Сергей Лисицкий - Этажи села Починки

Помнится год, когда две трети всей пахотной земли приходилось засевать кукурузой. Земли хозяйства низкие, и кукуруза эта могла годиться только на зеленую массу. Трудный оборот принимало дело. Отчаялся было Романцов. Не знал, что и предпринять. Как быть. Но и тут поступил хотя и рискованно, но, как всегда, благородно, красиво. На свой страх и риск решил на рыбе разжиться. Собрал технику и людей на речку-безымянку ставить запруды. Пригласил особо стариков, бывших починковских мастеров-рукоделов, корзинников да грабарей. Те поглядели: тракторы, бульдозер. «Мы, говорит, сроду с лопатами да грабарками плотины гатили, а тут тебе техника такая! Да тут не то что безымянку нашу — Дон перегородить можно». И закипела работа.

Романцов оставил за себя агронома, а сам, нагрузив бочками две автомашины, подался в Ростовскую область. Возвратился он с десятью тысячами мальков зеркального карпа, а тут у мужиков, как у бобров, плотины готовы. Старики умело уплели разводья, а тут еще из ивовых прутьев ростки погнало в побеги. Плотина — что твой бетон. И два озерца готовы. Запустили мальков. Лето подкармливали их. А осенью — не успевали рыбу отвозить, и в Петровск, и в Калач, и в Воронеж…

Все окупилось рыбой: и с государством рассчитались, и себе хлебушка приторговали. Правда, вскоре в районе дознались о «самовольной» закладке прудов — грозились «прикрыть» неутвержденные угодья, но вот наступила иная полоса. И Романцова не то чтобы ругать — хвалить стали. Так и остались пруды с тех незабываемых лет.

И что только не пришлось пережить в те годы. То пропашные вместо травопольного оборота, то горох да греча, то еще что… Как в калейдоскопе менялось руководство в районе, то и дело совершались перестановки в области. Сколько раз готовился Алексей Фомич к тому, чтобы передать хозяйство в другие руки. Ждал, жил не без оглядки. Многое тогда в жизни прямо на глазах менялось, мялось, корежилось, а он устоял, выстоял.

После октябрьского Пленума, когда жизнь стала входить в свои привычные берега, когда были созданы нормальные условия для хозяйского, творческого подхода к делу, — совхоз «Рассвет» сразу же далеко шагнул вперед. И выручила хозяйство не кукуруза, а сахарная свекла. Больно уж удобны для нее здешние черноземы.

Прослышали рассветовцы, что на Кубани, а после и рядом где-то под Белгородом, то ли на Курщине, свеклу выращивают по новому методу, с минимальными затратами ручного труда. А как это делается — кто знает? Впрочем, Романцов задолго до этих слухов часто задумывался над такой проблемой. Весь вопрос в том, что слишком уж много семян приходится высевать, а потом ведь вручную выбирать, прорывать лишние ростки — в этом вся беда. Пригласил как-то Алексей Фомич к себе Василия Кирпоносова. Долго они толковали, чертили на бумаге схемы, спорили. А потом их часто видели на дворе второго отделения, у старой сеялки КС-12. Много дней они возились с ней, отрегулировали высевающий аппарат таким образом, что почти вдвое меньше сократили расход семян на гектар. С двадцати двух — двадцати четырех килограммов до двенадцати — пятнадцати. Это ли не экономия?..

Агроном высказывал сомнение: всхожести не будет. Романцов решил на двух гектарах сначала засеять. Для подстраховки произвели боронование перед всходами. Получилось — лучше не придумаешь. И не то главное, что семена экономятся, — другое важно: отпала необходимость прорывать всходы.

На следующий год урожай собрали приличный: по двести восемьдесят центнеров лучшей сахарной свеклы! Касса хозяйства заметно пополнилась. И люди зарабатывали неплохо, сахара-песка получили немало.

Теперь совхоз — одно из передовых хозяйств района. Из десяти тысяч гектаров земли иметь семь с половиной пахотных полей — не шутка. А луга, а промышленные комплексы. Одних тракторов до полсотни набирается. Бюджет совхоза ныне составляет около трех миллионов рублей. В гору пошло хозяйство. Романцова стали в разные президиумы приглашать. Случись ли в области какое торжество, тем более — в районе. Почти не одно мероприятие не проходило, чтобы его не избрали в президиум. Ох, и недолюбливал он это дело. Претило ему красоваться на виду у всех, и разные хитрости да предлоги придумывать стал: то больным скажется, то еще что… Особенно же одолевали последнее время корреспонденты. От них так не отобьешься. Один так тот почти полгода пытался сфотографировать Романцова для районной газеты. Раз отговорился, другой, в третий пообещал быть в парадной форме. А потом хитрость придумал: платок на щеку надевать стал. Только тот прорвется в перерыве за кулисы — Алексей Фомич с повязкой на щеке: флюс, говорит, жизни не дает… И носовой платок к глазам прикладывает — страсть боль какая.

