Адъютант Пилсудского - Федор Федорович Шахмагонов

Наташа потянулась к нему, и Курбатов, сам себя обманывая, уверяя себя, что видит в Эсмеральде и в Наташе помощников в своем деле, приходил к ним по вечерам. Они уходили с Наташей гулять. Изъяснялся он с ней таинственно, на что-то намекая, но не договаривая, толковал о долге, чести, о своей даже обреченности, не замечая, что не очень-то Наташа и вникает в смысл его слов, больше слушая его голос.

Каждое утро, каждый час долгого дня Курбатов ждал условленного стука в дверь. Он метался по пустой квартире, взвинчивая свое нетерпение.

Он каждый раз вздрагивал, когда стучался в назначенные часы Шевров, прекрасно зная, что в эти часы ничего не может случиться.

Самыми трудными часами были утренние часы, часы до полудня. Самое время, как он считал,

6

Стук в дверь поразил его как гром. Он даже не сразу сообразил, что постучали условленно. Три частых удара и два удара пореже.

Он кинулся к двери и замер. Свершилось! Без дела Шевров в двенадцатом часу дня не мог прийти! Свершилось! Наташа! Он ничего не успеет ей сказать. А что сказать? Сегодня еще, через несколько часов, его имя прогремит на весь мир!

Курбатов распахнул дверь.

И никого не увидел. Он шагнул на лестничную площадку, думая, не началась ли у него галлюцинация.

Из-за двери выступил незнакомый человек.

Он должен был сказать пароль, хотя Курбатов ни о чем и не спрашивал.

Пароль, собственно, был уже не нужен. Но Артемьев не удержался от возможности поиграть с противником, да еще с таким разгоряченным.

— Здесь не требуется ремонт канализации? — произнес он слова пароля.

Курбатов с недоумением уставился на него и вдруг торопливо ответил:

— Канализация исправна, надо починить рамы. Мы едем?

— Едем! — ответил Артемьев и двинулся в глубь квартиры.

— Я же говорю, что я здесь один! Один я здесь!

Артемьев оглядел пустые комнаты и приказал:

— Одевайтесь!

Курбатов накинул шинель, надел солдатскую шапку.

Артемьев даже присвистнул.

— Ничему~то вы, господа, не научились! — сказал он.

— Что такое? — испугался Курбатов, испугал-с я, что этот мрачный посланец вдруг все почему-то отменит.

— В таком наряде? Хм! — Артемьев вздохнул. — Со мной сойдет, однако! У вас есть оружие?

— Оружие? Есть! А что с моим оружием можно сделать?

Курбатов вынул из кармана брюк наган.

Артемьев взял наган из рук Курбатова. Секунду, казалось, над чем-то раздумывал.

— Да... Оружие, прямо скажем, игрушечное... не в оружии дело. Но с оружием по улицам ходить сейчас опасно. Пусть пока ваша пушка полежит у меня в кармане. Так надежнее... Больше ничего нет?

— Нет! Зачем же?

— Я должен удостовериться.

Артемьев быстрым движением рук ощупал карманы Курбатова.

Курбатов с удивлением следил за Артемьевым.

— Это для спокойствия... — пояснил Артемьев. — Вы знаете, Курбатов, что вам предстоит?

— Что?

— А разве Шевров не дал указания?

— Я его не видел три дня...

Артемьев вздохнул. Под усами скользнуло что-то похожее на улыбку.

Курбатов вспыхнул.

— Я предупреждаю! Одиночный выстрел ничего не даст! Наши готовы к выступлению?

— Я вас повезу к человеку, который вам все объяснит! — ответил Артемьев.

Вышел первым, на секунду придержал дверь, как будто бы осматривался из предосторожности.

Они вышли в переулок. Артемьев осмотрелся. Могла быть и слежка, налаженная Шевровым. Свернули в подворотню, прошли двумя проходными дворами, вышли к автомобилю. Работал на малых оборотах мотор. Артемьев посторонился, пропуская к подножке Курбатова.

На хромированных колпаках колес Курбатов прочитал название автомобиля — «Pakkard». За рулем сидел шофер в кожаной куртке. Эта кожаная куртка чуть ли не порушила начатую Артемьевым по вдохновению игру. Курбатов попятился. Артемьев уверенно подтолкнул его под локоть и тихо сказал:

— Так надо! Я сейчас вас доставлю к человеку, который все устроит...

Курбатов внимательно посмотрел в глаза Артемьеву.

Автомобиль выскочил из переулка на Тверскую, спустился вниз, повернул у Охотного ряда и остановился у гостиницы «Метрополь».

Когда выходили из машины, Артемьев сунул наган в руки Курбатову, тот заткнул его за пояс.

На третьем этаже Артемьев постучал в дверь номера. Дверь открылась. В глубину номера отступил Дзержинский. Артемьев подтолкнул Курбатова и молвил:

— Знакомьтесь, Курбатов! Это и есть самый нужный вам теперь человек.

Курбатов стремительно шагнул вперед... и остановился.

Нет, его сознание не могло сразу совместить этого человека с теми фотографиями, которые ему доводилось видеть.

Курбатов резко оглянулся на Артемьева и отступил от него в сторону.

— Что это значит? — спросил он.

Артемьев лукаво улыбнулся.

— Как я понимаю, передо мной Дзержинский? — опять спросил Курбатов.

— Да, я Дзержинский!

— Я арестован?

— Нет! — резко ответил Дзержинский. — Я хотел с вами поговорить...

Курбатов опять оглянулся на Артемьева. Артемьев спокойно выдержал его вопрошающий взгляд.

Дзержинский с любопытством приглядывался к Курбатову.

Курбатов недоуменно, но с оттенком покорности пожал плечами.

— Вас что-то смущает? — спросил Дзержинский.

— Странно... — ответил Курбатов. — Я никак не ожидал такой прямой связи...

В автомобиле у Курбатова возникли вдруг подозрения: не арестован ли он? Но ему вернули оружие. Это уже не похоже на арест. На прямой вопрос, арестован ли он, Дзержинский ответил, что не арестован. В чем же дело? Что все это должно означать?

Теперь мгновенное недоумение мелькнуло в главах Дзержинского, но тут же погасло. Он сам задал себе вопрос и сам же на него и ответил. Он обернулся к Артемьеву.

— Василий Михайлович! Я не люблю играть в недоразумения. Мне кажется, что вы сыграли злую шутку с Курбатовым. Вы объяснились с Курбатовым?

Артемьев подошел к Курбатову, посмеиваясь в усы.

— Мне нужно было удостовериться, Феликс Эдмундович, не оговорили ли Курбатова? И Курбатов так торопился, так горячился, что и не потребовал каких-либо объяснений. Он слышал и видел только то, что хотел слышать и хотел видеть.

— Что здесь происходит? — воскликнул Курбатов.

Дзержинский спокойно разъяснил:

— Садитесь, Курбатов, я хотел бы с вами поговорить...

Курбатов отступил на шаг, рывком выхватил из-за пояса наган, приставил его к виску и спустил курок. Щелкнул боек, но выстрела не последовало. Курбатов взглянул на наган. В барабане зияли пустые гнезда. Он швырнул наган на пол.

— Я вам все равно ничего не скажу!

Курбатов кинулся к окну, Артемьев удержал его за руку.

— Что с вами?

Курбатов отступил от окна.

— Я прошу вас о милости, господин Дзержинский! Дайте