там тебя теперь называть? Идём завоевывать мир? – Шах гордо обвёл веслом побережье.

– Так ты же продал свой секрет? – усмехнулся я.

– Продал… да не продал, – мой приятель буквально лучился довольством.

– Вернее, продал, да не полностью. Не весь. Как гранату без запала. Так что готовься. Скоро этот мир будет лежать у наших ног. Согласен?..