Сегодня Романцов и агроном Голованов возвращались из района. Хорошие дела складываются в районе. Год обещает быть добрым, урожайным. А тут еще геологи гранит открыли. По предварительным подсчетам, запаси высокосортного камня немалые. Петровский карьер — будет крупнейшим не только в стране, но и в Европе, это самый большой горнопромышленный комплекс по разработке гранита, а вместе с ним сопутствующих материалов: песка, щебенки, бутового камня. А кто не знает, какое это благо для безлесных степных мест, где в строительных материалах такая острая нужда?!

Поездка была удачной. Вот что значит под хорошее настроение попасть к секретарю райкома! Тот с ходу вопрос о дополнительных поставках удобрений решил, а главное, помогает приобрести для совхоза автоцистерну — давнюю мечту директора для перевозки молока прямым ходом: ферма — молокозавод. Так и сказал: «Я, считай, договорился насчет твоей автоцистерны. Вот в среду только еще один звонок нужен в облуправление: поставщика обещали назвать…»

— А ловко ты, Фомич, обвел прошлый раз Крона, — наклонился тучный Голованов на переднее сиденье, улыбаясь и заглядывая в лицо Романцова.

Директор с недоумением повернул голову. Он еще не оторвался от своих мыслей и не совсем понимал, о чем речь.

— Какого Крона?

— Ну, фотокорреспондента, — подсказал водитель Пашка Лемехов.

— А-а… — лицо Романцова на миг осветилось улыбкой, и тут же густые мохнатые брови его сошлись у переносья.

Лемехов за многие годы в совершенстве изучил характер своего хозяина, знал, что агроном, как человек новый, возможно будет продолжать начатый разговор, — перевел его в другое русло.

— Говорят, Виктор Петрович, там гранит и олово нашли?

Голованов посмотрел в боковое стекло «газика», в сторону Петровска, произнес:

— Говорят, нашли. Но это ведь прогнозы пока еще. Чего там, сколько там — экспедиция будет устанавливать, изучать.

— Экспедиция у них что надо, — с завистью в голосе произнес Пашка. — Вон у консервного завода они стоят. Машинешки — блеск!

Романцов улыбнулся в усы, поглядел на своего шофера, сказал:

— Они, наверное, лихачеством не занимаются, как ты.

— Что вы, Алексей Фомич.

— Вот тебе и что вы. Тормознуть на большой скорости любишь? Любишь. И рвануть с места — тоже мастак. Так, конечно, любую машину задергать можно.

— Это я, когда без класса был, сейчас у меня — второй.

— Да, кстати, что секретарь насчет цистерны сказал? — перебил агроном.

— Договоренность есть. Дело за поставщиком.

— Хорошо.

— Вот еще что, Виктор Петрович, — сказал Романцов, обращаясь к агроному, завидев впереди знакомые ворота при въезде в центральную усадьбу, — съезди-ка на третью ферму. Что-то там Солодов с зоотехником никак не могут с кормами разобраться.

— Добре, добре, — закивал тучный Голованов.

— А я с отчетами займусь.

Когда директор вышел из машины и взглянул на часы — удивился: было половина первого.

— Сколько на твоих?

Голованов сдвинул край рукава, подтвердил:

— Половина первого.

Алексей Фомич довольно улыбнулся: «Странное дело. Так долго вроде пробыли в районе, а времени еще только половина первого. Вот что значит вопросы решить удачно».

— Ладно. Пообедать надо, а там — за дело. Съезди, — напомнил Романцов еще раз.

— Есть.

Алексей Фомич подходил к своей конторе и еще издали увидел у входа троих человек. «Люди-то вроде незнакомые», — подумал Романцов. Своих-то он знал всех наперечет. Ба, да это ж починковцы: Иван Титов, Михаил Лукин, кузнец Буряк, по прозвищу «Ага-да-ну»…

— Здорово, мужики!

— День добрый, — разноголосо ответили те.

— Никак, ко мне?

— Чай, ныне рассветовские мы, к тебе, Фомич, — сказал за всех Михаил Лукин.

— Давайте, — показал директор рукой на дверь своего кабинета.

Починковцы зашли, сняли фуражки, сели у стены. Романцов тоже сел, но не за стол, на обычное свое место, а тут же сбоку стола.

Тут зашел и Самохин. Алексей Фомич поймал на лице Петра Ильича лукавую улыбку, которая говорила: «Не подскажи людям — не догадаются».